Бертольд Брехт - Ваал
Иоганна (Эмилии). Пойдемте отсюда!
Эмилия (склоняется над столом, всхлипывает). Какой позор!
Иоганна (обнимает ее). Как я вас понимаю! Успокойтесь, ради Бога!
Эмилия. Не смотрите на меня так! Вы еще слишком молоды. И еще ничего не понимаете.
Ваал (поднимается со стула, сумрачно). Жалкая комедия! Сестры в царстве Аида. (Берет со стены гитару, направляется к извозчикам, начинает ее настраивать.)
Иоганна (Эмилии). Он просто много выпил. Завтра ему будет стыдно.
Эмилия. Если бы вы только знали... Он всегда такой. Но я его люблю.
Ваал (поет).
Приятель мне сказал, хлебнув чуток,
Что самый милый сердцу уголок —
Не у могилы матери скамья,
Где с ним с похмелья сиживал и я,
Не церковь и не вдовушки кровать,
Не зад ее, который не объять...
Приятель мне сказал, что лучше нет
На целом свете места, чем клозет.
Как хорошо раскидывать умом,
Усевшись между небом и дерьмом.
Лишь там и можно, приспустив штаны,
В ночь после свадьбы скрыться от жены.
Как ни крути, а истина — одна,
Что человек, увы, сосуд без дна,
И брюхо должен всякий, стар и млад,
Опустошать для будущих услад.
Сидишь в тиши, газетку теребя,
Как именинник, с пользой для себя.
Сам черт не разберет в один присест,
Что человек тайком в клозете... ест.
Извозчики (аплодируют). Браво!
— Вот это песня! Рюмку шерри-бренди для господина Ваала!
— Подумать только, это он сам написал! Снимаю шляпу.
Луиза (в середине комнаты). Ну и жук вы, господин Ваал.
Первый извозчик. Вы бы многого добились, если бы занялись каким-нибудь серьезным делом. Могли бы даже стать экспедитором.
Второй извозчик. Эх, мне бы такую голову!
Ваал. Все это ерунда! Кроме головы в этом деле нужна еще крепкая задница и все прочее. (Поднимает рюмку, смотрит на Луизу.) Твое здоровье, Луиза! (Возвращается к своему столу.) Твое здоровье, Эмми! Выпей хотя бы, если ничего другого не можешь. (Смотрит на нее.) Пей, я кому говорю!
Эмилия со слезами на глазах подносит ко рту рюмку и, едва пригубив, ставит ее на стол.
Так держать! И ты станешь, как пламя.
Экарт (молодой мужчина, худой и сильный, медленно выходит из-за стойки). Ваал! Брось все это! Пойдем со мной, брат! По пыльным дорогам. И вечерами воздух будет фиолетовым. В кабаки, полные пьяниц, где в черный омут будут проваливаться бабы, ошалевшие от твоего огня. В соборы с маленькими белыми женщинами. Разве здесь можно дышать?! Пойдем в коровники, чтобы спать рядом с животными, где темно и ничего не слышно, ничего, кроме их мычания. В леса с металлическим гулом в кронах, где забываешь, что существует небо. Помнишь ли ты вообще, как оно выглядит? Ты стал жалким тенором. (Разводит руками.) Пойдем со мной, брат! Мы будем пить, петь и плясать. Будет дождь и будет солнце. Свет и тьма. Бабы и собаки. Пал ли ты уже так низко, чтобы пойти?
Ваал. Держи меня, Луиза!
Кельнерша подбегает к нему.
Держите меня! Друзья, на помощь! Не отпускайте меня с ним!
Иоганнес. Только не поддавайся на уговоры!
Ваал (Иоганнесу). Лебедь ты мой.
Иоганнес. Подумай о матери! О твоем искусстве! Будь сильным! (Поворачивается к Экарту.) Побойтесь Бога! Вы сущий дьявол!
Экарт. Пойдем, брат Ваал! И мы растаем в синеве, как два белых голубя. И будут реки в полумраке. Кладбища на ветру. Запах бескрайних полей, пока они еще не скошены.
Иоганна. Не слушайте его, господин Ваал.
Эмилия (прижимаясь к Ваалу). Ты этого не сделаешь! Слышишь?! Ты с ним погибнешь...
Ваал. Еще не время, Экарт. Мне и здесь пока еще неплохо. (Показывает на свои ноги.) Они с тобой не пойдут.
Экарт. Тогда катись к черту! У тебя не сердце, а кусок жира. (Уходит.)
Извозчики. Гони десятку треф!
— Черт побери!
— Деньги на бочку!
Иоганна. На этот раз вы вышли победителем, господин Ваал.
Ваал. Уф, я даже вспотел. Ты сегодня вечером свободна, Луиза?
Эмилия. Не смей так говорить! Если бы ты только знал, как больно ты мне этим делаешь, Ваал...
Луиза. Да бросьте вы это, господин Ваал. Разве вы не видите, в каком она состоянии?
Ваал. Ты лучше помолчи, Луиза! Хоргауер!
Первый извозчик. Что вам от меня надо?
Ваал. Здесь издеваются над женщиной, а она так хочет любви. Поцелуй ее, Хоргауер!
Иоганнес. Ты что, Ваал?..
Иоганна обнимает Эмилию.
Извозчики (смеются, стучат по столу кулаками). Вперед, Вилли, смелее!
— Да хорошенько высморкайся!
— Славная бабенка!
— Ну вы и шутник, господин Ваал...
Ваал. Ты еще не умерла, Эмилия? Или ты меня больше не любишь? Вилли скромный парень, так что лучше сама его поцелуй. Но если ты меня опозоришь перед всеми людьми, между нами все кончено. Считаю до трех. Раз, два, три...
Извозчик подходит к столу, склоняется над Эмилией. Та подставляет ему свое залитое слезами лицо, и он ее смачно целует. Стоит хохот.
Иоганнес. Это была скверная шутка, Ваал (Поворачивается к женщинам.) От водки он сначала становится злым, а потом успокаивается. Это от переизбытка сил.
Извозчики. Браво! Не хрена ей таскаться по кабакам!
— У нее что, мужа нет?! Так ей и надо!
— Драть ее некому!
Иоганна. Фи, как вам не стыдно!
Ваал (придвигается к ней). Отчего это у вас дрожат колени, Иоганна?
Иоганнес. Чего ты от нее хочешь?
Ваал (кладет ему руку на плечо). Зачем тебе писать стихи? Жизнь и так довольно сносна. Когда тебя несет бурным потоком и ты лежишь на спине, в чем мать родила, под оранжевым, разумеется, небом, и ничего не видишь кроме неба, которое сначала становится фиолетовым, а потом черным... как дыра... Когда топчешь своего врага... извлекаешь из тоски музыку или, рыдая от мук любви, ешь яблоко... А потом тащишь к кровати бабье тело...
Иоганнес берет Иоганну за руку и молча ее уводит.
Ваал (Опершись локтями об стол.) Да, это был настоящий цирк! Но сначала надо было выманить зверя из клетки, вытащить его на свет божий... Счет сюда! И любовь на свет божий, чтобы она была голой...
Извозчики (подходят к Ваалу, жмут ему руку). Счастливо оставаться, господин Ваал!
— Ваш покорный слуга. Знаете, я всегда говорил, у господина Ваала там, наверху, котелок хорошо варит. Песни и вообще...
— Вы справедливый человек. Бабы должны знать свое место.
— Счастливо!
Ваал. Счастливо, хорошие вы мои!
Эмилия падает на скамью, рыдает.
Ваал. (Двумя руками осторожно поворачивает к себе ее лицо, проводит ладонью по лбу.) Успокойся, Эмми. Все уже позади. (Убирает с ее мокрого лица прядь волос.) Забудь об этом. (Наваливается на нее, начинает целовать.)
На чердаке у Ваала
I
Утренние сумерки. Ваал лежит под одеялом.
Иоганна. О, что я наделала! Какая же я плохая...
Ваал. Ты бы лучше помылась.
Иоганна. Не понимаю, как со мной могло такое случиться...
Ваал. Твой дружок Иоганнес, это он во всем виноват. Затащил тебя сюда и смылся, когда до него дошло, почему у тебя дрожат колени.
Иоганна (встает с постели, тише). А что если он вернулся и стоял под дверью?
Ваал. Переходим к литературной части. (Потягивается.) Рассвет на горе Арарат.
Иоганна. Может, мне одеться?
Ваал. После всемирного потопа? Уж лучше полежи...
Иоганна. Ты не хочешь открыть окно?
Ваал. Зачем? Мне нравится этот запах. Слушай, может, еще разок? Тебе все равно уже нечего терять.
Иоганна. Как это подло!
Ваал (лениво). Мысли Ваала, такого белого и чистого после всемирного потопа, парят как голуби над черными водами.
Иоганна. А где мой лифчик? Я же так не могу...
Ваал (протягивает ей лифчик). Что ты не можешь, любовь моя?
Иоганна. Пойти домой.
Лифчик выскальзывает у нее из рук, она его поднимает, быстро одевается.
