Жан Ануй - Французская одноактная драматургия
Ляборд — коммивояжер. Сорок пять — пятьдесят лет. Продаст отца и мать.
Вечер. Столовая на ферме Шюто. Простая мебель: буфет, длинный стол, две скамьи, один или два колченогих стула. Слева — громадный очаг-камин, огромная кухонная плита, служащая и для отопления и для приготовления пищи. Над камином — двуствольное ружье. В углу — большие часы. Справа, как дыра, вход в соседнее помещение — маленькую комнатку, в которой видны очертания бака и водяного насоса. В центре — входная дверь, ведущая во двор фермы. Рядом — окно. С потолочной балки жалко свисает слабенькая электрическая лампочка без абажура.
Шюто и Мария медленно хлебают суп, бросая в него кусочки хлеба. На столе — большая плетеная хлебница, бутылка вина, сыр.
По временам Шюто задумывается, перестает есть, потом глубоко вздыхает и снова вяло принимается за еду. Мария краем глаза наблюдает за ним.
Шюто (кладет ложку в миску и вытирает рот рукавом; спокойно). Хватит с меня. С меня хватит.
Мария на мгновение приостанавливается, затем снова принимается за еду.
Не пройдет и недели, Мария… не пройдет и недели…
Мария. Ну и что?
Шюто. Как будто ты не знаешь. Мне осточертела эта проклятая деревня. Все — мэр, безмозглые советники, кюре, детский хор, жандармский капитан и особенно подонок Гюстав, который разъезжает на своем старом ржавом тракторе по моей дороге! Дерьмо! (Стучит кулаком по столу.) Дерьмо! (Пауза.) Дерьмо! (Тоном ребенка, собирающегося заплакать.) Я больше не могу.
Мария. Что же ты сделаешь?
Шюто. Что же я сделаю?
Мария. Да, что же ты сделаешь?
Шюто опускает глаза к миске с супом.
Ешь лучше суп. Остынет.
Шюто (тихо). Дерьмо.
Мария (берет воображаемого паука и кладет на стол). Паук — известие.
Шюто. Проклятый паук.
Мария. Божья тварь.
Шюто. Божья!
Мария. Шюто!
Шюто (ворчливо). Да верно говорю.
Мария. Тебе бы надо почаще в церковь ходить.
Шюто. Еще чего! (Выпивает стакан вина и наливает другой.) Пекло.
Мария. Окно открыто.
Шюто. Сегодня еще жарче, чем вчера.
Мария. В это время года всегда.
Шюто. Всегда или не всегда, так сдохнуть можно. У меня суп остыл.
Мария встает, выплескивает в котел содержимое миски, мешает, снова наливает в миску и садится за стол.
Все перемешалось. То холод, то жара, не поймешь, какой месяц.
Мария. Июль.
Шюто. Пусть июль, по весны-то не было. Всё их бомбы.
Мария. Ешь свой суп.
Шюто. Оставь меня с твоим супом! (Все же смиряется и зачерпывает ложку.) Ой! Кипяток! Я обжегся.
Мария. Обождал бы немного.
Шюто. Обождал… Только и делаешь, что ждешь. Ждешь дождя. Ждешь, когда взойдет. Ждешь, когда поспеет. Летом ждешь осени, зимой — весны. Здесь подохнуть можно — так жарко.
Мария. Сними куртку.
Шюто. С какой стати мне снимать куртку! Можешь ты мне сказать — с какой стати?
Мария. И ешь суп.
Шюто. Не сегодня завтра терпение мое лопнет. (Выпивает стакан вина.) Я чувствую. (Угрожающе потрясает бутылкой.)
Мария кивает.
(Наливает и ей.) Хорошо еще, что у нас это винцо осталось.
Мария. Возьми немного сыру, уж если суп не ешь,
Шюто. Давай.
Мария подвигает ему сыр, и он отрезает себе кусок.
Общество прогнило, Мария. Хоть цветами осыпь — одна вонь. Как у сыра.
Стук в дверь. Шюто и Мария обмениваются удивленными и настороженными взглядами.
Мария. Слышишь?
Шюто. Да.
Мария. Вроде кто-то идет.
Шюто. Вроде.
Снова стук.
Мария. Что будем делать?
Шюто. Ничего.
Мария. Но, может быть…
Шюто. Ничего не может быть. Шляется кто-нибудь, какой-то турист. Приплелся клянчить спички, или хлеб, или еще что-нибудь.
Снова стук.
Нет, наверно, у кого-то машина сломалась.
Мария встает и идет к двери.
Скажи ему, что здесь не гараж!
Пауза.
А если попросится переночевать, скажи, что здесь не постоялый двор!
Мария. Кто там?
Ляборд. Это я.
Шюто. Что он говорит?
Мария. «Эго я».
Шюто. Спроси его, а кто он такой?
Мария. Кто вы такой?
Ляборд (нараспев, дружеским топом продавца). Мсье Ляборд.
Мария (к Шюто). Его зовут Ляборд.
Шюто. Ляборд? Не знаю такого. Скажи ему, чтобы проваливал, пока я не взялся за ружье.
Ляборд. Мне нужен мсье Шюто. Он здесь живет?
Мария. А что вам от него нужно?
Ляборд. Поговорить с ним.
Мария. Он хочет с тобой поговорить.
Шюто. Нашел время — по ночам. (Идет, снимает со стены ружье.)
Мария. Приходите завтра утром. Сейчас уже поздно.
Ляборд. Мадам, говорить о деле никогда не поздно.
Шюто. Что он там мелет? (Ляборду.) О каком еще деле?
Ляборд. Выгодном деле, мсье Шюто.
Шюто (после короткого колебания). Нам ничего не нужно.
Ляборд. Человеку всегда что-нибудь нужно, мсье Шюто.
Шюто. Порядочные люди в такой час делами не занимаются.
Ляборд. Когда речь идет о том, чтобы заработать деньги, час значения не имеет.
Шюто (колеблясь). У нас все есть. Правда же, Мария?
Ляборд. Ну тогда я пошел. А жаль. У меня было к вам великолепное предложение. Но раз не хотите, так не хотите. Может быть, ваш сосед заинтересуется.
Шюто. Какой сосед?
Ляборд. Да какой-то мсье Гюстав, как его дальше…
Шюто. Постойте. (Делает Марии знак открыть дверь.)
Мария с опаской отпирает многочисленные засовы и замки. Шюто берет ружье наизготовку. Мария открывает дверь. Появляется Ляборд. Это типичный энергичный современный коммерсант, какие изображаются на рекламных фотографиях.
Темно-серый костюм в тонкую белую полоску, роговые очки, чемоданчик-«дипломат». Его облик резко контрастирует с унылой деревенской обстановкой.
Ляборд. Мне что — руки вверх?
Шюто (целясь в Ляборда). Так что это за дельце?
Ляборд (не двигаясь). Странно вы людей принимаете. Могу я войти? Вы позволите?
Шюто немного отступает. Ляборд входит. Мария закрывает дверь. Ляборд останавливается в центре комнаты и осматривается.
Шюто (продолжает держать Ляборда под прицелом). Здесь не дворец.
Ляборд. Я вижу.
Шюто. Мы бедные крестьяне.
Ляборд. В самом деле?
Шюто (немного опуская ружье). Мы пи у кого ничего не просим и никому ничего не должны.
Ляборд. Это лучший способ быть независимым.
Шюто (совсем опускает ружье, хотя и продолжает держать его в руках). Стиральная машина нам не нужна.
Мария. И телевизор тоже.
Ляборд. Прекрасно.
Шюто. И трактор наш еще лет десять послужит. Правда, Мария?
Мария. Неужели!
Ляборд. Отлично.
Мария. А если вы продаете белье, то напрасно теряете время. У нас его полный шкаф. У нас даже есть простыни, на которых мы еще ни разу не спали.
Ляборд. Вы экономны. В наше время это качество встречается все реже и реже.
Шюто. И не вздумайте нам говорить, что мы получили какой-то приз. Один раз уже разыграли. Второй раз не выйдет.
Ляборд. Очень вам сочувствую. Вы правы, что остерегаетесь. Столько жулья развелось.
Шюто. Не понимаю, зачем я отворил эту чертову дверь. Нам ничего не нужно. Ничего мы не хотим. Ничего мы не купим. Ясно?
Ляборд. Яснее быть не может.
Шюто. Тем лучше.
Ляборд. Я целиком и полностью согласен со всем, что вы сказали. (Кладет чемоданчик на стол и наклоняется вперед, как бы собираясь прочесть лекцию перед публикой.) Мадам, мсье. Не в моих привычках тратить попусту время. Свое или чужое. Время — деньги, а деньги — это всё. Поверьте мне, что раз я приехал сюда специально из Парижа, то уж не для того, чтобы всучить вам наволочки, одеколон или лотерейные билеты.
