Агата Кристи - Логово
Генриетта (кладет сумочку на письменный стол). Я поняла это сразу. (Направляется к софе.) И поняла это, когда Джон перед самой смертью произнес мое имя. Я сразу поняла, что это означает. Я всегда сразу понимала, о чем думает Джон и чего он хочет. В ту минуту он хотел, чтобы я защитила тебя, чтобы я каким-то образом помогла тебе выпутаться. Он очень любил тебя. Он любил тебя сильнее, чем сам подозревал об этом.
Герда (всхлипывая). Ох, Джон, Джон…
Генриетта (садится справа от Герды на софу). Я знаю, дорогая моя, я все знаю. (Обнимает Герду.)
Герда. Но ты знаешь не все. Это все было ложью, все. Я должна была убить его. Я обожала его, я восхищалась им! Для меня он был всем, что есть благородного и прекрасного в мире. И вот он вдруг потерял в моих глазах все!
Генриетта. Но ведь он был человек, а не Бог.
Герда (злобно). Все это ложь! Тот вечер, когда эта киношная потаскуха пришла сюда, я увидела, какое у него лицо, как он смотрел на нее. А после обеда он сразу же ушел к ней. Он ушел и все не возвращался. Я легла в постель, но не могла уснуть. Шел час за часом, я лежала в темноте с открытыми глазами, а он все не возвращался. Наконец я встала, накинула пальто, сунула ноги в туфли, прокралась по лестнице и выскользнула на улицу через боковую дверь. Я прошла по аллее до ее особняка. Я ничего не видела, шторы на окнах были опущены, и я обошла дом вокруг. На окнах со двора штор не было. Я подобралась к окну и заглянула внутрь. (Переходит на истерический крик.) Я заглянула туда!
В окнах сверкает молния, доносится далекий раскат грома.
Генриетта (вставая). Герда!
Герда. Я увидела их, эту женщину и Джона!
Пауза.
Я увидела их!
Пауза.
Я верила Джону. Я верила ему абсолютно, безоговорочно, но все это оказалось ложью. И я поняла, что я осталась ни с чем. (Неожиданно меняет тон. Говорит спокойным голосом.) Теперь ты понимаешь, Генриетта, что я обязательно должна была убить его?
Пауза.
Чайник, наверное, уже вскипел? Я так хочу чаю.
Генриетта (отодвигаясь от нее). Сейчас, Герда, рассказывай дальше.
Герда (хитро улыбаясь). Мне в детстве говорили всегда, что я глупая. Глупая и несообразительная. Обо мне всегда говорили: “Только не надо просить Герду. Герда будет возиться целую вечность”. Мне говорили: “Герда никогда ничего не поймет с первого раза”. Неужели никто не понимал, что из-за этого я на самом деле становлюсь глупей и несообразительней? И тогда я нашла выход. Я делала вид, что я глупее, чем была на самом деле. Я стала смотреть так, как будто вообще ничего не понимала. Но в душе я иногда смеялась над всеми, потому что я знала и понимала больше, чем они думали.
Генриетта. Понимаю. Да, я понимаю.
Герда. Джон вовсе не имел ничего против моей глупости, по крайней мере сначала. Обычно он говорил мне, чтобы я ни о чем не беспокоилась и во всем полагалась на него. Лишь когда он бывал занят, он становился нетерпеливым и требовательным. И со временем я привыкла думать, что я вообще ничего не умею и ничего не знаю. Тогда я вспоминала, какой он умный и какой добрый. Однако в конце концов он вовсе не был таким. Вот почему я должна была убить его.
Генриетта. Продолжай.
Герда. Я знала, что должна быть осторожной, потому что в полиции служат умные люди. Я читала в детективных романах, что в полиции даже могут сказать, из какого револьвера выстрелили этой пулей. И тогда я взяла из кабинета Генри второй револьвер. Из него я выстрелила в Джона, а другой положила рядом с ним. Затем я обежала дом, вошла через парадный вход, а потом через эту дверь подошла к Джону и подняла револьвер, лежавший около него. Видишь ли, я подумала, что сначала они решат, что его убила я. Но потом выяснят, что стреляли вовсе не из этого револьвера, и таким образом я останусь вне подозрений. А тот револьвер, из которого я стреляла, я хотела подложить в дом этой киношнице, чтобы они подумали на нее. Но она оставила здесь свою сумку, так что сделать это было легче легкого. В тот же день, немного позже, я подложила ей револьвер. Сама не понимаю, почему они не арестовали ее сразу же! (Ее голос нарастает.) Они должны были арестовать ее! (Истерически.) Это из-за нее я вынуждена была убить Джона!
Генриетта (задумчиво ходит вдоль софы). Ты вытерла свои отпечатки со второго револьвера, из которого ты стреляла?
Герда. Конечно, не такая уж я дура, чтобы не сообразить, чем это грозит. Я избавилась от револьвера. (Хмурится.) Но я совсем забыла о кобуре.
Генриетта. Можешь теперь не беспокоится. Сейчас я ее заберу. Теперь ты в полной безопасности, Герда. (Садится на софу слева от Герды.) Тебе надо уехать из Лондона и поселиться где-нибудь в пригороде. Все забыть, спокойно жить и воспитывать детей.
Герда (несчастным голосом). Да, наверное, так и надо. Но я не знаю, что мне делать без Джона. Я не знаю, куда мне уехать. Я не могу собраться с мыслями. У нас все решал Джон. У меня голова просто раскалывается от боли!
Генриетта (встает). Пойду принесу тебе чая.
Генриетта уходит влево. Герда с подозрением смотрит ей вслед. Затем встает, подходит к столику с напитками, вынимает из своей сумочки маленький пузырек с ядом и тянет руку к бокалу Генриетты. Но медлит, затем вынимает из своей сумочки носовой платок и берет платком бокал. Слева неслышно входит Генриетта. Она несет поднос с фарфоровой чайной посудой. Герда, стоя спиной к Генриетте, не видит ее. Генриетта застывает, наблюдая за действиями Герды, которая выливает содержимое пузырька с ядом в бокал Генриетты, потом прячет пузырек и платок в свою сумочку. Генриетта кашляет. Герда оборачивается. Возвращается к софе и садится. Генриетта подходит к столику для кофе, ставит на него поднос.
Я принесла тебе чай, Герда.
Герда. Спасибо, Генриетта, ты так добра ко мне.
Генриетта (отходит к столику для напитков). А где мой бокал? (Берет свой бокал.)
Герда (наливает молоко в чашку). Это именно то, что надо. Ты так добра ко мне, Генриетта.
Генриетта (медленно идет направо). Допить, что ли? А может быть, выпить с тобой чаю?
Герда (наливает чай, с хитрым видом). Ты же не любишь чай, правда, Генриетта?
Генриетта (резко). Пожалуй, сегодня я предпочту именно чай. (Ставит свой бокал на столик для кофе и направляется к двери слева.) Пойду принесу еще одну чашку.
Генриетта уходит влево. Герда раздраженно хмурится, затем встает. Оглянувшись вокруг, замечает на каминной полке револьвер, бросает взгляд на дверь слева. Затем подбегает к камину, хватает револьвер. Проверив его, убеждается, что он заряжен, и удовлетворенно кивает. Справа входит инспектор.
Инспектор. Что вы делаете, миссис Кристоу? Почему у вас в руках револьвер?
Герда (вздрогнув, оборачивается). Ох, инспектор, как вы меня напугали. (Хватается рукой за сердце.) У меня такое слабое сердце, вы же знаете!
Инспектор (направляется к Герде). Что вы делаете с этим револьвером?
Герда. Я нашла его здесь.
Инспектор (отнимая у Герды револьвер). Вы умеете заряжать револьвер, верно? (Разряжает револьвер, прячет патроны в один карман, а револьвер в другой.)
Герда. Да, сэр Генри любезно показал мне, как это делается. А дознание… Оно уже окончилось?
Инспектор. Да.
Герда. И каков вердикт?
Инспектор. Рассмотрение отложено.
Герда. Это неправильно. Следователь должен был определить преднамеренное убийство. И арестовать ее!
Инспектор. Кого ее?
Герда. Эту актрису. Эту самую Веронику Край. Но если рассмотрение дела отложено, то она наверняка сбежит! Она удерет обратно в Америку.
Инспектор. Вероника Край не убивала вашего мужа, миссис Кристоу.
Герда. Это она, она! Конечно же, это она.
Инспектор. Нет. При первом обследовании этой комнаты револьвера в ее сумке не было, его подложили позже. (Делает паузу.) Мы часто хорошо знаем, кто виновен в совершении преступления, миссис Кристоу. (Многозначительно смотрит на нее.) Но не всегда у нас бывает достаточно доказательств.
Герда испуганно отступает назад, натыкается на пуф, садится на него.
