Алла Бархоленко - Отпусти синицу
Г р у ш а. Защищаешь?
С т е п а н и д а. И кого в виду имеешь, знаю. Стрелковой Анной звать, так? Андриаша мне о ее жизни рассказывал… Который год в завкоме, мало ли с кем ему встречаться приходится. Ошиблась ты, подруга.
Г р у ш а. Ну, коли так… Дай бог, чтобы так. Вон ты королева какая!
С т е п а н и д а. Какая уж королева, если за пятьдесят…
Г р у ш а (прислушивается к звукам пианино из соседней комнаты). Наталья играет?
С т е п а н и д а. Она.
Г р у ш а. Хорошо живут?
С т е п а н и д а. Хорошо. Открыто.
Г р у ш а. Умыкнет она у тебя Константина в свою столицу.
С т е п а н и д а. Ничего, и в столице жить можно.
Г р у ш а. Мелодия какая чистая… Только ведь врешь ты, Степа, врешь, что он про Анну тебе рассказывал. От женской гордости врешь…
С т е п а н и д а прикрыла глаза. Высветляется комната А н н ы. А н н а сидит, рассматривает продранные на коленях мальчишечьи штаны. Зашивает. Без стука входит С т е п а н и д а. Стоит, смотрит на А н н у. А н н а поднимает голову, медленно встает.
А н н а (растерянно). Здравствуйте…
С т е п а н и д а. Я — Пыжова.
А н н а. Знаю…
С т е п а н и д а. Член жилищной комиссии… Вы подавали заявление на квартиру.
А н н а. Заявление? Подавала… (Небольшое молчание.)
С т е п а н и д а. Штаны-то — сыну латаешь?
А н н а. Сыну…
С т е п а н и д а. Без мужа, значит, живешь?
А н н а. Без мужа.
С т е п а н и д а. И сын — незаконнорожденный?
А н н а. Отчего же… Законный.
С т е п а н и д а. Не сошлись характером?
А н н а. К другой ушел. (Недолгое молчание.)
С т е п а н и д а. Да, невеликовата комната… Сколько, говоришь, метров?
А н н а. Одиннадцать.
С т е п а н и д а. А положено девять на человека. А ты вдвоем?
А н н а. Мать еще.
С т е п а н и д а. Значит, втроем. Алименты получаешь?
А н н а. Нет.
С т е п а н и д а. Отчего же?
А н н а. Сам не додумался, судиться — стыдно.
С т е п а н и д а. А зарабатываешь сколько?
А н н а. Семьдесят.
С т е п а н и д а. Масло-то часто покупаешь?
А н н а. Какое уж масло…
С т е п а н и д а. Ревела, небось, когда к другой подался?
А н н а. Ревела.
С т е п а н и д а. Не сладко?
А н н а. Хуже смерти… (Молчат.)
С т е п а н и д а. Отваливается штукатурочка. Отремонтировала бы.
А н н а. Месяц назад мазала. Не держится.
С т е п а н и д а. Окна на солнце?
А н н а. На север.
С т е п а н и д а. Без солнца — плохо…(Ходит по комнате, а сама все Анну осматривает, будто невесту сыну выбирает.) Оттого, должно, и сырость, что без солнца. Что ж замуж не вышла?
А н н а. Не нашла, за кого. Сын… Да мать больная… На заводе работаешь да домой придешь — вдвое больше гнешься. Некогда невеститься. Да и страшно было — снова…
С т е п а н и д а. А теперь и страх прошел?
А н н а. И теперь страшно… А что мне делать, Степанида Алексеевна? Живая я, и жить мне надо. Не век же одной, без солнца и ласки, нельзя же, чтобы только сырость в жизни… Казните меня, убейте меня — вот я, слова не скажу. Но если жить оставите — нет моей вины перед вами…
С т е п а н и д а. Ты, моя касаточка, хрен с редькой не путай, я по жилищному вопросу. Пришла, посмотрела — комнатенка у тебя действительно дрянь… Ты смотри, вот она — Андрианова рубаха! А я дома обыскалась, да и только! Так, говоришь, один у тебя ребенок?
А н н а. Один…
С т е п а н и д а. А пятна на лице? И второго, стало быть, ждешь? Так я скажу — дадут квартиру. (Направляется к выходу. Входит Андриан. Молчаливая неподвижность. Степанида медленно уходит.)
Комната А н н ы меркнет. С т е п а н и д а и Г р у ш а у стола. Музыка из-за двери.
С т е п а н и д а. Наташенька, дочка, веселую сыграй, что-то сплясать охота.
Г р у ш а. Не отдать ли и моего Опенка музыке учить? Все-то он у вас под окнами отирается.
С т е п а н и д а. С Натальей поговори, она посоветует. Брось-ка, подруга, чай дуть. Давай чего поинтересней. (Входит Микола.)
М и к о л а (сразу приметил графинчик). А если бы я и дале в огороде копался? Ты чего, Степанида, перестала свекра уважать? Здорово, кума.
Г р у ш а. Здравствуй, Микола. (За дверью грохот.)
М и к о л а. Похоже — внуки с работы посыпались.
Вкатывается К о н с т а н т и н — небольшой, кругленький, тащит обломок доски. Степенно входит Н и к о л а й. Пока Н и к о л а й вынул расческу и причесался, К о н с т а н т и н успел обежать комнату, потрясти руку Г р у ш е и опрокинуть стул.
К о н с т а н т и н. Веселье? Грандиозно!
Н и к о л а й. А ты чего от меня отворачиваешься, дед?
М и к о л а. Не велико начальство.
Н и к о л а й. А не все сразу.
М и к о л а (на обломок доски). Что за образина?
К о н с т а н т и н. Это не образина, дед! Это факт!
М и к о л а. И какой только, Котька, ты дряни домой не носишь!
К о н с т а н т и н. Для впечатления, с депутатом говорить буду.
М и к о л а. Никакого матери покою! Если она депутат, так из нее жилы тянуть? Домашнее положение тоже нельзя использовать!
С т е п а н и д а. Пусть их, батя.
М и к о л а. Пусть, пусть… Пусть он лучше к отцу, если по строительному делу, а у нас тут свое… (Берется за графинчик.)
К о н с т а н т и н. Умница ты, дед! Именно к отцу!
Н и к о л а й. А мне, дед? За твое здоровье? И за твое здоровье нельзя? Олька, он со мной не разговаривает!
О л ь г а (в дверях). Пережить, конечно, трудно.
М и к о л а. Пей, кума, раз дают.
Г р у ш а. Это можно.
М и к о л а. Закусывай.
Г р у ш а. Этого нельзя. Веришь ли, Микола, на одной воде сижу.
М и к о л а. Ну?!
Г р у ш а. От простой картошки, как опара, вздымаюсь. Дверь в сарай сломала — не пролезаю. Всю мою жизнь бедствие такое! По этому самому и хожу в уборщицах. Нельзя мне с этакой комплекцией на другой работе, скажут — ворую…
Н и к о л а й. Ну, хоть закусочки дай, дед…
М и к о л а. Ты, Николка, ко мне не подъезжай. Сказано — не разговариваю. Я ведь на серьезе, друг ситный!
Н и к о л а й. Да не опаздывал я! Насочинял твой Чугунов. Я за две минуты пришел.
М и к о л а. На работу за две минуты?.. Это тебе что — на поезд, что ли? А приготовиться когда? А узнать, как печь в прошлую смену дышала? За две минуты все это успеть хочешь?
Н и к о л а й. Ну, не буду больше — сказал же…
М и к о л а. А поинтересовался, за сколько Чугунов приходит? За полчаса придет, так считает, что опоздал. Потому и мастер, что души не жалеет.
С т е п а н и д а. С песочком его, батя, с песочком…
К о н с т а н т и н. Нет, как играет, а? Наташка-то… И как я на ней женился? Потрясающе!
С т е п а н и д а. А смотрите, каких я сынов родила… Хороши?
Г р у ш а. А девку чего обижаешь?
С т е п а н и д а. Так бы и девка ничего, да умна больно. Не к добру.
О л ь г а. Ну и крепок в тебе старый уклад, мама. Сама женщина, а равенства никак не оценишь.
С т е п а н и д а. А я что говорю? Умна!
Г р у ш а. Расцвела как, Степушка, глаза блестят… Ну, и слава богу!
С т е п а н и д а. А ты что молчишь, батя? Хоть раз скажи, какова была жена у твоего сына!
М и к о л а (подошел к Степаниде, поклонился по-старому). Спасибо, Степанида… И за сына, и за внуков. И за верную жизнь твою… Низкий поклон! (Входит Андриан, стоит в дверях.)
С т е п а н и д а (заметила мужа). Вина!
М и к о л а. Андрияшка, дуй штрафную!
А н д р и а н. Я, это… Я всегда отца слушался!
К о н с т а н т и н. Батя, иди-ка сюда… Выпей одну и хватит, разговор у меня.
А н д р и а н. Хватит так хватит… Разговаривай.
К о н с т а н т и н (подает доску). Это что?
А н д р и а н. Ну… Труха, пожалуй.
К о н с т а н т и н. Это — потолок! В городской библиотеке! В которой ты десять лет к политинформациям готовишься!
М и к о л а. Котька, паршивец, чуть наливку не опрокинул!
А н д р и а н. Займемся твоей библиотекой, дай срок…
О л ь г а. Дед, ты опять на мой стол сел?
М и к о л а. Пардоню… (Телефонный звонок.)
О л ь г а. Слушаю. Да, квартира Пыжовых. К примеру, Ольга Пыжова. Да, в газете… Кого плохо воспитываю? Так… Так… Понятно. Говорю — понятно. Разберемся, товарищ. До свидания.
С т е п а н и д а. Юрка? О нем?
О л ь г а. О ком же еще? Задержали дружинники, всего лишь. Пришел на комсомольское собрание в какой-то допотопной рубахе.
