Фрэнк Йерби - Судьбы наших детей
— Лучше плыть вдвоем, Джерри.
— Почему?
Я почувствовал, что заливаюсь краской. Если людям свойственна потребность в общении, то почему им так стыдно в этом признаться?
— Нужно вдвоем, и все. Шансов будет побольше.
— Один ты шансов побольше, Дэвидж. Твой враг я есть.
Я опять кивнул в темноте и скорчил гримасу.
— Джерри, ты гавей «одиночество»?
— На гавей.
— Одинокий, один, сам с собой.
— Гавей, ты один. Брать назесей, я остаться.
— В том-то и дело… видишь ли, вига, я не хочу уплывать.
— Ты хочу вместе уплывать? — Из противоположного конца хижины донесся тихий противный смешок. — Ты дракон любить? Ты мой смерть, иркмаан. Тот же смешок. — Иркмаан пооржхаб в голова, пооржхаб.
— Ладно, хватит! — Я разровнял песок и улегся калачиком спиной к драконианину. Ветер вроде бы поутих, я закрыл глаза и попытался уснуть. Немного погодя хлопанье полиэтиленовой крыши на ветру смешалось со свистом и завываниями ветра, и я почувствовал, что засыпаю, как вдруг послышались шаги на песке, и глаза у меня сами собой широко раскрылись. Я весь напрягся, готовый вскочить.
— Дэвидж? — Голос у Джерри был тихий-претихий.
— Чего?
Я услышал, как драконианин усаживается на песке со мною рядом.
— Ты одиночество, Дэвидж. Про это ты трудно говорить, на?
— Ну и что?
Драконианин пробормотал что-то, но его слова затерялись в шуме ветра.
— Что? — Я повернулся и увидел, что Джерри смотрит куда-то сквозь дыру в стене.
— Почему я остаться. Теперь я рассказать, на?
— Валяй, почему бы и нет?
Казалось, Джерри борется со словами, с трудом подыскивая нужные, но вот он раскрыл наконец-то рот, намереваясь заговорить. И вдруг захлопал глазами.
— Магазьенна!
— Эсс? — Я привстал.
— Залить! — Джерри указывал пальцем на дыру.
Я оттолкнул его и выглянул в дыру. На остров, кипя от злобы, мчалась обезумевшая орда громадных водяных гор в белых барашках пены. В темноте трудновато было судить, но, похоже, передний вал высотой был побольше того, который несколько дней назад вымочил нам ноги, а остальные — еще внушительней. Джерри положил руку мне на плечо, я заглянул драконианину в глаза. Отстранясь друг от друга, мы бросились к капсуле. Пока мы ощупью искали в потемках задвижку люка, первая волна с грохотом набежала на склон высотки. Только я нашарил задвижку, как волна разбилась о хижину, снеся при этом крышу. Через полсекунды мы барахтались под водой, а водные течения в хижине крутили нас, как крутит носки в стиральной машине.
Но вот вода схлынула, и я, протерев глаза, обнаружил, что с наветренной стороны стена хижины покосилась и частично обрушилась.
— Джерри!
Сквозь дыру в стене я увидел, что Джерри ковыляет там, снаружи.
— Иркмаан?
За спиной у драконианина набирал скорость второй бурун.
— Кизлодда, что ты там забыл, черт тебя возьми? Сюда давай!
Я повернулся к капсуле, покуда прочно заклиненной между двух валунов, и нашарил рукоять. Едва я открыл люк, как Джерри протиснулся сквозь рухнувшую стену и свалился на меня.
— Дэвидж… навеки волны идти! Навеки!
— Влезай! — Я помог драконианину пролезть в люк и не стал ждать, пока он очистит мне путь. Взгромоздясь прямо на Джерри, я задраил люк в тот самый миг, когда нагрянула вторая волна. Капсула приподнялась и громыхнула о нависающий козырек одного из валунов.
— Дэвидж, мы плавать?
— Нет. Камни нас удерживают. Все будет нормально, вот только пусть улягутся эти валы.
— Туда ты подвинуться.
— Ах да. — Я кое-как слез с груди Джерри и прижался к торцу капсулы. Немного погодя капсула прекратила вздрагивать, и мы стали ждать следующего вала. — Джерри!
— Эсс?
— Что ты хотел мне сказать?
— Почему я остаться?
— Ну да.
— Про это трудно я говорить, гавей?
— Знаю, знаю.
Накатил очередной вал, капсула подпрыгнула и загромыхала о камень.
— Дэвидж, гавей «ни весса»?
— На гавей.
— Ни весса… маленький я, гавей?
Капсула ухнула вниз по валуну и на время успокоилась.
— И что же про маленького тебя?
— Маленький я… маленький дракон. От меня, гавей?
— Ты что же, хочешь сказать, что ты беременный?
— Возможновероятнонеисключено.
Я затряс головой.
— Постой-ка, Джерри. Давай разберемся. Беременный… Ты станешь родителем?
— Аэ, родителем, двести в роду, очень важно, он, на?
— Потрясающе. И при чем же тут твое нежелание отправиться на другой остров?
— Раньше я тоже ни весса, гавей? Теан смерть.
— Оно мертво, твое дитя?
— Аэ! — Рыдание драконианина могло бы вырваться из любой материнской груди. — Я упасть и повредить. Теан смерть. Назесей в море нас повредить. Теан повредить, гавей?
— Аэ, я гавей.
Значит, Джерри боится потерять и второго детеныша. Морской вояж в капсуле почти наверняка растрясет нам косточки, однако торчать на клочке песка — перспектива еще менее радужная. Капсула довольно долго оставалась в покое, и я рискнул выглянуть наружу. Крохотные иллюминаторы залепило песком, вот я и отдраил люк. Огляделся: стены все до одной успели рухнуть. Я посмотрел в сторону моря, но ничего не увидел.
— Похоже, опасность миновала, Джерри…
Я глянул вверх, в почерневшее небо: надо мной нависал белый плюмаж исполинского вала.
— Мага… черт возьми!.. зьенна! — Я задраил люк.
— Эсс, Дэвидж?
— Держись, Джерри!
Грохот воды, рухнувшей на капсулу, был настолько мощен, что человеческое ухо его не воспринимало. Разок-другой мы ударились о скалы, потом нас закружило и понесло куда-то вверх. Я попытался за что-нибудь ухватиться, но промахнулся, потому что капсула, вызвав у меня тошнотворное ощущение, ухнула вниз. Я налетел на Джерри, но тут же меня отбросило и ударило головой о противоположную переборку. Уже теряя сознание, я услышал крик Джерри:
— Теан! Ни теан!
…Лейтенант нажал кнопку, и на экране возникла фигура — долговязое, желтокожее человекоподобное существо.
— Мразь драконья! — зашумели слушатели-новобранцы.
Лейтенант выступил вперед и очутился лицом к лицу с аудиторией.
— Правильно. Это дракон. Заметьте, для всей расы драконов характерен единообразный цвет кожи: все особи желтые.
Новобранцы вежливо хмыкнули. Приосанясь, офицер с помощью световой указки принялся демонстрировать нам основные особенности будущего врага.
— Бросается в глаза, конечно, трехпалая рука — точно так же, как почти лишенная носа физиономия, которая придает дракону сходство с жабой. В целом зрение у наших врагов несколько более острое, чем у людей, слух примерно такой же, а обоняние… — лейтенант помедлил, — пахнет от них омерзительно!
Новобранцы расхохотались, офицер просиял. Когда слушатели поутихли, офицер ткнул световой указкой в складку на животе у фигуры.
— Вот где дракон хранит фамильные драгоценности, причем все разом.
Опять хмыканье аудитории.
— Совершенно верно, драконы — гермафродиты, один и тот же индивид наделен как мужскими, так и женскими детородными органами. — Лейтенант повернулся лицом к новобранцам. — Представляете, как можно дракона выбранить?
Смех улегся, и лейтенант протянул руку к экрану.
— Что надо делать, когда вы видите такое существо?
— УБИВАТЬ…
…Я отрегулировал экран, а компьютер выловил очередной драконианский истребитель — на дисплее истребитель выглядел как сдвоенный «х». Драконианин заложил крутой вираж влево, затем опять вправо. Я чувствовал, что автопилот тянет мой корабль следом за истребителем, отсортировывает и отбрасывает ложные изображения, старается поймать противника в электронные перекрестья. «Ну давай, жабья рожа… левее чуть-чуть…» Двойной крестик переместился в пристрелочные кольца на дисплее, и я увидел, как от брюха моего истребителя отделился реактивный снаряд. «Есть попадание!» Через фонарь своей кабины я увидел вспышку в момент разрыва снаряда. Судя по моему экрану, дракошкин истребитель потерял управление и теперь, сваливаясь в губительный штопор, мчится к затянутой тучами поверхности Файрина-4. Я вошел в пике, намереваясь закрепить поражение противника… температура обшивки заметно повысилась, когда мой корабль попал в верхние слои атмосферы. «Давай же, черт тебя возьми, вступай в бой!» Когда стало ясно, что придется преследовать дракошку чуть ли не до самой почвы, я перестроил все системы корабля на атмосферный полет. Все еще находившийся над тучами дракошка вышел из штопора и заложил вираж. Я отключил автопилот и потянул на себя рычаг управления. Истребитель так и завибрировал, пытаясь набрать высоту. Всем известно, что драконианские корабли куда лучше чувствуют себя в атмосфере… вот пошел мне наперехват… отчего же эта мразь не открывает огонь… перед самым тараном дракошка катапультируется… Горючее кончилось, придется производить посадку с неработающим двигателем. Я провожаю взглядом капсулу, намереваясь разыскать и прикончить драконью мразь…
