Франц Грильпарцер - Волны моря и любви
Жрец Ты зла на мать и на отца?
Геро
Нисколько! Я их забыла, чтобы полюбить. К тому же здесь, в общении с богиней, Я изменилась к лучшему.
Жрец
А если б
Они пришли сюда?
Геро
Сюда? Зачем? Жрец Чтоб взять тебя домой.
Геро
Я не пошла бы. Жрец
А если б мать с собою привела Для дочки жениха?
Геро (собравшись уходить)
Ты шутишь, верно. Жрец
Постой! Не все тут шутка: вправду здесь Родители твои.
Геро
Как? Здесь? Давно ли? Жрец
Уж с вечера.
Геро И ты мне не сказал!
Жрец
Они не захотели нарушать Спокойствие и благость этой ночи, Преддверья новой жизни для тебя. Но ты сильна, и встреча не опасна. Гляди, кто там идет нетвердым шагом, Одышкой мучим.
Геро Это мой отец!
Жрец
Да, он.
Геро
Ужель отец так одряхлел? Жрец
С ним рядом женщина…
Геро
Ах, это мама!
Жрец
Ты побледнела, Геро. Отчего Ты не спешишь к ним?
Геро
Дай мне в них вглядеться. Я долго их обоих не видала.
Входят родители Геро. Отец
Дитя мое!
Геро (подбегая к матери) О матушка родная!
Отец
Мы совершили, Геро, долгий путь От дома — ах, дыханья не хватает! — Чтоб разделить с тобою торжество Вступленья твоего в высокий сан По освященному веками праву, Которое к нам вызывает зависть, Равно как и та власть, что с давних пор Принадлежит мне средь моих сограждан. Они… Ох, душит кашель, — так о чем я? Да, вот затем мы и пришли сюда. Привет тебе, мой брат!
Геро
Моя родная!
Отец
Да, и она, хоть уж слаба здоровьем,
Не пожелала оставаться дома:
Ей захотелось поглядеть самой
На дочь свою в величии и славе.
И кто ж настолько может быть бесчувствен,
Чтоб не порадоваться всей душою
Такому счастью своего дитяти?
Нет места тут сомнениям и страхам!
И вот, как видишь, радуется мать.
Геро Она молчит, однако.
Отец
Да? Вот чудо! Ведь целый день без умолку трещит, А тут ни слова. Впрочем, что за горе? Кто дельного сказать не может, тот Пусть лучше будет нем… Как, братец? Верно
Геро
Не повелишь ли брату помолчать. Любезный дядя? Я хочу услышать. Что скажет мать.
Жрец
Оставь ее, мой брат. Отец
Ну что ж! Пусть говорит! Но.
Геро
Нет, не надо Подсказывать ей. Что идет от сердца, То пусть и скажет.
Мать О мое дитя!
Геро
Ах, наконец она заговорила! О сладостные звуки, сколько лет Я не слыхала их!
Жрец
(отходит в глубину сцены, зовет служителя) Эй, раб, сюда!
Отец
Ну вот, она уж плачет? Что такое? Брат, где ты там? (Тоже отходит в глубину сцены, видит стоящего там храмового стража и кладет ему руку на плечо.)
А, здравствуй, милый друг! Случилось что-то?
Жрец Голубь тут в кустах; Он, верно, свил гнездо неподалеку. Такому быть не должно. Раб, скорей Найди гнездо и птицу извлеки.
Отец
Но почему?
Жрец Таков у нас порядок. Отец
Старуха-то…
Жрец Оставь ее!
Отец
Толкуют
Мать с дочерью.
Жрец Оставь!
Геро
Сстоя вместе с матерью на переднем плане, справа)
Не надо слез! Ты лучше чувства мне свои поведай И мысли; я послушаюсь тебя. Уж я не та строптивая девчонка, Какой меня ты помнишь: стала мягче Я здесь, в святилище моей богини, Спокойней, рассудительней.
Мать
Ох, Геро!
Геро
Что, матушка?
Мать Они сюда глядят.
Геро
Да? Ну так что ж? От века в нашем храме За женщиною признают права И не наносят страждущим обид. Ну, хочешь, заслоню тебя от взоров? Скажи лишь, верно ль угадала я, Что ты иного мненья, чем отец: Убежище, где мне дано вкушать Покой, от бурь и вихрей огражденный, Тебе не по сердцу; твоя бы воля — Ты увела бы дочь свою отсюда, Чтоб возвратить ее в постылый круг Забот и дрязг домашних. Это правда? О если б нет!
Мать Дитя, я одинока.
Геро
Как? А твой муж? Тебе с ним нелегко… Но дом твой пышен, множество прислужниц Печется о твоем благополучье.
Да, как могла о главном я забыть? Ведь сын еще есть у тебя, мой братец; Он женится, тебе подарит внуков, Носящих имя наших предков славных!
Мать
Увы, твой брат…
Отец (в глубине сцены, рабу)
Ищи, ищи усердней!
Мать
Твой брат не с нами больше..
Геро
Как? Не с вами?
Мать
Он горькую обиду нам нанес, Родителям своим, и нас покинул, Покинул и невесту, всю в слезах, А сам, пристав к товарищам лихим, Отправился в далекие края Искать опасностей и приключений. На корабле или верхом? Как знать?
Геро
Так он ушел. Ну что же, тем охотней, Раз нет его, домой бы я вернулась. Но тысячи других, таких же точно, Как он, живут вокруг: жестоких, черствых, В ком грубостью, как медною броней, Окована душа; в ком вожделенья Сильней рассудка; кто привык вторгаться Насильно в царство сокровенных мыслей, Где медленно решенья вызревают, Согретые божественным лучом, И все крушить безжалостно и слепо. Ты хочешь, чтобы дочь твоя жила Среди таких людей? Возможно, даже.
Мать
Да, что скрывать: для женщины нет счастья, Коль об руку супруга опереться Ей в жизни не дано.
Геро
О, как ты можешь Произносить такое, не краснея? Как? Ты страшишься одного лишь взгляда Супруга, господина твоего; Молчишь иль робко шепчешь, хоть правами Равна ему и много превосходишь Его умом и добротою. Как же Могла ты эти вымолвить слова?
Отец (в глубине сцены) Старуха оживилась!
Мать
Горе, горе! Мое дитя украли у меня; Отравой себялюбья напоили Ей сердце, чтоб, забыв дочерний долг, Она была к страданьям материнским Глуха, бесчувственна!
Геро (отходя от нее)
Нет, он иной, Мой выбор: с легким сердцем, без тревог Дни проводить свои вблизи богини; Я безраздельно всю себя отдам Тому, что делом праведным считаю; Не по приказу, нет, по доброй воле! И счастьем этим я не поступлюсь! (С силой.)
Нет, никогда!
Раб
(стоит в глубине сцены на скамеечке и шарит в кустах оступившись) Ах!
Геро (оборачиваясь) Что там?
Мать
Ты не видишь? Они преследуют невинных горлиц, Вытряхивают из гнезда птенцов. Вот так же оторвать дитя людское От матери родной, забавы ради, Им ничего не стоит. Горе мне!
Геро Ты вся дрожишь…
Мать Свою судьбу я вижу.
Отец
(служителю, который кладет в корзинку гнездо с голубкой, сидящей на яйцах J Прочь унеси.
Геро
Остановись, отдай: Горюет мать.
(Отнимает у служителя корзинку; обращаясь к матери.) Гляди, цела голубка. Ну, что дрожишь ты, птаха?
(Гладит ее.)
Испугалась?
(Садится у подножия статуи на переднем плане, слева, держа корзинку в руках, и то поднимает ее вверх, словно побуждая голубку к полету, то внимательно разглядывает ее.)
Жрец
(служителю) Ты слышал мой приказ?
Служитель в свое оправдание указывает на Геро.
(Подойдя к Геро.)
Ужель тебе
Неведом наш обычай стародавний? Мать
(стоя на переднем плане, справа) Нет сил смотреть на зрелище такое!
Жрец
(обращаясь к матери) Поговорим с тобой! Зачем тревожишь Ты, слабодушная, нас в это утро? Чему дивишься? Ведь тебе известны Священные установленья наши. Селиться здесь запрещено пернатым. Под сенью рощи храмовой нельзя Ни голубю с голубкой ворковать, Ни вьющейся лозе сплетаться с вязом! Все существа, что парами живут, Не смеют пребывать в соседстве с храмом. Здесь властвует безбрачия закон, Предписанный и этой юной деве.
Геро (гладя голубку) Ты слышишь, птаха, спор идет о нас.
Жрец
Дрожишь? Страшишься жребия такого
Для дочери? Возьми ее домой!
Что нужды и в тебе и в ней богине,
Над многими народами царящей,
Над странами обширными, где каждый
Взывает, руки воздевая: «Матерь!
Ко мне, к моим родным будь благосклонна!»
Ни ты, ни дочь твоя ей не нужны.
Пускай удел юницы этой будет
Таким же горьким, жалким, как и твой.
Пускай она рабыней мужа станет
И в униженье жизнь свою влачит.
Быть человеком, быть самой собою,
Быть личностью она уже не сможет,
Покинув светлый и прекрасный путь, Отвергнув свой избраннический жребий. Так уводи ее, она свободна! Ведь ты ей мать. Иди ж за нею, Геро!
Геро
(вставая, голубке)
Теперь они ждут слов моих, пичуга.
(Отдает корзинку служителю.) Что ж, уноси. Но отпусти на волю Голубку бедную. Она привыкла К свободе, без нее пичуге — смерть. О дядя, не сердись на мать мою: Ведь о моем она радеет благе! Молчи, родная, он блюдет свой долг. С тобой уйти мне? Лучше оставайся Со мною ты, освободись от мук Семейной жизни; здесь не знают битв, И ран никто друг другу не наносит. Добра богиня наша, храм ее — Мой дом родной, всегда меня манящий. Здесь я самой себе принадлежу. Ты знаешь ли, какое это счастье? Тебе его изведать не пришлось, Так и меня лишить его ты хочешь? Не надо, милая… Пойдем, нас ждет Большое торжество. Сегодня я Вступлю во храм под радостные клики, А завтра, в тишине, все алтари Мы обойдем, свершая возлиянья. И так вот день за днем, до самой смерти. Пойдешь? Иль на руках тебя снести? Ведь я сильна! Смеется. Видишь, дядя? Она согласна.
