Том Стоппард - Альбертов мост
Председатель. К примеру?
Фитч (спокойно). С на X плюс один маляр. Работа продвигается быстрее, то есть ее скорость равна В плюс Q. Однако факторы А и С, зоны поверхности и срок износа краски остаются постоянными. В результате может получиться, что маляры будут готовы красить снова раньше, чем износится краска. В результате появится коэффициент убыточности…
Председатель. Y.
Фитч. Если вам угодно. Коэффициент свидетельствует о неэффективности работы.
Председатель. Понятно, Джордж?
Джордж. Угу.
Фитч. Продолжим: значение коэффициента Y возрастает. Это можно представить в следующем виде, господа. Так как скорость покраски постоянна, а маляры работают быстрее, чем изнашивается краска, то чем дальше, тем новее слой, который они покрывают заново. Они все время догоняют самих себя. Дойдет до того, что они будут красить по непросохшей краске. (Пауза.) Это никуда не годится…
Председатель. Ближе к делу, Фитч. Не спите, Дэйв.
Дэйв (очнувшись). Внимание господину Председателю!
Фитч. Посмотрим на дело с другой стороны, господа. Представим случай, когда у нас слишком мало маляров, тогда скорость работы понижается, заставляя нас вычитать Q из В. Каков же результат? К тому времени, когда маляры готовы начать снова, конец, с которого они начали, уже проржавел и вид имеет уродливый. Идя обратным путем, мы снова получаем коэффициент неэффективности.
Председатель. Соберитесь, Фитч! Что за вздор вы несете?
Джордж. В двух словах, Фитч: новая краска стоит в четыре раза дороже и служит в четыре раза дольше. Где же денежная экономия?
Фитч. Мы уволим троих маляров.
Пауза.
Председатель. Ах вот как…
Фитч. Таким образом, сейчас мы достигаем максимальной эффективности, используя четырех человек. Они красят мост за два года – как раз столько, сколько держится краска. Новая краска будет служить восемь лет, и, значит, весь мост сможет красить один маляр. Через восемь лет конец, с которого он начал, будет готов к перекраске. Экономия для пайщиков составит три целых пятьсот двадцать девять тысячных фунта, пятнадцать шиллингов и девять пенсов в год.
Джордж. Извините меня, господин Председатель…
Председатель. Минуточку, Джордж! Я поздравляю вас, мистер Фитч. Вдохновляющий расчет! Мы представим его на заседании городского совета.
Джордж. Извините меня…
Председатель. Помолчите, Джордж.
Дэйв. Внимание господину Председателю!
Фитч. Благодарю вас, господин Председатель.
Председатель. Спасибо, мистер Фитч.
Пауза.
Мать. Ты еще не встаешь, Альберт? Уже одиннадцать… Ты меня слышишь?
Альберт (зевая). Что?
Мать. Я с тобой разговариваю, Альберт.
Альберт. Да?
Мать. Что – да? Встаешь ты или нет?
Альберт. Да, мама.
Мать. Ну наконец-то, дорогой. Так что это я хотела сказать?
Альберт. Не знаю, мама.
Мать (вздыхает). Я с самого начала была против университета.
Альберт. Стране нужны университеты.
Мать. Но ты так переменился, Альберт. Постоянно о чем-то думаешь. Это так непохоже на тебя!
Альберт. Думать?
Мать. Ты перестал говорить со мной. И с отцом. Слава богу, теперь все твои занятия позади, я надеюсь…
Альберт. Я хотел бы остаться в университете после получения ученой степени, но меня не взяли.
Мать. Не знаю, зачем тебе эта философия. Твой отец никакой философии не изучал, а кем стал! Президент компании «Металлические сплавы и сопутствующие металлы»! Это тебе не философия. И ты мог бы уже стажироваться на администратора… Философия философией, а поработать на заводе тебе все равно придется. Только время зря потратил в этом университете.
Альберт. Теперь придется поступить к кому-нибудь секретарем. Конечно, сразу интересной работы не получу. Начну с низов, буду подшивать бумажки, регистрировать документы, а уж потом допустят к диалектике… Даже, может быть, напишу диссертацию. Глядишь, за несколько лет добьюсь полпая и заимею свой собственный офис.
Пауза.
Мать. Спустишься пить кофе?
Альберт. Что?
Мать. Я говорю, спустишься.
Альберт. Да, сейчас.
Пауза.
Мать. Не совестно? Ничего не сообщил нам о каникулах…
Альберт. Я думал, вы знаете. Они ведь каждый год.
Мать. Знаешь, у меня плохая память… Мог бы навестить нас.
Альберт. Прости, я нашел временную работу.
Мать. Отец дал бы тебе денег, если бы ты попросил.
Альберт. Я хотел зарабатывать сам. Мать. Ну ладно, вставай!
Альберт. Там, наверху, было классно. Такой размах! Снизу мост выглядит детской игрушкой, но на перекладинах, которые с земли кажутся нитями, можно играть в теннис.
Мать. Вставай! Кейт сейчас придет убирать постель.
Альберт. Как странно оттуда смотреть на университет! Груда кирпичей и букашки, изучающие философию…
Мать. Послушай, Кейт нужно убирать. Спускайся!
Альберт. Что они могут знать! За три недели я увидел больше, чем эти букашки за три года. Я постиг контекст, в котором философия лишь малая часть всего остального. У меня появилась перспектива. Мой мост – законченное, совершенное произведение инженерного искусства. Он подчиняется только законам физики. Он держится на законе! Для того чтобы сохранять его, можно положить жизнь.
Мать. Ты любишь меня, Альберт?
Альберт. Что – любишь?
Мать. Меня любишь? Альберт. Да, конечно.
Удар молотка по столу.
Начальственный голос. Пункт сорок третий. Кто – за? (Рассеянный ропот пятидесяти голосующих.) Против? (Пауза.) Единогласно! Переходим к сорок четвертому пункту. (Звуки постепенно затихают.) Скрип двери.
Кейт. Извините, господин Альберт!
Альберт. Привет, я как раз думал о том, чтобы встать.
Снова мост.
Боб. Как – один? Да на это уйдет столько лет!…
Фитч. Восемь.
Боб. Нет, я не согласен и требую перевода.
Фитч. Мне кажется, я уже один раз отказывал вам.
Боб. Пожалуй, я снова возьмусь за окраску мусорных ящиков.
Фитч. Советую для этой цели взять фуксин.
Боб. Чего-чего?
Пауза.
Фитч. У нас новое правило. На одну окраску берем одного человека. Это эффективно.
Чарли. Вы, должно быть, шутите, мистер Фитч.
Фитч. Подумайте. Для вас это выгодное дело.
Чарли. С ума сойти! Чего это вы выдумали?
Фитч. Эффективность прежде всего.
Чарли. Этот мост меня угробит!
Фитч. Но работы не прибавится.
Чарли. Нет. Я свихнусь за месяц!
Фитч. Ну, этого нельзя брать. Он будет выполнять работу только на 96 процентов.
Пауза.
Дэд. Вы думаете, это выгоднее?
Фитч. Эффективнее.
Дэд. Но мы хорошо работали.
Фитч. Эффективность зависит не только от того, хорошо или плохо вы работаете. Это вопрос оптимального использования ресурсов – времени, денег, рабочей силы.
Дэд. Вы считаете, что так выгоднее… Но я – старик.
Фитч. Ну восемь-то лет вы протянете.
Дэд. Может быть, это мои последние годы. А ведь я еще ничего не успел сделать. Есть же у меня будущее…
Фитч. В таком случае я могу предложить вам наносить желтой краской ограничительные линии на автостоянках.
Пауза.
Фитч. Ваша квалификация?
Альберт. Я получил диплом философского факультета, мистер Фитч.
Фитч. Несколько необычно для нашей работы…
Альберт. Я бы этого не сказал. Таких, как я, много.
Фитч. Философия – и окраска моста?
Альберт. Я понимаю, к чему вы клоните. Но вряд ли мои занятия философией будут тут помехой. Ведь почти каждый, кто не знает, что делать, занимается философией. Это естественно.
Фитч. Вы – образованный человек…
Альберт. Благодарю вас.
Фитч…и, конечно, не виртуоз в окраске мостов. Не совсем то, что мне нужно.
Альберт. Но все-таки во время каникул я красил.
Фитч. Да… У меня есть сведения о вас. Однако…
Альберт. Мне понятны ваши сомнения, но работа на мосту – именно то, чем я хотел бы заниматься. Мне это нравится. Мне не по душе завод или контора.
Фитч. Вас привлекает работа на свежем воздухе? Альберт. Нет, все в целом – высота, сам мост, очевидный смысл… Не знаю, только ли за это она мне нравится. Я был счастлив, поднимаясь по перекладинам, делая что-то простое и одновременно грандиозное, бесконечное. Надеюсь, вы понимаете…
Фитч. Да-да, это труд скорее умственный, чем физический, верно?
Альберт. Верно.
Фитч. Я такой же! Для меня уравновешенность пространства, времени, энергии – сущая поэзия…
Альберт. Да…
Фитч. Не только шлепанье краски на перекладины…
Альберт. Нет…
Фитч. Порядок, как в математике. Альберт. Поэзия!
Фитч. Я должен был догадаться, что это работа для человека с университетским образованием…
Альберт. Именно. Для таких, как вы и я…
Фитч. Вот-вот…
Альберт. Я ваш человек, мистер Фитч.
Фитч. И вы не отступитесь? Восемь лет…
Альберт. О, я согласен красить его всю жизнь!
