Генри Филдинг - Служанка-интриганка
Шарлотта. Насколько я понимаю, вам не придется испытывать свою отвагу. Опасность грозит мне: меня выставят из дому, если вы еще раз там появитесь.
Валентин. Одна мысль, что вы находитесь в опасности, является для меня жестоким испытанием. Но почему моя милая Шарлотта продолжает жить у людей, которые грозят ее выставить? Разве нет у нее другого пристанища, где ее защитят от любой опасности?
Шарлотта. Если бы вы действительно любили меня, Валентин, вы б не стали задавать мне подобных вопросов сейчас, когда дела наши столь плохи.
Летиция. О, не обвиняйте его понапрасну! Я, конечно, не возьмусь утверждать, что слова его свидетельствуют о благоразумии, однако готова присягнуть, что они – доказательство пылкой страсти. А когда мужчина выказывает такую любовь, женщина, которой хоть сколько-нибудь доступно понимание чести, благодарности и порядочности, уже не может ему отказать. Что до меня, то, случись мне только повстречать ухажера, который не зарился бы на мое состояние, я бы вышла за него, кто бы он ни был.
Шарлотта. На твое состояние?
Летиция. Да, сударыня, не удивляйтесь. У меня было целых пятьдесят шесть фунтов до того, как я спустила их в лотерее. Сколько бы у меня сейчас было, сказать трудно, только, сами знаете, должен же кто-то сорвать куш, так почему не я?
Валентин. Ах, Шарлотта, если бы вы испытывали те же чувства, что и я! Бог свидетель, единственное, чего я страшусь, – это потерять вас! И поверьте, любовь сторицей вознаградит нас за все потери.
Почета жаждущий солдат
Уничтожает род людской –
Пускай вояку наградят
За то, что он стервец такой.
И рать на рать пошла войной,
И в землю тысячи легли,
Чтоб кто-то управлял страной,
Чтоб кто-то вышел в короли.
А я любовью полонен,
Она любой грозы сильней;
Моя Шарлотта – мой закон,
Владычица души моей.
О, как бушует пламень чувств,
Когда любовь дает приказ
Движеньем этих нежных уст,
Сияньем этих милых глаз.
Любовь из сущих всех властей –
Наипрекраснейшая власть,
Ужель не подчинимся ей,
Нам, подданным, дарящей страсть!
Когда бы рок благословил
Той властью, что ему дала,
Людских порывов чистый пыл –
Любовь царила бы одна.
Летиция. Тсс! Молчок! И бегите-ка вы поскорей отсюда! Видите, за угол завернул мистер Олдкасл. Если он заметит вас вдвоем – вы пропали.
Валентин и Шарлотта уходят.
Сейчас я подразню хорошенько этого старого шута. По-моему, нет большей наглости, чем когда подобная развалина мешает счастью молодых.
Явление четвертое
Летиция, Олдкасл.
Оддкасл. Кхе, кхе, кхе! Ей-богу, этот восточный ветер пронизывает до костей. Нет, кабы не желание повидать мою кралю, право, я ни за что бы не двинулся нынче из дому,
Летиция. Мое почтение, мистер Олдкасл.
Олдкасл. И мое вам, сударыня. Не примите за обиду, только, ей-богу, я не имею чести вас знать.
Летиция. Личности вроде вас, сударь, известны многим, кого сами они не в силах упомнить. Я всего-навсего бедная служанка одной знакомой вам молодой леди – мисс Шарлотты Хаймен.
Олдкасл. Мое вам нижайшее почтение, сударыня! Надеюсь, ваша барышня в добром здравии.
Летиция. Да так себе. Она послала меня к вам с небольшим поручением, сударь.
Олдкасл. О, я счастливейший из смертных!
Летиция. Она просит вас об особом одолжении.
Олдкасл. Почту за честь исполнить ее волю!
Летиция. Так вот: она умоляет вас, если вы хоть капельку ее любите, не показываться больше ей на глаза.
Олдкасл. Что я слышу?
Летиция. Она девушка благовоспитанная, добрая и учтивая и не хочет оскорблять вас. А посему велела мне передать вам, что ненавидит вас, презирает и что вообще вы ей противнее всех на свете. И уж если вы надумали жениться, она берется рекомендовать вам одну отличную сиделку, которая за ваши деньги, наверно, согласится оказывать вам любые услуги, вот разве что в постель с вами не ляжет. А напоследок барышня еще велела посоветовать вам, чтоб в этакий холод вы непременно пили перед сном теплое питье и ни за что не укладывались спать, не надев по крайней мере двух фланелевых рубашек.
Олдкасл. Прекрати свою бесстыдную болтовню, слышишь?…
Летиция. Не извольте гневаться, сударь, я ведь только передаю, что мне велено, причем по возможности в краткой и учтивой форме.
Олдкасл. Твоя хозяйка – наглая девчонка, и я пожалуюсь ее матери!
Летиция. Не поможет. Доверьтесь лучше ее природному добродушию. Послушайте, я вам друг, и, если б нам только удалось преодолеть три малюсеньких препятствия, я, пожалуй, взялась бы устроить ваш брак с моей барышней.
Олдкасл. Это какие же препятствия?
Летиция. Перво-наперво, сударь, – ваш возраст. Вам, поди, лет шестьдесят шесть?
Олдкасл. Ложь! Еще не хватает нескольких… месяцев!…
Летиция. Коли вам меньше – дело поправимое: ведь половина вашего состояния уже возмещает ваши годы.
Олдкасл. Что ж, я не поскуплюсь!
Летиция. Тогда, сударь, второе – ваши дурные манеры. Это для вас большая помеха: барышня-то моя обожает все тонкое и изящное! Но, думается, и этому делу можно пособить – на то ведь другая половина вашего состояния. Остается последнее препятствие, и, коли мы и его устраним, ручаюсь – она ваша. Это, сударь, ваша отвратительная физиономия, на которую и смотреть-то противно!
Олдкасл. Подлая тварь! Я пожалуюсь твоей хозяйке, и тебя беспременно выгонят!
Летиция. Так-то вы собираетесь отплатить мне за мою службу!
Олдкасл. Хороша служба!
Летиция. А как же, сударь, конечно! И чтобы доказать вам, каким завидным женихом я вас считаю, я готова сама выйти за вас! Человек с вашими наклонностями и в ваших летах – отличная партия. Ведь у вас небось хватит совести помереть через год, от силы – полтора. А солидная вдовья доля была бы, как я разумею, неплохим вознаграждением за столь долгое сожительство с вами. К тому же я могла бы жить с вами на разных половинах и держать при себе статного камердинера.
Если мчится богач
За красоткою вскачь,
Будет дурой набитой она, сэр,
Если вдруг сгоряча
Оттолкнет богача
И не будет иметь ни хрена, сэр!
Бескорыстный роман
Не наполнит карман,
Подведет с голодухи живот, сэр;
А тугой кошелек
Все устроит, дай срок,
Для любви ее пищу найдет, сэр.
Олдкасл. Ах, нахалка! Ты у меня дождешься!… От волнения прямо дух перехватило. Верно, за полчаса не отдышусь!… (Уходит.)
Явление пятоеЛетиция, Рейкит.
Летиция. И впрямь кавалер для молодой девицы!
Рейкит. Мое почтение, дражайшая Летиция! О чем это вы беседовали с достославным сквайром Олдкаслом?
Летиция. О его чувстве к вашей молодой хозяйке, а вернее – о ее чувстве к нему. Я до того его довела, что боюсь, как бы он не кинулся с кулаками на предмет своей страсти.
Рейкит. И когда вы оставите свои шалости, ведь за них нам приходится расплачиваться. Вы его вывели из себя; он пойдет и выведет из себя нашу хозяйку, а от той чего ждать? Она просто всех нас побьет.
Летиция. Эка невидаль! Да по мне, пусть бы двадцать таких, как вы, избили до полусмерти, лишь бы у моего барина не отняли невесты.
Рейкит. Очень вам признателен, сударыня. Можете не трудиться: я и без того вижу, какие чувства вы питаете к своему господину. Сдается мне, у него есть и другие возлюбленные, окромя тех, что живут в нашем доме! Ну да ладно, я слишком благовоспитанный человек, чтобы ревновать! Впрочем, если он оказал мне услугу в отношении вас, я надеюсь в свой черед тоже уважить его подобным образом. Я не первый из нашей ливрейной братии, кому случалось поквитаться с господином.
Летиция. Не с таким, как мистер Валентин. А что до этих попрыгунчиков – ваших развязных щегольков, тут уж я ни за что не поручусь! Подобные господа до того иной раз походят на своих слуг одеждой и манерами, что даме не мудрено ошибиться и принять одного за другого. Признаться, я даже не уверена, что она проигрывает от подобной ошибки.
Вот Джонни и лорд его вместе идут,
И каждый наряден, и каждый надут,
И каждый, поверьте, глядит индюком,
Кафтан с позументом, парик с кошельком;
И пить, и божиться умеют они,
Читать же, писать или думать – ни-ни!
Различья меж ними вовек не найдешь;
Эй, вдовушки, гляньте! Ведь каждый хорош!
Рейкит. Но я, душечка Летиция, не сторонник брака нашей барышни с мистером Валентином.
Летиция. Это почему же?
Рейкит. Сами знаете, в каких он плачевных обстоятельствах, и у нее тоже никаких средств.
Летиция. Своих – нет, зато тетка ее, миссис Хаймен, настоящая богачка.
Рейкит. Ну, от этого ей мало проку!
Летиция. Но ведь могут помереть оба ее брата. К тому же у ее йоркширского дядюшки всего лишь пять отпрысков, один из которых еще не болел оспой. И еще: она может получить ирландское баронетство: между ним и ею человек семнадцать, не больше.
