Самуил Маршак - Сочинения в четырех томах. Том первый. Стихи, сказки, песни
Надо было продолжать образование — ведь к тому времени ему не удалось еще закончить среднюю школу. Поступление в университет было затруднено близостью его к «политически неблагонадежным». Маршак жил уроками, писал стихи, сотрудничал в журналах, в альманахах.
Скопив немного денег, он уехал учиться в Англию. Учился сначала в политехникуме, потом в Лондонском университете. Свои каникулы он проводил, путешествуя пешком по стране, уходил с рыбаками в море, жил в лесной школе в Южном Уэльсе, слушал английские народные песни, переводил народные баллады. Это пребывание в Англии дало молодому поэту то подлинное знание языка, литературы, тот запас «личных» впечатлений, то свое особое ощущение страны, народа, без которых он не смог бы стать таким глубоким и проникновенным переводчиком английских поэтов, каким мы его знаем теперь.
Летом 1914 года, перед самым началом первой мировой войны, Маршак вернулся в Россию. Годы войны он прожил в провинции, скитаясь по разным городам, давая уроки, упорно работая над переводами из английской поэзии. Некоторые из них были напечатаны тогда же в журналах «Северные записки» и «Русская мысль».
В эти военные годы определилась еще одна особенность Маршака, как писателя: интерес его к детям и вопросам воспитания, забота о растущем поколении. Жизнь впервые столкнула его со множеством детей-беженцев, пострадавших от войны, ему довелось заботиться о их воспитании, их судьбах.
Так намечались две основные линии будущей деятельности Маршака. Но это было еще только нащупывание своей дороги.
Найти свое призвание — еще не значит найти себя, свою силу, свое место, свое особое назначение в избранной деятельности. Как часто признанные с детства таланты оказываются потом пустоцветами, неудачниками. Осознать главную силу, которая таится в тебе, и выявить ее в действии — на это нужен упорный труд, крепкая воля и большая вера в себя. И не менее важно найти настоящую точку приложения этих сил — нужна благоприятная погода и попутный ветер в самой окружающей жизни.
Молодость Маршака проходила в трудное время. Предреволюционная российская действительность, бурная и противоречивая, и тогдашняя литературная жизнь — с идейным разбродом, с борьбой множества мелких течений, школ и школок, с явным насилием модернистов, не были благоприятной почвой для серьезного провинциального юноши, тянувшегося к классической поэзии, к фольклору, здоровому реалистическому искусству. Правда, именно в те годы в литературе усилился интерес к литературам народов Европы и Востока, русские поэты много занимались переводами, культура поэтического перевода была очень высокой. Замечательным переводчиком был И. Бунин, еще в 1898 году давший русскому читателю великолепный перевод «Гайаваты» Лонгфелло, позднее переводивший Байрона, Тениссона. Особенно много работали как переводчики поэты-символисты: Брюсов, Блок, Сологуб, Бальмонт и другие. Переводили французов, армян, испанцев, индусов, японскую и китайскую лирику тысячелетней древности. Корней Чуковский переводил и пропагандировал стихи Уолта Уитмена. В этой разнообразной по вкусам, по стилю, по манере толпе переводчиков молодому поэту было с кем спорить и у кого учится.
В то же время в литературных кругах возникло увлечение русским фольклором, появилось много произведений, в которых использовались сюжеты русских народных сказок, весь их волшебный инвентарь, весь их традиционный словарь. Но тогдашние «сказочники», вроде Ремизова и даже молодого А. Н. Толстого, писавшего тогда свои «Сорочьи сказки», шли по пути стилизации, увлекались национальным «орнаментом» или искали в фольклоре «религиозных основ»; живая сила вековой народной мудрости откровенно приносилась в жертву символическим абстракциям. Этот путь стилизации был чужд молодому Маршаку, с детства уверовавшему в жизненную правду народной поэзии.
«Для меня всегда в сказке существуют конкретные примеры жизни народа, страны. У сказочных персонажей есть родина, профессия, характер, — не раз говорил Маршак впоследствии. — Все мои двенадцать месяцев — это хозяева лесов, полей, морозов, дождей и ясной погоды, а не какие-то условные обозначения времени. Всякая стилизация отнимает у сказки жизнь».
И в самом деле, когда Маршак сам стал работать над драматургическими сказками — «по мотивам народных», — он всегда избегал стилизации, ища в сказке живой действенной мысли и правды характеров.
Но в те предреволюционные годы Маршак еще только накапливал силы.
Можно сказать, что в творческой биографии Маршака было очень мажорное, счастливое начало, потом довольно долгий «переходный возраст», когда что-то пробовалось и отвергалось, начиналось и не заканчивалось, когда накапливался жизненный опыт, когда формировался человек. И вокруг поэта — по всей стране — шла ломка, брожение, переосмысление и переоценка старых идей, представлений, понятий.
Жизнь за границей, скитания по России, война, непосредственное участие (пока еще пассивное) в тех сдвигах, перемещениях народных масс, которые были вызваны войной, ощущение нарастающего движения революционный волны — все это было для Маршака подготовкой к большому и по-настоящему новому делу его жизни, к которому призвали поэта революция и советская власть.
Только Октябрьская революция дала Маршаку возможность осуществиться как поэту оригинальному и значительному, почувствовать свою силу в живой связи с народом, с потребностями нового многомиллионного читателя.
Интересно, что первые произведения, написанные Маршаком для детей, были вызваны той настоятельной жизненной необходимостью, которую в дальнейшем он всегда считал основной причиной, побуждавшей его к творчеству. В начале двадцатых годов, в Краснодаре, работая по устройству «детского городка», вместе с группой энтузиастов — педагогов, артистов и художников — Маршак создает театр для детей, для которого нужны были пьесы. И вот для этого театра он пишет пьесы-сказки по мотивам русской народной поэзии. Сборник этих пьес, вышедший в Краснодаре в 1922 году, — первая детская книга Маршака.
В том же году С. Маршак переезжает в Ленинград и здесь сразу и на многие годы становится «душой» молодой советской детской литературы, центром, вокруг которого собираются детские писатели, идет живая работа по созданию новых книг для детей. В этой работе, в бурных спорах, осмысливаются и формируются те новые требования к детской литературе, которые предъявила к ней революционная советская действительность.
Организуется сначала детский альманах, затем журнал для детей «Новый Робинзон». Этот журнал делается той лабораторией, где под руководством Маршака создаются первые рассказы, стихи и очерки для детей молодой советской республики, где собираются кадры новой советской детской литературы. Маршак был первым редактором и вдохновителем Б. Житкова, М. Ильина, Л. Пантелеева, Евг. Шварца, В. Бианки, Е. Чарушина и многих других широко известных теперь детских писателей.
В то же время Маршак и сам выступает как автор детских стихотворных книг, новаторских по мысли и по форме. Он создает особый вид детской книжки — книжку-картинку со стихотворными подписями к рисункам («Детки в клетке», «Цирк»), переводит с английского детские народные песенки («Дом, который построил Джек»), пишет свои первые оригинальные сказки и рассказы в стихах («Сказка о глупом мышонке», «Пожар», «Почта», «Багаж»).
Приехавший в 1928 году из-за границы и ставший в центре литературной жизни в СССР, Горький горячо поддержал работу Маршака и его товарищей в детской литературе. Горький с первых лет революции заботился об издании книг для детей и юношества. Теперь он стал инициатором создания специального государственного издательства детской литературы (Детгиз), составлял для него планы изданий, задумывал темы для них, вдохновлял писателей, выступал со статьями по вопросам воспитания и детской литературы. В этой большой организационной и педагогической работе Горького Маршак был ближайшим его помощником. В 1933 году Горький предпринял своеобразный плебисцит для выявления интересов и потребностей маленьких советских читателей — напечатав в газетах письмо к детям. В ответ было получено множество детских писем с такими обширными требованиями, что в них заключалась целая программа для работы писателей и детского издательства. Разобраться в этих письмах и ответить на них Горький доверил Маршаку.
В 1934 году на Первом Всесоюзном съезде советских писателей С. Маршак сделал доклад о детской литературе, в котором высказал основные требования к детской книге и к детскому писателю. В этом докладе были намечены большие пути литературы для маленьких, приобщавшие детскую книгу к подлинному искусству.
Детскую литературу часто заставляли раньше и заставляют еще и теперь выполнять заказы самого утилитарного характера, а Маршак в своем докладе говорил, что детская книга должна быть «открытием мира» для ребенка, должна расширить его знания о земле и людях, воспитывать в детях высокие и благородные стремления и чувства, прививать любовь к родному языку, вкус к поэзии. «Мы должны дать человеку мировоззрение борца и строителя, дать ему высокую культуру», — говорил Маршак.
