Валентин Азерников - Профессионал жизни
Юлик. Он диск сцепления принес.
Серафимов. Да?… (Подумал.) Вообще-то там еще и бакелитовая фанера – в декорации.
Паша (вздыхает). Хорошо, что мы плохо работаем, есть из qero списать. А если бы не было брака?… (Встает.) Я загляну завтра.
Серафимов. После трех.
Паша направляется к столику Кати, по дороге встречается с Олей.
Оля. Я завтра выходная.
Паша. Завтра? Как обидно! У меня симпозиум.
Оля. После работы?
Паша. Вечернее заседание.
Оля (поглядела на Катю). По кактусам?
Паша. Фи, что за мысли?! Ну ладно, я позвоню, если освобожусь. (Подходит к столику Кати и Юры.) Маркиза, все, что было задумано, все исполнится в срок. Так что учите роль. (Хочет уйти.) Я не прощаюсь.
Катя. Да? Ну что ж… (Чуть заметно меняет интонацию.) Вы можете уйти отсюда, не сказавши мне ни слова, не простившись даже со мной. Я не только не сочту это за невежливость, напротив – я вам буду благодарна. Есть случаи, в которых деликатность неуместна… хуже грубости. Видно, нам не суждено узнать друг друга. Прощайте.
Паша (опешил). Прощайте. Но почему?
Юра (смеется). Там не так.
Паша. Где – там?
Юра. В «Месяце в деревне». Классику знать надо.
Беляев не уходит.
Катя. Да уж. Он говорит: «Нет, я не могу так уйти».
Паша (все еще растерян). Я тоже… Теперь.
Катя. Но мы отпускаем вас.
Паша. Это вы ее хотите сыграть? Странная какая-то дама…
Катя. Наталья Петровна? Вы думаете? (Снова входит в роль.) Если б я не знала вас за человека, которому ложь недоступна, я бы могла бог знает что подумать. Я бы, быть может, раскаялась в своей откровенности. Но я верю вам. И не хочу скрыть перед вами мои чувства: я благодарна вам за то, что вы мне сейчас сказали…
Паша (совсем сбит с толку). Это кто говорит – она или вы?
Катя. А что бы вам больше хотелось?
Паша. Мне?… Серьезный вопрос. Надо все взвесить… Отдаленные последствия… Но – увы – неотложные дела лишают возможности… Экстренные мероприятия по развитию мебельной промышленности… Тем не менее не теряю надежды… Был счастлив и так далее. Искренне ваш – Добрынин, личная подпись. (Юре.) Светлейший, до завтра, не проспите планерку. (Уходит в глубь ресторана.)
Катя (Юре). Ваш друг просто… Тайфун, а не мужчина.
Юра (мрачно). Стихийное бедствие.
Затемнение.
Паша подходит к автомату, звонит.
Паша. Алло, Люсик?… Что делаешь?… Умница, развивайся, потом перескажешь… За квартиру? А, черт! забыл, закрутился. Завтра заплачу… Да тут, по делу! Ты не жди, ложись… Ну, целую.
Картина втораяЗавод. Маленький кабинет. За столом сидит Юра, чертит. Входит Паша.
Юра. Слышал? Комиссия главка.
Паша (садится за стол, листает записную книжку). Ну и что?
Юра. Как ну и что? Это, может, в других цехах – «ну и что», а у нас плана нет, моторов нет, зато рекламаций – сколько угодно.
Паша. Спокойно, без паники. Комиссии приходят и уходят, а что остается?
Юра. Выговоры.
Паша. Ну и что? Выговор как горчичник: главное – его вовремя снять.
Юра. Моторов – на час работы осталось. Линия встанет. А ты сидишь.
Паша. Могу тоже встать. Давай без паники. Сколько у нас еще? Час? Более чем. Сейчас только сделаю пару звонков, и займемся моторами. (Набирает номер.) Алло, ремонтная контора?… Скажите, я тут подавал заявку на ремонт потолка… А когда бу… Алло… Черт вас дери. (Снова набирает номер. Слегка измененным голосом.) Алло, ремонтная контора?… Это из газеты говорят, из отдела писем. У нас тут сигнал поступил от жильцов седьмого дома. Что будем делать?… Нет, не с письмом, с ним мы знаем, что делать, мы его поставим на контроль, а вот с вами что будем делать?… Не знаете? А с крышей что – знаете?… Ну хорошо, тогда вы Делайте то, что знаете, а остальное сделаем мы. (Кладет трубку.) Третий день потолок течет. (Снова набирает номер.) Маленькая, привет, это я… А где шеф?… А он насчет белил ничего не передавал?… Ну ладно, целую. (Опускает трубку.)
Юра. Опять достаешь? У тебя что – непрерывный ремонт?
Паша. Маленький, ты мне неинтересен. Ты даже не противен мне – просто неинтересен. У тебя мещанские представления о жизни.
Юра. У меня?
Паша. Ну не у меня же. Что такое наша жизнь? Это и есть непрерывный ремонт. Отмирают старые клетки, рождаются новые. Мы все время что-то меняем: приятелей, работу, женщин… А тебе каких-то белил жалко. К тому же я не себе.
Юра. Пошел ты… Надоел. Что делать будем?
Паша. Послушай, Юра. Георгий. Жора. Гоша… Как тебя там еще звали в детстве родители, когда ты им был особенно жалок?…
Юра. Кончай, некогда. У тебя есть бланки требований? Может, из резерва…
Паша. Зачем тебе бланки требований, когда ты не способен ничего потребовать? Ты даже на этом бланке будешь униженно просить. И краснеть. И обливаться холодным потом при мысли, что тебе откажут. А тебе обязательно откажут. Тебе просто нельзя не отказать. Любой уважающий себя снабженец только посмотрит на тебя и откажет.
Юра. Взял бы да сам написал, чем языком трепать.
Паша. Я? Писать? Оставлять следы? Никогда. Жамэ.
Юра. Ну, сходи тогда.
Паша. Я? Маленький, сколько можно оставаться на второй год? Ты совсем отстал от жизни. Интеллигентный человек давно уже не пишет. И не ходит. Он звонит. Потому что он знает жизнь. И знает, что из всех достижений цивилизации для нас важнейшим является – что? Телефон. Только по телефону заяц сходит за волка, а мышь – за кота.
Юра. Ну, позвони тогда. Новикову позвони.
Паша. Кому?! Ты еще попроси вахтеру позвонить. Какой у Пал Палыча городской?
Юра. С ума сошел! Из-за этого беспокоить?
Паша. Исчезни. (Набирает номер. Чуть измененным голосом.) Пал Палыч?… Привет, магазин «Океан» беспокоит… Ага… Есть данные, ты к вобле, говорят, неравнодушен… Это секрет. Догадайся. С женой посоветуйся… Вот именно. Так слушай, завтра завоз. Сколько тебе?… Да что ты, бери ящик… Ну то-то. Только пиво не очень охлаждай, а то опять ангину схватишь. Откуда, откуда – знаю. Я говорю – посоветуйся с женой, у них память лучше… Да нет, спасибо, мне ничего не надо. Продукцию вашу на стол не поставишь. (Смеется.) Так что… Ну вот разве что поможешь долг карточный получить… Ну конечно, не твой. Одного твоего. Я тут по субботам иногда с ним играю. Парень неплохой, только всегда без денег и на мизере много берет… Самойлов Юрий Иннокентьевич… Да. На днях опять подзалетел, опять говорит – в премию, мол, отдам. Так что будь другом, подкинь там его цеху на бедность моторов, а то ведь, не ровен час, опять без премии будет, а я при голом интересе… Ну лады, бывай… Горло не застуди. (Кладет трубку.) Ну как?
Юра. А как же он завтра?
Паша. Тебе моторы когда нужны – сегодня?
Звонит внутренний телефон.
Юра (снимает трубку). Да… Самойлов… Здравствуйте, Пал Палыч… Так… Хорошо, Пал Палыч… Обязательно… Спасибо… (Кладет трубку. Паше – с изумлением.) Ну, ты, Паша, артист…
Паша. Ты, маленький, как всегда – мимо. Артист – он чужие слова говорит, а я свои.
Входит Новиков.
Новиков. Слыхали?
Паша. Да, учитель. Комиссия. Мы собранны, как никогда.
Новиков. А сколько брака?
Юра. Семнадцать процентов.
Новиков. Кошмар. Что делать?
Паша. Я думаю – банкет, учитель.
Новиков. Поминки, ты хочешь сказать?
Паша. Нет, учитель, я имею в виду праздник коллектива.
Новиков. А что праздновать? Невыполнение плана?
Паша. Миллионное изделие.
Новиков. Что?
Паша. Миллионный кондиционер, собранный в нашем цехе.
Юра. Но…
Паша (Юре). Минуточку, коллега, вопросы в записках, я еще не кончил. (Новикову.) Учитель, заметьте: я не сказал – выпущенный кондиционер или проданный, я сказал – собранный. То, что их не принимает торговая сеть… Рабочие, собиравшие их своими мозолистыми руками, в этом не виноваты. Смежники поставляют мусор.
Новиков. Принимать не надо.
Паша. Вы ж сами заставляете, учитель.
Новиков. Я? Жизнь заставляет.
Паша. Словом, учитель… Мы собрали миллион? Собрали. Значит, юбилей. Пресса, телевидение.
Новиков. Но что скажут?…
Паша. Перед телекамерой? В доме избежавшего повешения не говорят о веревке.
Новиков. А качество гарантируешь? Хоть в миллионном?
Паша. Учитель, я вас когда-нибудь подводил?
Новиков. Ну хорошо, Добрынин. Будешь лично отвечать за миллионный. Начнут сборку, стой рядом. Вопросы есть?
Юра. Вопросов нет, есть ответ.
Новиков. С этим пока подожди, отвечать будешь, если не сделаете. (Хочет уйти.)
Паша. Учитель, минутку… Как раз в связи с комиссией. Одно соображение. У нас в обязательствах есть пункт – шефская помощь.
