Марсель Ашар - Рохля
Ролло. А чем тебе плохи мои доводы?
Эдит. Ребячество какое-то…
Ролло. Верно, я его еще ребенком ненавидел.
Эдит. За эту историю с именами? Несерьезно как-то!
Ролло (возмущенно). Как несерьезно? Его же зовут Ноэль! (Зачарованно.) Но-э-э-эль! И надо же было, чтоб мое имя состояло из тех же… ну, почти тех же букв – Л-е-о-н!
Эдит (ласково). Очень милое имя – Леон.
Ролло. А мне больше нравится Ноэль. Да и тебе тоже.
Эдит. Мне – нет.
Ролло. Но мало ему было наших имен, чтобы взять верх надо мной, он еще приклеил мне это прозвище! И какое прозвище!
Эдит. Должна признать…
Ролло. Я как будто слышу…
Эдит (встрепенувшись, быстро садится). Ну наконец-то!
Ролло. Да нет, я говорю: я как будто слышу его первые слова после того, как он достаточно промаринует меня здесь: «Ага, значит, моему старому Рохле понадобилась монета?»
Эдит. И ты ответишь «да».
Ролло. Ну признайся, я действительно похож на рохлю?
Эдит (чистосердечно). Нет!
Ролло. Согласись, во мне нет абсолютно ничего рыхлого, мягкого.
Эдит. Ничего!
Ролло. Возьми, например, мой нос. У меня даже в паспорте написано: «Нос – обыкновенный», а уж они там, в префектуре, ни с кем особенно не миндальничают.
Эдит. Даже наоборот.
Ролло. И не вздумай говорить, будто я начинаю полнеть и в этом, мол, причина…
Эдит. Мне бы и в голову не пришло!
Ролло. Мне было двенадцать лет, когда он впервые обозвал меня рохлей. А до того все ребята звали меня «Железный Коготь»!
Эдит (смеясь). Да ну?!
Ролло. Что-о?!
Эдит. Я… молчу…
Ролло. Конечно, чего церемониться, рохля он и есть рохля. Не чемпион по боксу. (Довольно зло.) Я ведь и мухи не обижу!
Эдит. Ой, какой ты был сейчас некрасивый!
Ролло. А ты просто убийственно откровенна!
Эдит. Ты предпочел бы, чтобы я не говорила то, что думаю?
Ролло. Я предпочел бы, чтобы ты не думала то, что говоришь!
Эдит (проникновенно). Иногда мне кажется, будто я тебя совсем не знаю.
Ролло (весело). Это потому, что ты меня слишком хорошо знаешь.
Эдит (медленно). Вот я сейчас смотрела на тебя… и вдруг кое-что поняла.
Ролло (гак же весело). Глядя на меня?
Эдит. Если бы ты мог причинить зло Карадину, ты бы сделал это, ни минуты не раздумывая.
Ролло (уклончиво). Ну какое зло могу я причинить Карадину? Усмехается.)
Эдит (настойчиво). Но если бы смог…
Ролло. А что ты называешь злом?
Эдит. Разорить его, поставить на колени…
Ролло (хохоча во все горло). Заставить его клянчить у меня деньги!
Эдит. И это тоже.
Ролло (мечтательно). Это меня позабавило бы. Но это не то, что я называю злом. (Угрожающе). Я мечтаю о другом.
Эта фраза, так же как и слова Ролло о чемпионе по боксу, приводит Эдит в смятение.
Эдит (пристально взглянув на мужа). Ты просто чудовище!
Ролло (с марсельским акцентом). Э-э, нет! Я шючю! просто я сильно обожяю мусью Карадина! (Продолжает обычным тоном, без акцента.) И по мере того как он заставляет меня ждать, я его обожаю все меньше и меньше. Хотя все равно я ненавижу его намного меньше, чем надо бы.
За дверью слышится шум.
Эдит (живо). Это он.
Ролло. Если почувствуешь, что я выхожу из себя, подай мне знак. Но только как-нибудь позаметнее. Не наступай мне потихоньку на ногу, прямо толкай локтем. Мне нужно, чтобы он это видел. Пусть поймет, что ты стараешься меня успокоить.
Эдит. Хорошо. Буду толкать тебя локтем.
Входит Вероника Карадин. Это красивая, утонченная женщина в прелестном туалете. Своеобразна и очаровательна. В ее взгляде иногда мелькает ирония, а изредка он становится жестким.
Вероника. О, как удачно, что вы еще здесь! Я думала, вы уже ушли. (Поправляется.) То есть, я боялась, что вы ушли.
Ролло. Мы оказались терпеливее, чем ты думала.
Вероника (к Эдит). Я уверена, что наш Эжен не доложил мужу о вас, моя дорогая. (Звонит.) Ноэль, конечно, думает, что Леон пришел один. А с ним он особенно не церемонится.
Ролло. И это лишнее доказательство дружбы, которую он ко мне питает. Но я, признаться, переживал из-за Эдит.
Вероника (подходит к Эдит, чтобы пожать ей руку). Простите, бога ради! (Затем подходит к Ролло и целует его в обе щеки.) Ну, здравствуй!
Ролло. Здравствуй!
Вероника (к Эдит). Вы не сердитесь? Мы ведь с вами так мало знакомы. А с ним другое дело, – из-за него я болела менингитом.
Ролло. И он был тебе необыкновенно к лицу!
Входит лакей.
Вероника. Эжен, разве вы не доложили мсье, что мадам Ролло тоже ждет его?
Лакей. О нет, мадам!
Вероника. Почему?
Лакей. Мсье Ролло сказал: «Доложите обо мне!» Тогда я решил, что мсье не знаком с мадам.
Вероника. Чем сейчас занят мсье?
Ролло (иронически). Все еще мокнет в ванне?
Лакей. У него совещание.
Вероника. Какие глупости! С кем?
Лакей. Я в затруднении, мадам. Не знаю, должен ли я…
Вероника. Говорите!
Лакей. Приняв ванну, мсье снова лег в постель…
Ролло. Лег в постель?!
Вероника (очень смущенная, к Ролло). Он, наверное, забыл о тебе.
Ролло (легко, без видимого упрека). Он меня быстро забывает.
Вероника. Доложите мсье, что мсье и мадам Ролло ждут его.
Ролло. И уже больше часа!
Лакей. Слушаюсь, мадам. (Выходит.)
Вероника. Все это очень странно… Ноэль обычно так вежлив…
Ролло (вслед лакею, благодушно). Надеюсь, теперь ты выставишь своего Эжена за дверь?
Вероника (категорично). Об этом не может быть и речи. Во всем, что не касается тебя, он нас с Ноэлем вполне устраивает.
Ролло (весело). Тем хуже!
Вероника (к Ролло, резко). Вот теперь я узнаю моего обожаемого Рохлю.
Ролло (холодно). Во-первых, для тебя я никакой не рохля. Из-за рохли не заболевают менингитом.
Вероника (к Эдит). Он вам рассказал?!
Эдит (крайне смущенная). Так… в общих чертах…
Вероника. Он никогда не рассказывает такие вещи в общих чертах.
Ролло. Я гораздо тактичнее, чем ты думаешь.
Вероника. Сейчас проверим! (К Эдит.) Я вам сама о нем расскажу, – о моем менингите.
Ролло (жалобно). Нет-нет, ты вовсе не умеешь о нем рассказывать!
Вероника (с неожиданной силой, к Эдит). Вообразите себе, я была без ума от вашего мужа. Влюблена до безумия!
Ролло. Начало у тебя получилось великолепно.
Вероника. И я имела глупость думать, что он разделял мои чувства.
Ролло (с подкупающей искренностью). Но я и разделял, дурочка, правда, разделял!
Эдит (не сдержавшись). Да не кричи же так!
Вероника. Мне было пятнадцать лет. Ему – чуть больше шестнадцати. Я надеюсь, вы не ревнуете ко мне.
Эдит. Ничуть.
Ролло (тем временем он успел извлечь из бумажника фотографию). Вот взгляни, это мы, в то время.
Вероника (взволнованно). Дай посмотреть!
Ролло (подробно разъясняет). Мы снимались в фотографии Туке. Этот песок – ненастоящий и каюта тоже ненастоящая, а парусник нарисован на холсте. Здесь только мы – настоящие.
Вероника (помолчав). Ты… может быть. А я – нет. На этой фотографии как будто снята дочь, дочь, которую я могла бы иметь, которую обожала бы и которая потом умерла бы.
Ролло (стараясь побороть неловкость). Слушай, а ведь, согласись, я был красивым парнем, а? Смотри, какая у меня тут пышная грива и смелый взгляд. В общем-то, судя по этой фотографии, тебя легко понять – любить меня было одно удовольствие.
Вероника. Я доказала как раз обратное.
Эдит (смеясь, к Ролло). Ты слишком самодоволен, вот и получил по заслугам.
Вероника. И ты всегда носишь это фото с собой?
Ролло. Ну еще бы, а как же! Когда такая вот малютка едва не умирает от любви к тебе, это что-то вроде диплома.
Вероника. Вот как! (Продолжает рассказ.) Леон и я…
Ролло. Уж ты поверь, я впоследствии одержал немало побед, и все благодаря тебе.
Вероника (с видимым раздражением). Если ты будешь прерывать меня каждую минуту, я не смогу рассказать мою историю.
Ролло (непререкаемым тоном). Одну из самых прелестных историй, какую я знаю.
Вероника (к Эдит). Мы целовались, наверное, раз десять.
Ролло (с нажимом). Несколько раз по десять. Пятьдесят три раза, если уж быть совсем точным. Нет, ты скверно рассказываешь!
Вероника. Неужели пятьдесят три?!
Ролло. Это нетрудно проверить. Я записывал поцелуи у себя в блокноте, по мере накопления. Но, ясное дело, я засчитывал только поцелуи в губы.
Эдит (уязвленно). Ну ясное дело!
