Алексей Крученых - Хулиганы в деревне
Сашка (хохочет). Ай, утешит!.. ну и што?
Никитка (закуривая). А и ничего. Я первый приз взял: Еремку ка цельную четверть переплюнул! Смехота!.
Сашка (серьезно). Ну, ладно. Поплевали, а теперь сурьезный разговор будет. Надо нам седни землемера взлупить.
Еремка (хладнокровно). Можно!
Никитка. Инь, делов-то!.. И не таких бивали!.. Что нам землемер, што нам два — была бы охота!
Сашка, Мне Марфуха обещалась любовь крутить, коли ежели я землемера до села не допущу.
Никитка. А для чего его допущать? Не надобен он!..
Еремка. На кой ляд несет-то его?
Сашка. Да все Васька ершится… С землей все…
Никитка. Да что ему земля наша сдалась? Деды да отцы предовольны были, а нам не след суматошиться.
Сашка. А я что говорю? Не допускать землемера — и крышка!
Явление VIГолова Петьки показывается вверху, между сучьями валежника, и сейчас же скрывается.
Явление VIIСашка. Так стало быть, как стемнеет, я пойду землемеру навстречу… Будто Василий меня послал, и заведу его сюда… А сам поотстану… А вы мешок заготовьте, да ему прямиком на голову. Как я свистну…
Никитка. А потом, как по положению, накладем по загривку.
Сашка. Да крепче бейте, чтобы не сразу очухался…
Еремка. Учи ученых!.. Коли уважим — до Рождества не встанет…
Никитка. Главное, под вздох… под вздох… чтоб дух отшибло и не признал нас потом.
Сашка. Да смотрите, не провороньте!.. Сразу же мешком накрывайте…
Никитка. А чего лучше — бечевочку промеж елок протянуть — ка-ак он чебурахнется — наш будет!
Сашка. Можно и веревочку. (Показывает место.) Вот промеж этих елок…
Никитка (швыряет цыгарку). Будет сполнено. В лучшем виде.
Еремка. А до вечера мы и еще штуку удерем… у Степана Егорова на дворе козел привязан, так мы его…
Сашка (грозно). Не сметь! Степан Егорова не занижать… как он может моим тестем будет…
Никитка. Ишь куда, парень, метишь!.. Смотри, не сорвись!
Сашка (гордо). Уж я-то не сорвусь!.. Не таковский! Стало быть землемеру крышку сделаем… (За сценой опять приближается хор девушек.)
Еремка. Ладно. Уважим… (Лениво встает.) Пойти девок, что ли, пугнуть распелись больно…
Никитка (внезапно с воем и хохотом устремляется за сцену). Ату их! Лови! Хватай! Налетай! (Девки визжат, Сашка и Еремка с криком бегут за Никиткой.)
Сашка (за сценой). Держи их! За подол! За подол!
Еремка. Ах, чертивки! Залепи-ка, Сашка, ей как следовает…
Крики удаляются.
Явление VIIIПетька высовывается из валежника в задней декорации, потом раздвигает его руками и спрыгивает на пол.
Петька. Ишь чего удумали. Шалыганы паршивые! Того не понимают, что землемер для них же из городу едет. Большие, а глупые, хуже нас, ребят. Небось за Степан Егорова-то неспроста Сашка заступается, не иначе — кулаковские все эти штуки. (Бежит к елкам, куда скрылись парни, прислушивается. Солидно.) Хорошо, что я их разговор-то подслушал, теперь надо Василия упередить… (Убегает.)
Явление IXМарфа, крадучись, выходит из-за елок с противоположной стороны, оглядывается, подходит к коряге, садится.
Марфа. Тятенька наказал — беспременно Василия на нашу сторону перевесть. А как к нему приступиться, коли он этак нахально никакого даже внимания на меня?.. Сашку-то, дурня, небось, единым духом уломала, а этот чорт сознательный, с ним беда!.. А все же спробую. (Оправляет платье.) Я ли девка не-гожа? Красивше меня на все село нету!.. (Нащупывает себе щеки.) И румяна и черноброва… Должен же он и то в расчет принять, что тятенька не кто-нибудь… Богатство по селу — у нас первое!.. (Встает, прислушивается.) Никак идет! Я задами пробегла, чтоб его здесь упередить… Идет — и есть!.. (Садится снова и делает вид, будто что-то внимательно разглядывает под елкой.)
Явление XВасилий и Петька входят. Марфа не оборачивается.
Василий. Ну, спасибо тебе, что упередил… Молодец ты, одно слово — комсомолец!
Петька (гордо поднимая руку) — Есть! (Замечает Марфу. Дергает Василья за рукав и указывает ему на нее глазами.)
Василий (усмехаясь). Ну, беги, Петюха!.. Я сейчас — подойду к совету. Жди меня там…
Петька. Ладно, ты смотри… (Указывает пальцем на Марфу и, убегая, кричит.) Не заболтайся!
Василий (смеясь). Не бойсь, не заговорюсь. (Быстро идет через сцену.)
Марфа (вскрикивает). Ах! (Вскакивает на пень и кричит, хватая Василья за рукав.) Змея!.. змея!..
Василий (удивленно). Какая змея? (Смотрит, куда Марфа указывает, но, понятно, ничего не видит.)
Марфа (не отпуская Василия). Ой, змея!., так и сиганула под ель… Беспременно гадюка! Убить бы ее надо, а то народ попортит…
Василий (насмешливо, освобождая рукав). Бредишь, девушка, никаких гадюк в нашем краю не бывает. Небось уж!.. А они, ужи, очень даже пользительны, мышей лопают… Заместо кошки держать их можно…
Марфа (досадливо). Уж ты скажешь! Такого гада, да заместо кошки… Погань-то этакую!..
Василий. Никакой погани в уже нет… Погань только в людях бывает… которые гады — контры, да людям вредители… Уж-то, он нешто обобрал кого, или обидел?..
Марфа (обиженно). Вот завсегда ты, Василий, так, все наровишь попрекнуть… Я знаю, на кого метишь… Тятеньку гадом-то величаешь…
Василий. А знаешь, так тем и лучше… Не таю я своих мыслей… Тятенька-то твой, Степан. Егоров, как есть всему селу гад и кровосос… Повернуть все к старому наровит, чтоб как при царе, жилы из народу тянуть. Лучшую землю захапал… Сократила его советская власть, а он все топырится.
Марфа (злобно). Да уж ваша советская власть!.. Со свету сжить нас хотите, он, тятенька-то, не больно вас боялся, безбожников!.. небось, опять на селе нет его справней.
Василий. Ну да, потому что глуп еще наш брат… Сам в кабалу лезет. Я знаю, Степан Егоров общество в запрошлом году обвел с переделом, ну да, нынче шалишь, не позволим…
Марфа (горячо). Кто не позволит, а кто… (Спохватывается, ласково.) Уж зря это ты тятеньку обижаешь!.. Никого он не неволит. Сам мир постановил, чтоб сдать ему пустошь, потому все одно не пашут ее…
Василий. Пахать зачем же?.. С нее сена одного до семисот пудов снимает тятенька-то твой, а село с покосами мается…
Марфа (запальчиво). Уж и семьсот! Шестиста не натянет, А денег-то сколько тятенька в тую пустошь вогнал… пахал да бороновал, да семена… Тут ты это сочти… В убыток она стала нам, пустошь-то…
Василий. А раз в убыток, чего же вы за нее держитесь? Мы вас ослобоним от убытку… Пойдет пустошь на общество…
Марфа. Ишь, ты, лакомый… Когда тятенька пустошь-то брал, она как есть вся скотом потоптанная была, смотреть на нее тошно было, а теперь, как тятенька вздобрил на ней клевера, так она и вам понадобилась. Ты рассуди: по-божески, это, аль нет?
Василий (усмехаясь). А как ее Степан Егоров получил-то? Споил сход, да прижал долгами… А что до денег, они ему втрое воротились, как он по бескормице сено-то по рублику за пуд продавал бедноте… Семена-то ему много, много в полтораста вошли, а взял он и все семьсот рублей.
Марфа. А пахоту-то забыл ты… На пахоту, да на бороньбу вособь клади… Ее вспахать-то, думаешь, сладко было?..
Василий. Знамо, не сладко. Погнули-таки мужички спину за тятеньки твоего милости… последних лошадей поморили, как за долги поднимали твоему тятеньку пустошь… Да только — баста! Прошли его деньки. Завтра землемер подсчитает, как так пять десятин за три ходят, и опять же кончилась Степанова аренда, а новой ему, шалишь не дадим!..
Марфа. Да нешто тятенька супротив мира шел? Сами навязали ему пустошь-то… не хотел он ее брать… А теперь обидно ему, работал — и отнимают. (Ласково.) И чего ты так на нас осерчал, нешто мы до тебя неласковые? Намедни тятенька звал на именины — не пошел ты, почему? (Лукаво.) А я тебя ждала, поджидала.
Василий (сурово). Не вожу я с кулаками кампании.
