Евгений Шварц - Ундервуд
Мария Ивановна (сонно). Принеси опять.
Анька. Принесу! Только ты не засни.
Мария Ивановна (сонно). Не засну, если ты скоро.
Анька (во дворе со стаканом). Иринка! Иринка!
Иринка выбегает во двор.
Иринка. Чего тебе?
Анька. Идем в погреб за водой!
Иринка. Сама не донесешь, что ли?
Анька. Боюсь я. Страхов насказала про Варварку!
Убегают в погреб. Из дому выходит Маруся. Что-то ищет под окном. Из погреба выбегают Анька и Иринка. Увидев Марусю, замерли. Стоят и глядят на нее.
Маруся (тихо и печально). Девочки! Не видели тут газеты под окном? Вчерашней? Мачеха велела найти… Чего вы на меня уставились? Неужто я еще выросла?
Анька. Нет. (Ставит воду на скамейку.)
Маруся. Так чего же? (Еще печальней.) Выкатили гляделки, будто куклы какие-нибудь.
Иринка (кидается к Марусе). Она тебя бьет. Она тебя убьет.
Маруся. Что ты, что ты…
Анька. Она – разбойница, разбойница!
Маруся. Кто?
Иринка. Мачеха!
Маруся. С чего ты взяла?
Иринка. Она деньги считала! Во какую гору! На полу сидела.
Маруся. Когда?
Иринка. После обеда! Я под крышу лазила, в окно увидела.
Маруся. В какое окно?
Иринка. Вон в то!
Маруся. Ну да! Она там после обеда на ключ запиралась.
Иринка. Откуда у нее деньги-то?
Анька. Она разбойница, наверное! Она и тебя из детдома взяла, наверное, чтобы убить!
Маруся. Вот оно! Этого я и ждала! Этого я и ждала все время! Вот оно. Что же делать-то?
Иринка. А ты к нам переходи. У нас живи!
Анька. На диване у нас живи пока.
Маруся. Я так и знала, что дело неладно. Всегда она запирается, всегда в город ездит – а зачем ей? Знаете, девочки, она вчера телеграмму получила, а там написано: «Цены прежние».
Анька. Ну!
Иринка. Прежние?
Маруся. Что это за телеграмма? Знаете, девочки, будь она просто злая старуха, я бы с ней живо справилась. А она непонятная старуха!
Анька. Очки носит…
Маруся. После обеда каждый день сядет она за стол, счеты из шкафа достанет – и давай считать, на счетах щелкать. Щелк-щелк, будто кассирша в кооперативе.
Анька. В «Пролетарии»?
Иринка. Заткнись!
Маруся. Откуда у нее деньги? Наворовала? Будет суд, спросят меня: «Как это так, восемь месяцев жили у нее – и не знаете, чем она занимается?» А у нее разве узнаешь? У нее все с хитростью. Щиплется – и то так, что не придерешься. Положит руку на плечо, будто так себе, и между пальцами как зажмет! А скажешь ей: «Чего вы щиплетесь?», она сейчас же: «Я не щиплюсь, я показываю или…»
Из лавчонки выезжает в колясочке на роликах Маркушка.
Маркушка. Сено! Солома! Трава! Клевер! Турнепс! Пальмы! Горох! Табак!
Убегает, сделав по сцене два-три круга.
Анька. Маркушка-дурачок побежал милостыню собирать.
Маруся. А как она меня надула, когда я в лагерь собиралась с отрядом! Свалилась, стонет, сознание теряет…
Иринка. У нас было слышно…
Анька. У нас было слышно, как она сознание теряет.
Маруся. Я и поверила и осталась – и вот теперь сижу здесь одна. А отряд неизвестно где. Не знаю, как проехать. Ей даровой прислугой осталась.
Анька. Я очень боюсь ее. Очень.
Маруся. Мячик! Мячик!
Анька. Ай! Ай! Что она делает! Ай!
Иринка. Не надо.
Маруся. Что с вами?
Анька. Зачем Мячик?
Маруся. Посоветоваться! С кем же еще?
Анька. Ай, что ты! Он ведь… Он сразу пойдет узнавать, расспрашивать…
Иринка. Он сразу начнет кричать: «Осмотрись и борись!»
Анька. Варварка рассердится и всех нас поубивает. Она непонятная!
Маруся. Не говори глупостей! Мячик!
Иринка. Ну, постой, ну, еще минуточку дай отдышаться. И зачем, зачем ты к ней из детдома пошла?
Анька. Сидела бы там.
Маруся. Я скучала очень, когда отец помер и бабушка померла. Они ведь мне про Варварку ни слова не говорили. Я ж не знала, какая она. А она пришла в детдом голубь голубем, и все документы в порядке.
Анька. Я б эти документы порвала – да в нее.
Маруся. Не порвала бы. Там все поверили, что она голубь. И арифметик, и заведующий. Уж на что умница Фекла, кухарка, и та поверила. А уж она, кажется, всякого насквозь видела. Кто лишнюю порцию съел, кто окно выбил – все Фекла узнавала, только глянет. А вот на Варварке прошиблась Фекла. У тебя, говорит, будет теперь родная мать. Вот. Посмотрела бы она на эту мать…
Иринка. Хороша мать!
Маруся. Голодом морит! Сегодня на обед одно первое, завтра одно второе. Я один обед два дня ем! И с чего это я расту? Куда ты, Аня?
Анька. Я тебе поесть принесу!
Маруся. Не надо мне! Не до того. Мячик! Мячик!
В окне показывается Крошкин.
Крошкин (театрально хохочет). Ха-ха-ха-ха-ха! Мячик занят… Ха-ха-ха…
Иринка. Чего ты?
Крошкин. Учусь. Это горький смех. Ха-ха-ха-ха! Ну что? Чувствуете? Дошло?
Иринка. Сказать ему?
Маруся. Ну да!
Иринка. Дядя Крошкин, спуститесь к нам!
Крошкин. О! Чего вы… так взволнованы… о… девочки двора?
Анька. Скажем что-то страшное про…
Иринка. Тссс-с!
Крошкин. О… я… заинтересовался… трепеща! Сейчас прибегу… как будто козочка… бегом… и кувырком… (Скрывается.)
Анька. Что, у него опять зачет?
Иринка. Ну да! Видишь, как складно говорит.
Анька. А когда он совсем на актера зачтется?
Иринка. Его спроси!
Крошкин. Ну вот и я… с ногами и… и… и ушами. О! В чем дело?
Маруся. Дядя Крошкин, у меня беда.
Крошкин (серьезно). Опять выросла?
Маруся. Да это пустяки!
Крошкин. Как пустяки! Нет, брат, это не пустяки. Рост – это дело ого-го!
Маруся. Да ты послушай!
Крошкин. Рост – это дело… крупное. Недавно заработал я десятку на халтуре…
Иринка. Постой! У нас беда!
Крошкин. Сейчас! Захотел я что-нибудь себе подарить – и невозможно! Самая большая рубашка – и мне рукава до сих пор!
Анька. Послушай нас, дядя!
Крошкин. Сейчас! И придется мне рукава наставлять. А кто мне наставит? Брюки хотел купить – и брюк по мне нет. По сих пор самые длинные. Ничего себе подарить не могу! А ты говоришь – рост пустяки… Рост – это…
Маруся. Дядя Крошкин! Пожалуйста, очень я тебя прошу. Важное дело.
Крошкин. Ну, ладно! Слушаю. (Садится с размаху на стакан с водой.) Караул! Тону!
Анька и Иринка смеются.
Маруся. Ну вот! Все заржали! С вами никогда дела не сделать. Мячик! Мячик!
Анька. Маруся, не надо!
Иринка. Маруся! Он ведь очень рассердится.
Анька. И она рассердится.
Иринка. И нам плохо будет. Анька. И тебе плохо будет.
Маруся. Бросьте, девочки! Мячик!
Девочки плачут.
Крошкин. Ревут! Честное слово, ревут! Ревут, как тигры. Раньше Мячик – любимец публики, а теперь он вдруг вызывает слезы… В чем дело?
Анька. Мы боимся!
Крошкин. Кто?
Иринка. Она Варварки боится.
Крошкин. А ты?
Иринка. И я!
Крошкин. Ничего не понял! При чем здесь Мячик?
Маруся. Мячик! Мячик!
Распахивается окно.
Мячик. Кто меня звал? Ты, Маруся?
Маруся. Я, Мячик.
Мячик (выпрыгивает из окна). Ты? По делу?
Маруся. Я. Да.
Мячик. По важному?
Маруся. Да!
Мячик. Если так, то постой. Ать-два! Ать-два! Ну вот, опять на плечах голова. А то был котел. Шутка ли? Всю ночь печатал. Какое дело?
Маруся. Иринка у мачехи видела во какую гору денег! Она на пенсии. Откуда же деньги-то?
Мячик. Что-что? Деньги?
Анька. Это Иринка видела, не я…
Иринка. Я… Она… Мы… боимся…
Мячик. Глупости! Осмотрись – и борись! Что за ерунда! Не дрожать! Деньги там были? Не ошибаешься?
Маруся. Нет! Я давно вижу что-то неладное, очень что-то неладное делается у нас. Как быть? А? Мячик!
