Габриэль Марсель - Человек праведный
Осмонда (с досадой). Да, мама никогда ничего не забывает; и это ужасно. (Уходит.)
Г-жа Лемуан. Мне кажется, девочка становится немного нервной.
Клод (жене). По-моему, ее задевает, что на нее недостаточно полагаются.
Эдме. Но при своем внешнем спокойствии Осмонда чересчур импульсивна, я это замечаю постоянно.
Клод. Не получается ли, что, фиксируя таким вот образом чужие недостатки, мы их, можно сказать, усугубляем? Как ты считаешь, мама?
Эдме. Так что же, закрывать глаза?
Клод. Я этого не говорю; однако от нашего подхода к другим…
Эдме. Знаю, знаю, но эта теория может далеко завести.
Г-жа Лемуан. Во всяком случае, я очарована своей внучкой… Вам, конечно, известно, что сейчас, во время летних каникул, в Лозанне организуются экскурсии, лекции…
Клод. Полагаю, ты там будешь.
Г-жа Лемуан. Разумеется.
Клод. Но у меня нет ни малейшего желания посылать с тобой дочь.
Эдме. Ну, мы к этому еще вернемся. (Клоду.) Так что же ты ответишь господину Жюно? (Г-же Лемуан.) Пастор из Ла-Шо-де-Фон попросил нас взять на пансион своего сына: Фред, вы его знаете… Он будет готовиться к лиценциату.
Клод. Если ты считаешь, что прилично предоставить ему нашу маленькую комнату…
Эдме. По-моему, она должна устроить молодого человека. Вы не находите, мама?
Г-жа Лемуан. Я бы лично вполне ею удовольствовалась, если бы Франсис не настоял, чтобы я остановилась у него. Впрочем, я устроена прекрасно.
Клод. Тогда я напишу ему. (Уходит.)
Г-жа Лемуан. Скажите, Эдме, этот молодой человек, Фред… вы не опасаетесь, что Осмонда…
Эдме. Он придурковат; не думаю, чтобы Осмонда питала интерес к подобным юнцам… Нет, это бы меня не тревожило.
Г-жа Лемуан. Вы хотите сказать, что у вас есть другие опасения?
Эдме. И да и нет. Кстати, вот этот господин, только что покоривший вас…
Г-жа Лемуан. Ну, это преувеличение!
Эдме. Так вот, я не особенно удивлюсь, если узнаю, что он уже вскружил голову Осмонде.
Г-жа Лемуан (она шокирована). Что вы такое говорите, Эдме!
Эдме. Осмонда вообще не слишком любит детей; воскресная школа для нее скорее ярмо. Так что, согласитесь, заботливость, которую она проявляет к этим двум девочкам, наводит на размышления.
Г-жа Лемуан. Осмонда — как ее отец, который всегда был воплощенная самоотверженность… И поскольку у нее перед глазами постоянно такой пример, то нет ничего удивительного в том, что она исполнилась сочувствием к этим бедным деткам. И вообще, видите ли, Эдме (с некоторой торжественностью), людям всегда надо доверять.
Эдме. Да?..
Г-жа Лемуан. Всегда — и невзирая ни на что.
Эдме. Что я должна на это ответить?
Г-жа Лемуан. Я видела много безобразного вокруг себя, Эдме. И тем не менее, несмотря на этот печальный опыт…
Эдме (голос ее задрожал). На что вы намекаете?
Г-жа Лемуан (спохватившись). О, это давняя история.
Эдме. Вот как?
Г-жа Лемуан. Одним словом… тогда было от чего прийти в отчаяние.
Эдме. Да, да. Любопытно, что Клод при мне ни разу не обмолвился о событии, которое вас тогда, по-видимому, потрясло. Это так?.. Очевидно, то был секрет… ему не принадлежавший?
Г-жа Лемуан (уклоняясь от ответа). Но, разумеется, если вы этим так обеспокоены…
Эдме (устремляет на нее вопросительный взгляд). А! Ну да, вы сейчас говорите об Осмонде… я не сразу сообразила. Не то, что обеспокоена, но — отношусь с недоверием.
Г-жа Лемуан. Однако, мне кажется, она так похожа на своего отца…
Эдме. Вы находите?
Г-жа Лемуан. Во всяком случае в том, что касается морали…
Эдме (двусмысленным тоном). Да, да…
Г-жа Лемуан. Как говаривал мой бедный муж: «тот же звук души».
Эдме. У меня еще не было счастливой возможности слышать душу своей дочери.
Г-жа Лемуан. Но если бы Клод разделял ваши тревоги, он бы мне наверняка…
Эдме. Клод вам говорит все?
Г-жа Лемуан. Все, что он считает себя вправе мне сказать.
Эдме. Впрочем, когда я вижу, как исправно он вам отсылает раз в неделю небольшую бандероль…
Г-жа Лемуан. Я не нахожу слов, чтобы высказать, какое благо для меня — эти письма. Недавно я перечитала старые письма Клода: среди них есть такие прекрасные… почти трагические. Я готова была переписать для вас отрывки.
Эдме. К какому времени они относятся?
Г-жа Лемуан. Это первые годы вашего брака.
Эдме. И вы говорите — они трагические?
Г-жа Лемуан. Клод переживал тогда тяжелейший душевный кризис. Вы же знаете, что в какой-то момент он даже думал оставить пасторскую службу.
Эдме. Как?..
Г-жа Лемуан. Не станете же вы уверять меня, что ни о чем не догадывались!
Эдме. Но я действительно ничего об этом не знала. Первые годы нашей супружеской жизни… в ту пору мы совсем не были близки. Не можете ли вы мне сказать точно, каким временем датированы эти письма? Он их писал до… ну, скажем, девятьсот третьего года?
Г-жа Лемуан. Все они написаны до девятьсот третьего года. Но к чему этот вопрос?
Эдме. Мама, уверяю вас, нет нужды притворяться; вы выдали себя только что… тсс!..
Клод (входя). Ты помнишь адрес Жюно? Не могу найти его письма. По-прежнему улица Карла Маркса?
Эдме. По-моему, они переехали; вы не помните, мама?
Г-жа Лемуан. Я не поддерживаю с ними отношений. Они окончательно сделались большевиками — как, впрочем, все в Шо-де-Фон. Твой отец, которого отличал здравый смысл, уже тогда был в ужасе.
Эдме (с раздражением). Удивительно, что ты не находишь письма: утром я его положила в папку для корреспонденции, требующей ответа.
Клод. Ну хорошо, хорошо.
Эдме. Сколько раз я тебе говорила… Когда же в этом доме будет порядок!
Клод. Порядок — до такой степени… от этого можно сойти с ума. Сейчас закончу письмо и вернусь. (Уходит.)
Эдме. И этот внутренний кризис… Но ведь Клод не из тех людей, кого когда-либо терзали тревоги. Для него все так ясно, так просто! И слава Богу: что бы со мной стало, будь он другим!
Г-жа Лемуан. Безусловно, мы все в большом долгу перед ним.
Эдме. О! Я собиралась говорить вовсе не о признательности. Человека не благодарят за то, что он такой, какой есть. (Снова, с нажимом.) Так вы уверены, что это было до девятьсот третьего?
Г-жа Лемуан. Абсолютно. Потом, напротив, словно покой снизошел на него: как будто он увидел свет впереди, которого раньше не замечал…
Эдме. Свет?..
Г-жа Лемуан. Именно. Тот, который виден, только когда вокруг сплошной мрак. (С недоумением.) Вы смеетесь? Почему?
Эдме (глухо). Прекрасно! Вот цена обещаниям.
Г-жа Лемуан. Каким обещаниям?
Эдме. Он обещал мне, что вы никогда ничего не узнаете.
Г-жа Лемуан. Но послушайте, Эдме…
Эдме. О, не старайтесь меня обмануть… Эта тайна… наша тайна, он выдал… жалкий человек!
Г-жа Лемуан. Он — жалкий человек?! Вы дерзаете оскорблять его!
Входит Клод, держа в руках письмо.
Клод. Я дописал его. Если ты выходишь, снеси его, пожалуйста, на почту.
