Карло Гольдони - Комедии. Сказки для театра. Трагедии

Ионафан

Да будет мир царю!

Мелхола

Да будет бог
С отцом!

Саул

…Со мной — страданье. — Правда, нынче
Я встал чуть свет с приятным упованьем.
Но вот уже развеялось оно,
Как мга в пустыне. — Сын мой, толку нет
Оттягивать сраженье. Отменить
Его со страху — хуже, чем принять.
Сегодня быть сраженью, таково
Мое желанье.

Ионафан

Да придет победа.
Отец, не сомневайся: быть в надежде
Ты не имел столь веских оснований.
Лицо свое весельем озари!
Я чувствую победу. Вражьи трупы
Покроют это поле, страшный пир
Устроим хищникам крылатым…

Мелхола

Вновь
Ты обретешь, отец, желанный отдых
В своем дворце. Под пальмами вкушая
Блаженство и веселье, ты захочешь
Дочь горестную к жизни возвратить
И мужа ей вернуть…

Саул

…Что ж это? Слезы
И здесь унять не можешь?… Или хочешь
Ты сетованьем нудным освежить
Усталый ум Саула? Вот какое
Мне даришь утешенье? Уходи,
Дочь слез, оставь меня!

Мелхола

Как я несчастна!..
Ты запрещаешь плакать мне, отец?…
Но кто, отец, доныне держит душу
Мою в пучине слез?

Ионафан

Молчи, сестра!
Не докучай отцу! — Саул, прими
Известье: дуновение победы
Над нами, дух воинственный нисходит
На нас с небес, и ныне ратный стан
Исполнен будет им. Ты в этом сам
Удостоверишься.

Саул

О, ты намерен,
Как видно, и Саула приобщить
К дурацкой радости? — Что за победа?
И что за дух? Восплачьте! Древний дуб,
Что лишь вчера шумел ветвями гордо,
Сегодня обнажит сухие корни.
Все будет — слезы, буря, кровь и смерть.
Так рвите на себе одежду, пеплом
Позора головы посыпьте. Вот он,
Сей день конца, для нас последний день.

Авенир

Уж сколько раз твердил: ваш постный вид
Всегда его свирепую тревогу
Удваивает.

Мелхола

Что же? Нам покинуть
Любимого родителя?

Ионафан

Один
Ты хочешь с ним остаться? Чтоб в твоих
Руках?…

Саул

Да что такое? Что я вижу?
Моих детей в негодованье? Кто
Их оскорбил? Не ты ли, Авенир?
В них кровь моя. Запомни и молчи…

Ионафан

О да! Мы кровь твоя. И для тебя
Всю кровь отдать готовы…

Мелхола

Ах, отец,
Поверь, не только собственные чувства
Велят молить о возвращенье мужа.
Прошу вернуть защитника, и силу
Отечества, и страх для филистимлян.
В туманные часы твоей тоски,
В часы угрюмых мыслей о кончине,
Не он ли, не Давид, небесным пеньем
Тебя чудесно ублажал? Скажи,
Не он ли был тогда, как луч в потемках?

Ионафан

А я? Уж не всегда ль при мне мой меч?
Но где мой меч, когда великий воин
Не подает примера звучным шагом
Моим шагам? А был бы здесь Давид,
Речь шла бы не о бое — о победе.

Саул

О, дни былые!.. Славные года
Побед!.. О, выстроившиеся в ряд
Роскошные и пышные триумфы!
Вот с поля возвращаюсь, славной пылью
Запорошенный, пот и кровь на мне,
Средь усмиренной спеси прохожу
И господу хвалу… Кто? Я?… Хвалу?
К моей хвале железны уши бога.
И я немею… Где былая слава?
Где кровь моих повергнутых врагов?

Ионафан

С Давидом было все…

Мелхола

Но нет с тобой
Давида. Ты напрасным подозреньем
Его изгнал и гибели обрек…
А он — твой сын и лучшее созданье -
Послушен, скромен, молнии быстрей
В повиновенье, и в любви к тебе
Он превосходит нас. Верни, отец…

Саул

Неужто плачу? Твердого к слезам,
Кто принуждает плакать?… Ах, оставьте
Мои глаза сухими.

Авенир

Государь,
Не лучше ли тебе уйти в шатер?
Я скоро покажу тебе отряды,
Построенные к бою. И тогда
Ты выйдешь и сумеешь убедиться,
Что нету ничего в Давиде, кроме…

Давид

Отсутствия вины.

Саул

Что вижу?!

Мелхола

Боже!

Ионафан

Что ты наделал?!

Авенир

Дерзость!

Ионафан

Ах, отец!..

Мелхола

Отец, вот муж мой, ты его мне дал.

Саул

Что вижу я?

Давид

Мой царь! Давно хотел
Ты головы моей. Так вот — бери,
Секи ее.

Саул

Что слышу?… О Давид!
В тебе вещает бог; тебя привел
Ко мне господь…

Давид

Да, царь, тот, кто господь,
Тот, кто меня, несмелого юнца,
Лицом к лицу тогда поставил в Эле
С той непомерной спесью, с Голиафом,
Вооруженным с ног до головы,
Тот, кто потом твоим суровым ратям
Победу присовокуплял к победе
И для своих непостижимых целей
Незримо направлял мою десницу
К деяньям, — да! тот бог, который вел
Меня к тебе с победой. Как желаешь -
В рядах бойцов иль на челе у войска, -
Прими меня. Пусть будет враг повергнут
Сперва, пусть аквилон развеет тучи,
Которые скопились над тобой;
Потом, Саул, казнишь меня в награду.
Ни одного движенья, ни волненья
Тебе не будет стоить смерть моя.
Ты скажешь: "Сгинь, Давид!" — и Авенир
Убьет меня. — Я буду без меча
И без щита, носить мне не пристало
Оружье во дворце у господина,
Оно для тех, что лишены терпенья,
Смирения, молитвы и любви.
Пускай, коли того захочет бог,
Погибну как твой сын, а не как враг.
Так на горе готов был кровь отдать
Сын праотца; ни знаком, ни движеньем
Не показал он неповиновенья.
Над ним была занесена рука
Для убиенья зверского, а он
Отцу другую руку целовал.
Вели мне быть, как он, все отними.
Господь меня великим сделал, он
В прах превратит меня.

Саул

Какой туман
В моих незрячих старческих глазах
Развеял ты! О, что я слышу сердцем!..
Ты смел в речах, Давид. Ты смелым был,
Но, ослепленный собственной гордыней,
Дерзнул презреть меня, превысить власть,
Мой блеск присвоить, а хвалы похитить.
Пусть был бы я не царь твой — свежий воин,
Ты пренебрег заслуженным бойцом!
Великодушный, здесь ты не был им.
Тебе израильские пели жены:
"Давид, герой, убил он тьмы и тьмы,
Саул лишь тыщи". Ах, я был пронзен
Той песнею. А ты им не ответил:
"Саул, когда был молод, убивал
Не тысячу, а тоже тьмы, он — воин,
Он сотворил меня".

Давид

Я говорил,
Но тот, кто был ключарь твоих ушей,
Кричал: "Давид, он слишком на виду.
Он на устах у всех, в сердцах у многих,
Коль не убить, то как его пресечь?"
А мог бы Авенир сказать царю
Не так искусно, но зато правдиво?
"Давид намного превзошел меня,
Поэтому его я ненавижу,
Завидую, мечтаю сжить со света",

Авенир

Изменник! А в тот день, когда ты шел
Шушукаться с своими вещунами,
Когда царю ты подлые тенета
Раскидывал, когда средь филистимлян
Скрывался, среди недругов нечистых
Дни проводил, с подручными своими
Не прерывая тайные сношенья, -
Я ль наговаривал? А может, ты
Творил все это? Поначалу кто
Располагал царя к тебе и кто
Советовал принять тебя в зятья?
Я, Авенир, один…

Мелхола

Нет, я Давида
Сама добилась, доблестью его
Увлечена. Он был моим дыханьем,
Мечтою тайной, был моей надеждой.
В нем жизнь моя. И даже в низшем званье,
И даже в жалкой нищете Давид
Способен сердце одарить мое
Щедрей, чем все властители Востока.

Саул

Но чем, Давид, улики Авенира
Ты опровергнешь? Отвечай: не ты ли
Скрывался в Филистии? Семена
Злодейских смут не ты ль в народе сеял?
Не ты ли, наконец, на жизнь царя,
На жизнь отца второго, посягал
Не раз?

Давид

Пусть за меня ответит этот
Лоскут от царской мантии твоей.
Узнал его? Возьми: сличи.

Саул

А ну-ка!
И вправду — мой… Да где ты это взял?

Давид

Взял у тебя. От мантии твоей
Мечом отрезал. — Помнишь об Енгадде?
Там, где меня ты загонял, как зверя,
Чтобы казнить, в пещере близ ручья
Тогда я укрывался; там и ты
Один, оставив всех своих вояк
На страже близ ее крутого входа,
Прилег соснуть на мягких покрывалах
И мирно задремал… О, небо! Как
Ты мог заснуть с душою, полной злобы?
Уж не смеется ли порой господь
Над замыслами нашими? Тогда
Я мог убить тебя и мог бежать,
Я знал запасный выход: и тому,
Что мог я, вот свидетель — твой лоскут.
Ты, царь, великий, гордый, во главе
Отряда воинов, ты был в руках
Презренного изгнанника… А где
Был Авенир, недреманное око?
Так служит он? Так бережет царя?
Гляди, кого ты одарил доверьем
И на кого ты обратил свой гнев!
Неужто у тебя теперь нет знака
Великодушья, верности и чести,
И нету знака преданности малой,
И ярой зависти, и небреженья.
Присущих Авениру?

Саул

Победил…
Ты победил, сын мой! А ты молчи
И слушай, Авенир!

Мелхола

О, радость!

Давид

Царь!

Ионафан

О, день счастливый!

Мелхола

О, супруг!

Саул

Сей день
И впрямь есть день веселья и победы.
Хочу, чтоб ты начальствовал в бою;
Пусть стерпит Авенир, я так желаю.
Тягаться можете в уничтоженье
Врагов. Ионафан, ты рядом с братом
Сражаться будешь; за тебя в ответе -
Давид, а ты в ответе за него.

Ионафан

Начальником — Давид, порукой — бог.

Мелхола

Бог возвратил тебя, он — сбережет…

Саул

Довольно! Сын мой, перед долгим боем
Войди в шатер, чтоб отдохнуть. Пускай
Любимая жена смягчит страданье
Разлуки вашей, пусть своей рукой
Тебе нальет и за столом прислужит.
Ах, дочь, исправь, насколько это можно,
Родителя невольные ошибки.