Максуэлл Андерсон - Чума на оба ваших дома
Сцена вторая
Зал заседаний комиссии. Три часа спустя. Сниден, Пиблз, Фарнем, Уингблет, Эдди, Сол и Делл появляются в дверях, распевая песню.
Все вместе:
«Тащите, ребята! Хватай все подряд,
От нашей от хватки везде запищат.
Орел на гербу — и тот запоет:
«Чхать нам на армию! Чхать нам на флот!»
Пиблз. Кто сказал: «Чхать нам на армию»?
Сниден. Славный старина Пиблз! Он же проходил вневойсковую подготовку офицеров запаса. Он же у нас лейтенант, ей-богу!
Пиблз. Ты понимаешь, что разговариваешь с сыном американской революции?
Уингблет. Чьим, чьим сыном?
Делл. Я человек непьющий, но сегодня напьюсь в стельку!
Уингблет. Заткнись! Я хочу знать, чей сын Пиблз? Все вместе (поют).
«Тащите, ребята! Хватай все подряд,
Иначе пирог наш другие съедят.
Деньжонки, девчонки — все подойдет.
Чхать на правительство! Чхать на народ!»
Фарнем. Ну, что, ребята, кто выиграл?
Все. Мы!
Фарнем. Кто проиграл?
Все. Никто!
Сол. Все получили свой кус? Все удовлетворены? Кто не получил взятку, поднимите руку!
Пиблз. Взятку! Какую взятку? Сэр, выбирайте выражения. Ваш лексикон мне не нравится.
Уингблет. Вот именно. Он нам обоим не нравится как южанам — профессиональным джентльменам. Возьмите обратно свои слова и выскажите свою мысль не столь одиозным языком, сэр!
Сол. Ну и дела, ребята! А? Все процветают? Все со щитом?
Уингблет. О да, сэр. Закрома ломятся!
Сол. Зерно в кормушке и сорго в бочке?
Общий смех. Пьяные возгласы. Из приемной входит Басси.
Басси. Вы что, все с ума посходили? Что случилось?
Несколько голосов. Законопроект прошел!
Басси. Ради бога, не все вместе. Ну, что случилось?
Сол. Законопроект прошел!
Басси. Ну и что? На него все равно ведь будет наложено вето.
Уингблет. Он собрал две трети голосов. На него нельзя наложить вето!
Из приемной входит Марджори.
Басси. Аллан отдал вам голоса?
Сол. Не отдал. Его фермеры держались до конца. Но они оказались в меньшинстве.
Марджори. Какое большинство мы получили?
Сол. Голоса распределились совсем по-другому. Всего пятнадцать-двадцать голосов против, остальные голосовали «за».
Марджори. Значит, победа?
Уингблет. Еще бы! Вся палата как с ума сошла.
Фарнем. Всех словно золотая лихорадка охватила!
Марджори. Отец уже вернулся? (Уходит в приемную.)
Сол. Это заслуга Аллана, Басси. И мы отдаем ему должное.
Басси (с горечью). Могу себе представить, как он радуется.
Из холла входит Аллан.
Сол. Аллан, дружочек, я уполномочен нашей делегацией передать вам приглашение. Сегодня вы пируете за наш счет. Мы чествуем вас бургундским пирогом с олениной!
Аллан. Нет, Сол, благодарю. Марджори у себя, Басси?
Басси. Да, Аллан.
Сол. Вы же провернули потрясающее дельце! Уингблет. Изобрели систему!
Сол. Дайте каждому все, что он хочет, включая членов оппозиции, — и оппозиции как не бывало!
Делл. Этот метод можно применять ко всем законопроектам по ассигнованиям!
Уингблет. Готов об заклад побиться, так оно и будет!
Аллан. Я знаю, что проиграл, Сол. Можете мне это не растолковывать.
Делл. Не переживайте, Макклин.
Сниден. Мы ошиблись больше, чем вы. Мы победили по чистой случайности!
Входит мисс Макмартри.
Уингблет. Вы чуть не побили нас нашим собственным оружием.
Макмартри. Мистер Макклин, я хочу сердечно поблагодарить вас от имени всех тех бедняков и несчастных, которые обратятся за помощью в наше бюро!
Сниден. Надеюсь, вы не откажетесь выпить с нами, Бесс?
Макмартри. Я обычно не пью… но по такому случаю…
Входит Леверинг.
Леверинг. Аллан, дорогой мой, большинство конгрессменов много обещают, да мало делают; но, право же, почти нет таких, которые делают больше, чем обещают. Вы — один из немногих!
Аллан. Вы же знаете, что я включил эти пункты в законопроект, чтобы зарезать его!
Уингблет. Но его не зарезали! Именно благодаря этому он и прошел!
Сниден. Да, вы и сами не забыли сунуть в него свой дополнительный миллион, верно?
Аллан. На это у меня была личная причина!
Уингблет. Так же, как у всех нас! У всех нас были личные причины. У Сола — флот, у Фарнема — национальный заповедник. А у меня… не скажу, что именно, но поверьте, это тоже личная причина и чертовски солидная.
Леверинг. Мы хотим, чтобы вы работали вместе с нами, Макклин.
Аллан. Боюсь, вы заблуждаетесь на мой счет. Я не из тех, кому вы можете доверять.
Уингблет. Переходите к нам, братец! Все равно вы не сможете играть в одиночку. Ну, что, отпразднуем?
Фарнем. Поработаете с нами месяц-другой и станете совсем подходящим парнем!
Леверинг. Ведь теперь у вас нет выбора, Макклин. Или вы один из нас, или у вас не будет друзей в конгрессе.
Аллан. Вы хотите, чтобы я был с вами, потому что я слишком много знаю, и вы боитесь, как бы я не разгласил то, что мне известно. Так вот, я не принимаю вашего предложения.
Пиблз. Не значит ли это, что вы задумали посвятить газетных репортеров в дела, которые были предметом конфиденциального обсуждения на закрытых совещаниях?
Аллан. Не знаю.
Пиблз. Значит, задумали!
Уингблет. Не будьте мстительным. Мы охотно прислушаемся к вашим предложениям. Как по-вашему, что нам следует делать?
Аллан. Я думаю, нам всем следует встать и резъехаться по домам.
Делл. Разъехаться по домам?!
Аллан. Сегодня мы обошлись стране в четыреста миллионов долларов, и самое меньшее, что мы можем сделать, — это убраться отсюда, пока мы не обошлись ей еще дороже.
Сниден. Вы предлагаете нам всем подать в отставку?
Аллан. Да.
Фарнем. Друзья, в своем ли я уме?
Макмартри. Никогда не слышала ничего подобного!
Уингблет. Ну, с меня хватит!
Сниден. Меня лично как-то не тянет на родину!
Из приемной входят Грей и Марджори.
Аллан. Как вы думаете, долго ли продержится правительство, которое сделало себя посмешищем в глазах всей страны?
Уингблет. А подобные разговорчики, наивный вы юнец, пахнут государственной изменой!
Аллан. О какой измене можно говорить применительно к такому правительству и такому конгрессу? Ведь они же — настоящее национальное бедствие?
Эдди. Еще один красный, друзья!
Уингблет. Тореадор!
Эдди. Он пошел по той же дорожке, что Эбнер!
Аллан. Никакой я не красный! Мне не по вкусу политические панацеи! Если бы мне нравился коммунизм, я говорил бы то же, что говорит Эбнер; продолжайте делать, что вы делаете. Тем самым вы вернее всего выроете себе яму.
Фарнем. Да во всем мире нет лучшего правительства! Наши деды боролись и умирали за то, чтобы дать нам такое правительство, какое у нас есть сегодня.
Аллан. Посмотрели бы они на него теперь!
Грей. Вы можете не верить мне, Макклин, но я уважаю вашу позицию, глубоко уважаю. Скажите, что именно вы хотели бы видеть здесь, в Вашингтоне, Аллан? Меня наша система устраивает не больше, чем вас. Если вы знаете, как ее улучшить, я и сам не прочь добиваться этого.
Аллан. А возможна ли здесь элементарная честность?
Грей. Надо сказать, честность — ведь вещь довольно редкая при любой системе правления, да что там, почти неизвестная, а уж при нашей-то системе она просто невозможна.
