Уильям Шекспир - Ромео и Джульетта (Пер. Т. Щепкина-Куперник)
Если ты перефасолишь, твое дело пойдет на лад.
Второй музыкантУбери-ка свой острый нож; лучше покажи нам свой острый ум.
ПьетроЛадно. Я покажу вам свой острый ум и без ножа вас зарежу. Ну-ка, отвечайте, как подобает разумным людям:
"Коль изнывает грудь от муки
И душу думы грустные мрачат,
То музыки серебряные звуки…"
Почему «серебряные звуки»? Почему «музыки серебряные звуки»? Что скажешь, Симон-Смычок?
Первый музыкантЯсное дело: потому, что звон серебра очень приятен.
ПьетроНедурно. А ты что скажешь, Гуго-Гудок?
Второй музыкантЯ скажу: потому серебряные звуки, что музыканты играют за серебро.
ПьетроТоже недурно. А ты что скажешь, Джемс-Дудка?
Третий музыкантЕй-богу, не знаю, что сказать.
ПьетроНу, тебя я помилую: ты ведь только певец. Я за тебя отвечу. Потому «серебряные», что музыканты редко получают за свою игру золото.
"То музыки серебряные звуки
Мне быстро горе облегчат".
(Уходит.)
Первый музыкантВот проклятый проходимец!
Второй музыкантПовесить бы его, негодяя! Пойдем-ка в дом: подождем погребального шествия и останемся пообедать.
Уходят.
АКT V
Улица в Мантуе.
Входит Ромео.
РомеоКоль можно верить сновиденьям сладким,
Мне сны мои предсказывают радость.
В груди моей – как царь на троне – сердце.
Весь день меня какой-то дух уносит
Ввысь над землею в радостных мечтах.
Мне снилось, что меня моя супруга
Нашла умершим. Что за странный сон,
Где мертвецу дана возможность мыслить!
И вот она горячим поцелуем
Такую жизнь в уста мои вдохнула,
Что ожил я и сделался царем.
Как сладостно владеть самой любовью,
Коль тень ее уже богата счастьем.
Входит Бальтазар.
Ах, вести из Вероны! Бальтазар!
Привет! Привез письмо ты от Лоренцо?
Ну, как синьора? Батюшка здоров ли?
Здорова ли моя Джульетта? Если
Ей хорошо, дурного быть не может!
БальтазарЕй хорошо, дурного быть не может!
Синьоры тело в склепе Капулетти,
Бессмертная ж душа – на небесах.
Я видел сам, как в склеп ее несли,
И тотчас же помчался к вам с вестями.
Простите мне, что так они печальны.
РомеоТак вот что! Звезды, вызов вам бросаю! —
Беги в мой дом. Дай мне чернил, бумаги
И лошадей найми: я еду в ночь.
БальтазарСиньор мой, умоляю, успокойтесь;
Вы бледны, ваш безумный взгляд сулит
Недоброе.
РомеоМолчи, ты в заблужденье.
Ступай и сделай все, что я велел.
Ты не привез письма мне от монаха?
БальтазарНет, мой синьор.
РомеоНу все равно, – ступай
И лошадей найми. Приду я скоро.
Бальтазар уходит.
С тобой, Джульетта, лягу в эту ночь.
Где средство взять? Как скоро злая мысль
Является несчастному на помощь.
Мне вспомнился аптекарь: он живет
Поблизости; его недавно видел;
В лохмотьях жалких и с угрюмым видом
Он травы разбирал, худой, несчастный,
Изглоданный жестокой нищетой.
В его лавчонке жалкой черепаха
Висела, и набитый аллигатор,
И кожи всяких страшных рыб;31 на полках
Склад нищенский пустых коробок, склянок,
Зеленых глиняных горшков, бичевок,
Семян, засохших розовых пастилок —
Убого красовался напоказ.
Ту нищету заметив, я подумал:
Будь человеку нужен яд смертельный,
Который в Мантуе запрещено
Под страхом смерти продавать, – вот этот
Несчастный плут его б, наверно, продал.
Мысль эта предвосхитила потребность;
И этот-то бедняк продаст мне яду.
Мне помнится, его домишко здесь.
Сегодня праздник, – заперта лавчонка.
Эй, эй, аптекарь!
Выходит из лавки аптекарь.
АптекарьКто зовет так громко?
РомеоПоди сюда. Ты беден, вижу я.
Бери, вот сорок золотых. За них
Продай мне драхму яду, но такого,
Чтоб он мгновенно разлился по жилам,
Чтоб мертвым пал тот, кто измучен жизнью.
И отлетел бы дух его от тела
С той быстротой, с какой зажженный порох
Из грозной пасти пушек вылетает.
АптекарьЕсть много у меня смертельных зелий,
Но за продажу ядов, мой синьор,
Законы Мантуи карают смертью.
РомеоТы гол и нищ – и так боишься смерти?
Я вижу голод на щеках увядших.
В глазах – немую скорбь и угнетенность,
А за спиной – презрение и бедность.
Не друг тебе – весь мир, не друг – закон.
Когда такого в мире нет закона,
Чтобы тебя богатым сделал он, —
Брось нищету, нарушь закон, бери.
АптекарьНе воля соглашается, а бедность.
РомеоЯ бедности твоей плачу – не воле.
АптекарьВсыпь этот порошок в любую жидкость
И выпей все. Имей ты больше сил,
Чем двадцать человек, – умрешь мгновенно.
(Дает ему яд.)
РомеоВот золото, возьми. Для душ людских
В нем яд похуже. В этом жалком мире
Оно убийств куда свершает больше,
Чем эта смесь несчастная твоя,
Которую ты продавать боишься.
Не ты мне – я тебе сейчас дал яду.
Прощай! Купи еды и потолстей!
Не яд с собой – лекарство я возьму
К Джульетте в склеп. Прибегну там к нему!
Уходят.
СЦЕНА 2
Келья брата Лоренцо.
Входит брат Джованни.
Брат ДжованниСмиренный францисканец, брат, где ты?
Входит брат Лоренцо.
Брат ЛоренцоЯ слышу голос доброго монаха
Из Мантуи… Ну, что сказал Ромео?
Иль пишет он? Давай скорей письмо.
Брат ДжованниПошел искать я спутника себе,
Из нашего же ордена монаха,
Что в городе здесь навещал больных;
Нашел его, но городская стража,
Подозревая, что мы были в доме,
Заразою чумною пораженном,
Вход запечатав, задержала нас.
Так в Мантую попасть не удалось нам.
Брат ЛоренцоНо кто ж отвез мое письмо Ромео?
Брат ДжованниЕго послать не мог я: вот оно;
Я не нашел, с кем возвратить тебе:
Так все боялись роковой заразы.
Брат ЛоренцоЖестокий рок! Клянусь я нашим братством,
Письмо то было чрезвычайно важно,
И то, что не доставлено оно, —
Грозит большой бедой. Ступай же, брат,
Сыщи железный лом и прямо в келью
Мне принеси.
Брат ДжованниБрат, принесу немедля.
(Уходит.)
Брат ЛоренцоМне одному пойти придется в склеп.
Джульетта через три часа проснется.
О, заслужу я горькие упреки,
Что не сумел Ромео известить!
Но в Мантую опять я напишу,
Ее же в келье у себя я спрячу.
О бедный труп живой в приюте мертвых!
(Уходит.)
СЦЕНА 3Кладбище, склеп Капулетти.32
Входят Парис и его паж, несущий цветы и факел.
ПарисДай факел, мальчик. Отойди подальше.
Иль нет, – задуй, а то меня увидят.
Ступай же в чащу тисовых деревьев,
Ложись там и к земле приникни ухом,
Так, чтоб малейший шаг по этой почве,
Нетвердой, рыхлой от рытья могил,
Услышал ты; тогда погромче свистни —
Я буду знать, что кто-нибудь идет.
Дай мне цветы. Исполни, что сказал я.
Паж(в сторону)
Мне страшно оставаться одному на кладбище, но все же я решусь.
(Уходит.)
ПарисЦветы – цветку на брачную кровать.
Увы, твой балдахин – земля и камни.
Когда воды не хватит поливать,
То для цветов даст влагу слез тоска мне.
Мне каждой ночью будет долг святой
