Ромен Роллан - Робеспьер
Тюрьо. Мне все-таки не верится, что Робеспьер такой безумец. Ему и с нами-то довольно хлопот.
Лекуантр (мрачно и запальчиво, как Карье). Именно потому, что ему не так-то легко справиться с нами, он хочет захватить наших близких, одних как заложников, других из мести!
Баррер (сидящий за соседним столиком, оборачивается к Реньо и незаметно для других беседует с ним вполголоса). Они мелют вздор. Эта девка Кабарюс пострадала вовсе не за то, что она любовница Тальена. Мы же знаем, что ради своих нарядов и кутежей она заставляла его грабить и разорять жителей Бордо. Царица красоты держала там лавочку — торговала своими милостями и паспортами. А Тальен разыгрывал из себя сатрапа. Прямо Антоний и Клеопатра!
Реньо. А теперь пришел Октавиан... И станет Августом.
Баррер. Ну, этого можно не опасаться. В сенате достаточно кинжалов наготове... Что до этого бесноватого (указывает на Тальена), то, будь моя воля, он отделался бы просто выговором. Нам известно, что он добрый патриот. Он попался в сети коварной Калипсо. Плоть слаба. Мы-то, южане, хорошо это знаем. Но Неподкупный не признает шуток ни с прекрасным полом, ни с государственной казной. И он прав по-своему. Надо быть чистым по мере сил... А если не можешь, будь милостив к грешнику... Всякий из нас был грешен, есть или будет. Absolvo te[5]... особенно, если согрешил один из своих, да и славный малый к тому же. Мы постараемся его вызволить. Можешь передать ему это от моего имени.
Реньо. Он ничего не желает слушать! У него буйное помешательство.
Баррер, хватившись своей секретарши, ищет ее глазами и идет за ней в глубь сцены. Теперь на переднем плане остался кружок проконсулов и недовольных. Во время предшествующего диалога Тальен продолжал громко стонать и всхлипывать, потягивая вино.
Карье (Тальену). Чем хныкать и реветь, как бык, ты бы лучше не терял времени, а действовал заодно с нами... И ты, Баррас, перестань паясничать, корчить из себя Фигаро и упиваться собственными остротами — ведь бритва не у тебя в руках! Чувствуешь, как щекочет тебе шею нож гильотины?
Баррас (другим тоном). Обо мне не беспокойся, Карье. Я вовремя схвачу руку, которая держит нож. А если острие приблизится, я знаю, против кого его повернуть.
Карье. Так чего же ты медлишь? Ведь он нас всех уничтожит, одного за другим. Надо выступить первыми.
Баррас. Торопиться некуда.
Карье (подозрительно, с угрозой). Что ты замышляешь? Недаром говорят, что ты хочешь сговориться с тираном за нашей спиной!
Баррас. Чего ты на меня глаза вытаращил?.. Ты и сам бы охотно с ним сговорился, да только тебе это не удастся...
Реньо. И тебе не удастся, Баррас. Неужели ты вообразил, что можно подольститься к Робеспьеру? Это не человек, это ходячий принцип.
Баррас. Пустяки! Принципы существуют для того, чтобы служить личным интересам. У Неподкупного больше желаний и страстей, чем у всех нас, вместе взятых. Что нам, простым смертным, нужно? Тальену — обниматься со своей красоткой. Мне — вести жизнь деятельную, полную приключений. Каждому из нас хочется удовлетворить свое честолюбие и жажду наслаждений и всем — получить долю в барышах. Но этому черту с холодной кровью подавай все. Одно хорошо: он понимает, что может добиться желаемого лишь с нашей помощью. Без нас он слаб и немощен, смотреть не на что: скрипучий голос да очки на носу. Один он ни черта не стоит.
Карье. И ты согласен ему служить?
Баррас. Согласен служить самому себе.
Реньо. Мало надежды с ним сговориться.
Баррас. Мало надежды?.. Ну так ему придется горько раскаяться.
Реньо. Ваш эгоизм погубит вас. Если тиран дерзнет взойти на трон, лучшей ступенью ему послужит ваше гнусное правило: «Каждый за себя!» Мы можем противостоять ему, только объединив все наши силы и возможности.
Баррас. Когда вы начнете действовать, я буду с вами. Но вы годны только на то, чтобы трепать языком или выть, как этот болван! (Указывает на Тальена.)
Тюрьо. Если дать ему бой в Конвенте — наше поражение неминуемо. Там за него большинство; эти полутрупы ползают на брюхе и ловят его приказания. В Комитете он всех извел своими требованиями, но никто и пикнуть не смеет. Он держит в руках беснующуюся свору якобинцев. Что тут можно поделать?
Карье (яростным свистящим шепотом, едва сдерживаясь). Надо убить его, как собаку!
Реньо и Баррас шикают на него, стараясь, чтобы никто их не услышал. Но Тальен, окончательно опьяневший, уловив эти слова, подхватывает их.
Тальен. Надо убить его! Верно!.. А кто это сделает? Я сделаю!
Карье. Нет, я.
Лекуантр. Нет, я.
В эту минуту из сада доносится шум. Межан и Кларисса переглядываются с довольным видом. Слышны суматоха, беготня, крики.
Голос с улицы. Они убили Робеспьера! Неподкупный заколот кинжалом!
Межан подходит к Фуше, Кларисса бежит к Барреру. Коллено вскакивает с места. В сад врывается разъяренная толпа. Вся улица бурлит и клокочет.
Карье (оглядываясь на других с мрачным торжеством). Дело сделано!
Тальен (восторженно). Есть еще бог на небе!
Фуше (выйдя из своего угла, поспешно устремляется к столу проконсулов и повелительно говорит приглушенным голосом). Молчите!
Баррас и Реньо, сознавая опасность, пытаются унять разбушевавшегося Тальена.
Тальен. Что такое? Почему я не имею права дать волю своим чувствам?
Фуше (громогласно). Всенародная скорбь...
Баррас (Тальену). Заткни глотку, болван, и слушай.
Снаружи гул поднимается, словно морской прилив. Толпа ревет, запрудив лестницу террасы. Колышется море голов. Угрожающие лица. Булыжник, брошенный с улицы, разбивает стекло.
Голоса из толпы. Вот где притон убийц! Франты, богачи проклятые, кровопийцы! Поджигайте их логово, спалим его дотла!
Часть посетителей рассеивается, убегает в глубь кофейной. Остальные пытаются преградить дорогу грозной стихии.
Баррер (выступает вперед). Спокойствие, граждане! Я — Баррер, друг Робеспьера.
Фуше. Мы все здесь верные друзья Робеспьера.
Голос из толпы. Баррер... верно, это свой, это добрый патриот.
Баррер (указывает на Карье). А вот Карье, гроза вандейских разбойников.
Голос из толпы (с удовлетворением в голосе). Пускай примется за парижских разбойников.
Карье (засучив рукава). А ну пошли!
Баррер. Да где же они, подлые убийцы?[6]
Реньо. Кто они такие? Кто их видел?
Фуше. Кто может рассказать толком, что же случилось?
Юноша (кричит с улицы). Я, я свидетель, я там был! (Прокладывает себе путь.)
Голоса из толпы. Пусть говорит!
Юношу выталкивают вперед, почти вносят на руках с улицы на террасу кофейной; он взбирается на стул и возбужденно рассказывает.
Юноша. Какой-то негодяй, исчадье ада, притаился у дверей Комитета общественного спасения. Целый день он подстерегал Робеспьера. Благодаренье богам, Робеспьер не явился. Тогда убийца в отместку разрядил пистолеты в Колло. Как раненый лев, Колло бросился на него...
Лекуантр (тихо). Сорвалось!
Карье (вполголоса). Придется начинать сначала!
Фуше (подойдя к ним, повелительным тоном). Придержите язык! Нас слушают... (Громко.) Радуйтесь! Наш возлюбленный Максимилиан невредим!
Тюрьо. Республика спасена!
Баррас. Верховное существо оберегает его жизнь, столь драгоценную для отчизны... (Вполголоса.) Тальен, твой черед!
Тальен. Предлагаю направить депутацию к Максимилиану. Принесем ему горячие поздравления и выразим наши глубокие патриотические чувства.
Фуше (которому Межан что-то нашептывает). Граждане! Сейчас схватили девушку, которая пыталась проникнуть к Максимилиану, при ней нашли два кинжала.
Крики усиливаются.
Мы требуем, чтобы подлых злодеев карали, как отцеубийц... черный мешок, отрубить руку...
Баррас (вполголоса). Это уж чересчур! Ты перехватил...
Фуше (вполголоса). Если твой враг уцелел, восхваляй его выше меры, пока он не станет ненавистен всем... (Обернувшись к Карье.) А теперь, Карье, веди их за собой!
Карье (тихо спрашивает у Фуше). Куда? На кого их натравить?
Фуше (та же игра). На лавки богатых торговцев в Западной и Центральной секциях.
