Ноэл Кауард - Относительные ценности
Фелисити. Конечно, помню.
Найджел. Так вот, я передумал.
Миранда. Найджел!
Найджел. Это произойдет еще раньше. Я уже получил лицензию, и мы поженимся в понедельник. Поедем в Лондон утром и поженимся во второй половине дня.
Фелисити. Не слишком ли это импульсивное решение, дорогой?
Найджел. Мне все равно, импульсивное оно или нет. Все будет, как я сказал.
Мокси (поднимаясь). Нет, не будет.
Фелисити. Мокси… пожалуйста…
Найджел (обращаясь к Мокси). Я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеете вы?
Мокси (очень огорчена). Извините, моя госпожа… больше не могу этого выносить, действительно, не могу!
Найджел. О чем вы говорите?
Мокси. О вас и мисс Миранде Фрейл, мой господин. Вы не женитесь на ней ни в понедельник, ни в другой день следующей недели. Вы вообще на ней не женитесь.
Найджел. Вам-то что до этого? Вы сошли с ума?
Фелисити. Мокси, дорогая, ради Бога, ничего больше не говори. Толку не будет.
Леди Хейлинг. Пусть говорит, Фелисити, раз уж начала. Нужно же прояснить обстановку.
Найджел. Прояснить обстановку?
Мокси (обращаясь к Фелисити). Я буду очень сожалеть, если вы подумаете, моя госпожа, что я вас подвела, но я не могу продолжать эту игру, продолжать делать то, что считаю неправильным, и чего, по моему глубокому убеждению, не следовало и начинать. Раз уж все зашло так далеко, я хочу, чтобы его светлость узнал несколько фактов, прежде чем он женится на моей сестре.
Миранда (в ужасе… подпрыгивает). Господи! Дора!
Мокси. Совершенно верно, дорогая… Дора! Та самая, которая била тебя, когда была пьяна, а потом умерла то ли в канаве, то ли на помойке!
Фелисити! Боже! Вот теперь ситуация вышла из-под контроля.
Миранда. Что ты здесь делаешь? Я не понимаю… Я думала, ты умерла.
Мокси. Ты никогда так не думала… тебе всегда было наплевать, жива я или мертва. И, как видишь, я здесь, живая и брыкаюсь. А если ты уже видишь себя хозяйкой этого дома, где я прожила девятнадцать лет, то советую тебе расстаться с этой мыслью.
Миранда (величаво). Пожалуйста, Найджел… Я бы хотела подняться в свою комнату, если ты не возражаешь. Все это крайне неприятно.
Мокси. Одну минуту. Тебе придется выслушать все, что я собираюсь сказать, и нет смысла прикидываться утонченной дамой, потому что маски сброшены, и никакое притворство не вернет их на место.
Миранда (в ярости). Это невыносимо!
Мокси. Ты чертовски права, это невыносимо. Все это звучало так трогательно, ты, стоящая у лачуги, глядя на окно комнаты, где умерла твоя мать, да только, к твоему сведению, мама умерла в больнице святого Томаса. И, будь уверена, она бы не умерла вовсе, если бы ты не разбила ее сердце, потому что вела себя, как шлюха, и сбежала в Америку с этим скользким агентом!
Миранда. Как ты смеешь так говорить со мной? Не слушайте ее! Не слушайте ее!
Мокси. Все это правда, Фрида, и ты это знаешь. Я бы не сказала ни слова, если бы ты не завела разговор о том, что родилась в канаве, под звуки колоколов церкви Боу. Нищета и грязь, однако! Ты родилась в доме три по Стейшн-Роуд в Сидкапе, и, если могла слышать колокола церкви Боу из Сидкапа, то у тебя, должно быть, слух гончей!
Миранда (плюхается на диван). Я не могу больше это слышать! Не могу! Не могу! Уведи меня отсюда, Найджел… уведи меня отсюда!
Миранда. Если его светлость и уведет тебя отсюда, а потом трижды женится на тебе, я все равно останусь твоей сестрой. И тебе это лучше запомнить.
Фелисити. Действительно, Мокси, ты наговорила достаточно.
Мокси. Еще нет, моя госпожа… должна добавить пару слов, с тяжелым сердцем. Я покидаю этот дом навсегда, ранним утром. Больше не могу быть служанкой вашей светлости, не могу. Все кончено. Прощайте, моя госпожа…
Выбегает из комнаты.
Занавес
Действие третье
Следующее утро, примерно половина десятого.
Питер лежит на диване, читает «Обсервер».
Входит Крестуэлл.
Крестуэлл. Вы звонили, сэр?
Питер. Да, Крестуэлл. Что-то мне одиноко. Дом похож на могилу. Где все?
Крестуэлл. Его светлость уехал ранним утром. Сказал, что покатается верхом. Ее светлость позвонила в обычное время, но еще не спустилась. Мисс Фрейл не звонила насчет завтрака, как и мистер Лукас.
Питер. А что Мокси?
Крестуэлл. Очень подавлена, сэр. Собирает вещи.
Питер. Она действительно уезжает?
Крестуэлл. Да, сэр, в Бексхилл… говорит, что у нее там друзья. Собирается сесть на поезд, который отходит из Дила в четверть двенадцатого. Сегодня воскресенье, так что добираться придется с тремя пересадками, но она непреклонна.
Питер. Господи! Бедная Мокси! Это чертовски несправедливо.
Крестуэлл. Я думаю, рано еще терять последнюю надежду на счастливый исход, сэр. Миссис Мокстон, и это свойственно большинству женщин, склонна позволять эмоциям брать над ней вверх. Ее светлость, с другой стороны, такого не допускает.
Питер. Надеюсь, ты прав, Крестуэлл.
Крестуэлл. Если уж на то пошло, я чертовски уверен, что прав.
Входит Дон Лукас, очень мрачный.
Питер. Доброе утро. Как вы?
Дон. Ужасно.
Питер. Похмелье?
Дон. Знаете, дружище, гаданием вы сможете заработать целое состояние.
Крестуэлл. Коктейль «лошадиная шея» приведет вас в норму, сэр.
Дон. Боюсь, и «жирафья шея» не позволит мне ходить, не говоря уж о том, чтобы вести автомобиль.
Крестуэлл. Но вы же не собираетесь уезжать?
Дон. Еще как собираюсь! Уеду, как только из головы уйдет туман.
Крестуэлл. Предоставьте это мне, сэр, мы скоренько приведем вас в чувство! Прошу меня извинить…
Торопливо уходит.
Питер. Почему бы вас не присесть?
Дон. Потому что уже не встану, если сяду.
Питер. Вчера вечером, в саду, вы обещали мне взять себя в руки и смотреть в будущее с улыбкой.
Дон. То было вчера. Сегодня все иначе.
Питер. Надеюсь, вы больше не плакали?
Дон. Послушайте, Пити… (замолкает). Господи!
Питер. Что такое?
Дон. Назвал вас Пити… сорвалось с языка.
Питер. Я не против.
Дон. Для меня в мире есть только одна Пити.
Питер. Рад это слышать.
Дон. Вчера вы так помогли мне, так помогли, и, если вы думаете, что я это забуду, то вы — сумасшедший. Мы — друзья, не так ли?
Питер. Разумеется, друзья.
Дон. Мне так приятно это слышать, честное слово.
Питер. Я рад.
Дон. Дружба — такая редкость в этом проклятом Богом мире. Как насчет того, чтобы скрепить ее рукопожатием?
Питер. Почему нет, если вы считаете, что это необходимо.
Дон (крепко пожимает ему руку). Молодчина!
Входит Фелисити.
Фелисити. И что тут происходит?
Питер. Жмем друг другу руки.
Фелисити. Доброе утро, мистер Лукас. Вас-то я и хотела видеть. Питер, дорогой, пожалуйста, выйди на минутку в сад.
Питер. От сада меня уже тошнит.
Фелисити. Тогда в кабинет… куда угодно. Я хочу поговорить с мистером Лукасом наедине.
Питер. Хорошо.
Он берет газету и уходит в кабинет.
Фелисити. Присядьте, мистер Лукас… Дон. Ничего, что я называюсь вас Дон? У меня такое ощущение, что мы — давние друзья.
Дон. Благодарю вас, мэм.
Фелисити. И вы должны называть меня Фелисити. Мэм звучит так непривычно.
Входит Крестуэлл, на подносе высокий стакан имбирного эля с коньяком и три таблетки аспирина.
Крестуэлл. Ваша «лошадиная шея», сэр.
Дон (берет стакан и таблетки). Благодарю.
Крестуэлл. Сначала проглотите три таблетки аспирина, сэр, а потом выпейте все маленькими глотками.
Фелисити (ослепительно улыбнувшись). Совсем, как в прежние времена, не так ли, Крестуэлл? Только покойный лорд Маршвуд всегда разжевывал аспирин.
Крестуэлл. Молодой Уиллис уже здесь, моя госпожа. Приехал в четверть девятого.
![Ноэл Кауард - Сенная лихорадка [другой перевод]](/uploads/posts/books/228842/228842.jpg)
