Александр Игнашов - Нюрнберг. Скамья подсудимых
ЛОРЕНС: Подсудимого Геринга Германа Вильгельма, генерала СС, члена и Президента Рейхстага…
ГЕРИНГ: Дорогая Эмма, жизнь подошла к концу. Я считаю свою смерть избавлением…
ЛОРЕНС: Признать подсудимого Германа Вильгельма Геринга виновным по всем разделам обвинения…
ГЕРИНГ: Всеми мыслями, Эмма, я с тобой и с нашей девочкой…
ЛОРЕНС: И приговорить к смерти через повешение!
Геринг сдёргивает наушники, уходит в темноту.
ЛОРЕНС: Рудольфа Гесса, члена нацистской партии, заместителя фюрера, члена Рейхстага и тайного совета…
ГЕCC: Господи, помоги мне!
ЛОРЕНС: Признать виновным по первому и второму разделу обвинения и приговорить к пожизненному заключению.
ГЕCC: Однако!.. (По-военному чётко разворачивается налево кругом и исчезает во тьме.)
ШАХТ: Что с Риббентропом? Он словно резиновая кукла, еле стоит на ногах! И его — через повешение?
ЙОДЛЬ: Возьмите себя в руки, Шахт!
ЛОРЕНС: Альфред Йодль обвиняется по всем четырём разделам обвинительного заключения. В августе 1939 года Йодль стал начальником штаба верховного командования вооруженных сил. Его непосредственным начальником был подсудимый Кейтель…
ЙОДЛЬ: Кейтель, конечно, Кейтель! Это он, а не я…
ЛОРЕНС: Альфред Йодль докладывал непосредственно Адольфу Гитлеру по всем оперативным вопросам ведения военных действий.
ЙОДЛЬ: Значит, и я тоже?
ЛОРЕНС: Трибунал признаёт подсудимого Йодля виновным по всем четырём разделам обвинительного заключения и приговаривает к смерти через повешение.
ЙОДЛЬ: Господи, за что? (Срывает наушники, делает шаг влево, потом направо, хватается за голову и исчезает в темноте.)
ШАХТ (заикается от страха). Гесса — к пожизненному заключению, Геринга, Риббентропа, Кейтеля — через повешение. Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера — через повешение. Кого ещё? Заукель, Йодль, Борман, Зейсс-Инкварт…
ЛОРЕНС: Подсудимый фон Папен активно помогал Гитлеру в 1932 и 1933 годах в формировании коалиционного кабинета, способствовал его назначению канцлером. В качестве вице-канцлера в этом кабинете фон Папен принимал участие…
ШАХТ: А я? Когда же я?
ЛОРЕНС: Трибунал признаёт фон Папена невиновным в предъявленных обвинениях…
ШАХТ: Невиновным — фон Папена?
ЛОРЕНС: В качестве главы отдела внутренней прессы Ганс Фриче возглавил всю германскую печать — две тысячи триста ежедневных газет.
ШАХТ: Папен невиновен! Вы слышали? Папен невиновен! А как же я?
ЛОРЕНС: Выдержки из речей Ганса Фриче, представленные в качестве доказательств, указывают на его антисемитизм.
ШАХТ: Сколько ему дадут? Лет десять тюрьмы? А когда же про меня?
ЛОРЕНС: Трибунал признаёт Фриче невиновным в преступлениях, предъявленных ему обвинительным заключением…
ШАХТ: И Фриче невиновен? Функ и Рёдер — к пожизненному заключению. Шпеер и фон Ширах — к двадцати годам тюрьмы, фон Нейрат — к пятнадцати, Дёниц — к десяти. А меня? Когда скажут про меня?
ЛОРЕНС: Подсудимый Ялмар Шахт обвиняется по разделу первому и второму обвинительного заключения.
ШАХТ: Спасите меня! Кто-нибудь, спасите меня!..
ЛОРЕНС: Шахт был уполномоченным по вопросам валюты, президентом Имперского банка, министром экономики, министром без портфеля. Шахт поддерживал нацистскую партию ещё до её прихода к власти…
ШАХТ: Разве только я! Я занимался финансами, производством…
ЛОРЕНС: Трибунал признаёт Ялмара Шахта невиновным и предлагает коменданту суда освободить его из-под стражи.
ШАХТ (в слезах). Меня освободить? Господи, благодарю тебя!..
ЛОРЕНС: Ходатайства о помиловании могут быть поданы в контрольный совет в течение четырёх дней после оглашения приговора. Приговор составлен в четырёх экземплярах на русском, английском и французском языках. Приговор подписан членами международного трибунала и их заместителями.
Камера Геринга. В луче света в дверном проёме виден мужской силуэт.
ГЕРИНГ: Лейтенант, мой дорогой Тэкс, почему у вас такое лицо? Всё закончилось, лейтенант! Мне казалось, наша власть и мы сами вечны. В моём голубом саквояже есть несколько дорогих мне вещей. Не могли бы вы из дружеских побуждений принести их на пару минут?..
Уиллис остаётся один в луче света.
УИЛЛИС: Через четыре дня после оглашения приговора в контрольный совет от всех кроме Кальтенбруннера, Шпеера и Шираха были поданы просьбы о помиловании. Рёдер просил заменить пожизненное заключение смертной казнью, Геринг, Йодль, Кейтель — заменить казнь через повешение расстрелом, если их просьбы о помиловании не примут. Все просьбы о помиловании были отклонены, о чём и объявил осуждённым полковник Эндрюс. Я зашёл к Герингу попрощаться. Он встретил меня с улыбкой и попросил принести саквояж с его личными вещами. Я принёс. Этот саквояж был при Геринге в день его ареста. Он хотел написать пару прощальных писем жене и дочери, и в последний раз подержать в руках свои личные вещи. Геринг знал, что охранник наблюдает за ним сквозь глазок в двери. В десять часов вечера охранник заметил, что рейхсмаршал слишком долго лежит на спине. Руки у него, как и положено, были поверх одеяла, но часовому послышался хрип, а не храп. Он позвал дежурного офицера. Они вошли в камеру. Геринг был мёртв. От кого он получил цианистый калий? Возможно, яд был спрятан в саквояже. Я был одним из подозреваемых…
Три удара молотка. Зал заседаний трибунала.
РУДЕНКО: Советский Союз желает внести в протокол своё несогласие с решением трибунала по делам подсудимых Шахта, Фриче и фон Папена. Они должны быть осуждены, а не оправданы! Мы считаем, что имперский кабинет, генеральный штаб и верховное командование фашисткой Германии должны быть объявлены преступными организациями. Мы считаем, что подсудимый Гесс должен быть приговорён к смертной казни, а не к пожизненному заключению!
ЛОРЕНС: Это всё? Вы настаиваете? Особое мнение Советского Союза будет опубликовано и приобщено к приговору. Работа трибунала завершена.
Лоренс трижды бьёт молотком. Фотовспышки, треск работающих кинокамер.
ДЖЕКСОН (подходит к Руденко). Я хотел сказать вам, Роман…
РУДЕНКО: Не надо, Роберт, не подбирайте слова.
ДЖЕКСОН: Мы оба юристы и руководствуемся нормами правосудия.
РУДЕНКО: Прошу меня извинить, я бы не хотел обсуждать эту тему.
ДЖЕКСОН: Я не о приговоре. Вы же понимаете, этот трибунал и этот приговор стали частью мировой истории. Вы хотели поставить точку. Чем вас не устраивает запятая? Или многоточие?.. Дальше мировую историю будем писать мы. Разумеется, вместе с вами. Как бы я хотел увидеть то, что увидят наши дети и внуки! Надеюсь, они найдут общий язык. Всё ещё впереди! Время меняет людей.
РУДЕНКО: Или люди меняют время.
ДЖЕКСОН: Всё только начинается!..
Сквозь помехи пробивается радиопередача.
ГОЛОС ПО РАДИО: Передаем сообщение ТАСС. Нюрнберг, шестнадцатое октября 1946 года. Восемь журналистов, по два от оккупирующих Германию держав, присутствовали при казни главных военных преступников. Исполнение приговора началось в один час одиннадцать минут…
В сумраке один за другим появляются обвинители, свидетели.
РУДЕНКО: Входят члены комиссии, медицинские эксперты, офицеры охраны.
ЛОРЕНС: От каждой из союзных стран — генерал, врач, переводчик, два корреспондента.
ДЖЕКСОН: На эшафоте два американских солдата: переводчик и палач.
УИЛЛИС: Первым вводят под руки Риббентропа. Он бледен, шатается с закрытыми глазами. С него снимают наручники, связывают за спиной руки, ставят под петлёй.
ЛОРЕНС: Священник читает молитву. Палач надевает на Риббентропа колпак, потом петлю, нажимает рычаг.
ДЖЕКСОН: Верёвка дрогнула, пошла вниз.
РУДЕНКО: Десять раз палач нажимал на рычаг, десять раз дрожала верёвка. Через полтора часа всё было кончено.
УИЛЛИС: Когда повесили последнего из осуждённых, на носилках внесли тело Геринга. Под виселицей все трупы выложили в ряд, сфотографировали в одежде и без одежды, завернули их вместе с верёвками в матрацы, положили в гробы.
