Оноре Бальзак - Вотрен
Вотрен. Обворожительна! Дай ей бог счастья!
Инесса уходит; герцогиня провожает ее до двери.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Герцогиня де Кристоваль и Вотрен.
Вотрен (в сторону). Если бы Мексика видела, как я выступаю от ее имени, она, пожалуй, приговорила бы меня к пожизненным посольским разъездам! (Вслух.) Ах, простите, сударыня, у меня столько забот!
Де Кристоваль. Кому же и иметь заботы как не вам, дипломатам!
Вотрен. Присяжным дипломатам, хотите вы сказать? Я же надеюсь быть и остаться человеком военным, а следовательно, прямодушным. Добиваясь успеха, я прибегаю к единственному оружию — откровенности. Но мы с вами наедине, поговоримте. У меня немало деликатных поручений.
Де Кристоваль.. Вы привезли такие новости, которые не должна слышать моя дочь?
Вотрен. Пожалуй. Приступим прямо к делу: сеньора молода и прекрасна, она богата и знатна; у нее найдется вчетверо больше женихов, чем у любой другой. Руки ее, вероятно, ищут многие. Так вот — ее отец поручил мне узнать, не отметила ли она кого-нибудь своим особым вниманием?
Де Кристоваль. С человеком откровенным, генерал, и я буду откровенна. Ваш вопрос так необычен, что я не могу на него ответить.
Вотрен. Смотрите! Мы, дипломаты, во избежание ошибки всегда истолковываем молчание в дурном смысле.
Де Кристоваль. Сударь, вы забываете, что речь идет об Инессе де Кристоваль!
Вотрен. Итак, она ни в кого не влюблена. Прекрасно! Значит, она охотно подчинится отцовской воле.
Де Кристоваль. Как? Неужели муж обещал кому-нибудь руку нашей дочери?
Вотрен. Вот видите! Ваше волнение выдает вас. Значит, она уже сделала выбор? В таком случае я так же боюсь спрашивать, как вы — отвечать. Ах, если молодой человек, в которого влюблена ваша дочь, иностранец, богатый, без семьи, скрывающий свое происхождение...
Де Кристоваль. Вы произнесли имя де Фрескас. Именно так называет себя юноша, который ухаживает за Инессой.
Вотрен. Уж не зовут ли его Раулем?
Де Кристоваль. Да, Рауль де Фрескас.
Вотрен. Стройный молодой человек, умный, изящный, лет двадцати трех?
Де Кристоваль. И с манерами, которые не даются даже воспитанием.
Вотрен. И до такой степени романтичный, что ему захотелось, чтобы в нем полюбили его самого, не зная об его огромном состоянии. Ему, видите ли, нужен брак по влечению сердца! Словом, безумец! Молодой Амоагос — а это не кто иной, как он...
Де Кристоваль. Но имя «Рауль»...
Вотрен. Не мексиканское? Вы правы! Так назвала его мать, француженка, эмигрантка, урожденная де Гранвиль, приехавшая из Сан-Доминго. И этот сумасброд любим?
Де Кристоваль. Его предпочитают всем остальным.
Вотрен. Но распечатайте письмо, прочтите, сударыня, и вы увидите, что сеньоры Амоагос и Кристоваль дали мне все полномочия устроить этот брак.
Де Кристоваль. Ах, позвольте мне, сударь, позвать Инессу. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Вотрен один.
Вотрен. Здешний мажордом мною подкуплен, так что если настоящее письмо и придет, его вовремя перехватят. Рауль слишком горд, чтобы снова появиться здесь; к тому же он обещал мне подождать. Итак, я хозяин положения. А когда Рауль станет принцем — предков у него будет хоть отбавляй; уж об этом мы с Мексикой позаботимся.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Вотрен, герцогиня де Кристоваль и Инесса.
Де Кристоваль (дочери). Детка моя, вы должны поблагодарить генерала. (Во время разговора Инессы с Ветреном читает письмо.)
Инесса. Благодарить вас, сударь? А папенька пишет, что в числе других дел вам поручено выдать меня за некоего сеньора Амоагоса, не считаясь с моими склонностями.
Вотрен. Успокойтесь. В Париже его зовут Рауль де Фрескас.
Инесса. Рауль де Фрескас? Так это он? Но почему же он так упорно молчит?
Вотрен. Неужели старому воину объяснять вам, что происходит в сердце юноши? Он хочет любви, а не послушания; он хочет...
Инесса. Ах, сударь, я накажу его за эту скромность и за недоверие. Вчера он предпочел снести оскорбление, а не назвал имя своего отца.
Вотрен. Но, сеньора, ведь он еще не знает — считается ли его отец государственным изменником или освободителем Мексики.
Инесса. Маменька, слышите?
Вотрен (в сторону). Как она его любит! Бедняжка, грех такую не обмануть.
Де Кристоваль. Письмо мужа действительно предоставляет вам неограниченные полномочия, генерал.
Вотрен. У меня на руках все юридические и фамильные документы...
Лакей (входит). Господин де Фрескас. Прикажете принять?
Вотрен (в сторону). Рауль! Здесь!
Де Кристоваль (лакею). Просите.
Вотрен. Ну вот, болящий явился, чтобы убить своего врача.
Де Кристоваль. Инесса, вы можете принять господина де Фрескаса, ваш отец одобряет этот брак.
Инесса целует руку матери.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и Рауль.
Рауль кланяется дамам; Вотрен подходит к нему.
Вотрен (Раулю). Дон Рауль де Кардаваль.
Рауль. Вотрен!
Вотрен. Нет, генерал Крустаменте.
Рауль. Крустаменте?
Вотрен. Да. Прислан из Мексики. Запомни хорошенько имя твоего отца: Амоагос, арагонский дворянин, друг герцога де Кристоваля. Мать твоя умерла; я привез дворянские грамоты, подлинные семейные документы. Инесса — твоя.
Рауль. И вы думаете, что я соглашусь на такие гнусности? Ни за что!
Вотрен (дамам). Он совсем ошеломлен моим сообщением, он не ожидал такой скорой развязки.
Рауль. Если правда — для меня смерть, так твоя ложь — позор. Я предпочитаю смерть.
Вотрен. Ты ведь решил добиться Инессы любой ценой, а отступаешь перед невинной хитростью?
Рауль (волнуясь). Сударыни...
Вотрен. Он вне себя от счастья. (Раулю.) Одно слово — и ты утратишь Инессу, а меня выдашь правосудию. Что ж, говори. Моя жизнь принадлежит тебе.
Рауль. О Вотрен! В какую бездну ты меня ввергнул!
Вотрен. Я сделал тебя принцем. Ведь ты должен быть вне себя от счастья. (В сторону.) Как-нибудь обойдется.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Инесса (у двери, до которой она проводила герцогиню) и Рауль (на противоположной стороне сцены).
Рауль (в сторону). Честь требует, чтобы я рассказал всю правду; чувство благодарности требует, чтобы я молчал. Ну что ж! Пока Вотрену грозит опасность, возьму на себя роль счастливца, но нынче же вечером напишу Инессе письмо, и пусть она узнает, кто я такой. Принеся такую жертву, я буду с тобой в расчете, Вотрен. Между нами все кончено. Уйду куда глаза глядят, сыщу смерть на поле сражения.
Инесса (долго на него смотрела, потом подходит к нему). Наши отцы — друзья; они согласны на наш союз. Мы любим друг друга так страстно, словно нам грозит разлука, а вы задумчивы, почти печальны.
Рауль. Вы владеете своим рассудком, а я, увы, нет! Вы не видите больше никаких препятствий, а между тем могут снова возникнуть помехи, и притом непреодолимые.
Инесса. Рауль, зачем смущать наше счастье новыми тревогами?
Рауль. Наше счастье! (В сторону.) Нет, не могу притворяться. (Вслух.) Во имя нашей любви умоляю вас: верьте в мою порядочность.
Инесса. Мое доверие к вам безгранично. Кроме того, генерал дал объяснение всему — даже вашему поведению у Монсорелей. И я простила поэтому те маленькие огорчения, которые вы невольно причинили мне.
Рауль (в сторону). Ах, Вотрен! Отдаюсь в твои руки! (Вслух.) Инесса, вы и не подозреваете, какая власть заключена в ваших словах: они дают мне силы, иначе я умер бы от восторга, который охватывает меня в вашем присутствии... Да, да! Отдадимся счастью!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Те же и маркиз.
Лакей (докладывает). Маркиз де Монсорель.
Рауль (в сторону). Это имя сразу вернуло меня к действительности. (Инессе.) Что бы ни случилось, Инесса, не судите о моем поведении, пока я сам вам все не объясню, и верьте, что я во власти неодолимого рока.
Инесса. Рауль, я вас не понимаю, но я по-прежнему верю вам.
Маркиз (в сторону). Опять этот щеголь. (Кланяется Инессе.) Я надеялся застать вас с матушкой, мадемуазель, и никак не предполагал, что приеду так некстати... Простите меня.
