Владимир Маяковский - Послушайте! (сборник)
Оратор. Алло! Алло! Говорит председатель института человеческих воскрешений. Вопрос опубликован телеграммами, обсужден, прост и ясен. На перекрестке 62-й улицы и 17-го проспекта бывшего Тамбова прорывающая фундамент бригада на глубине семи метров обнаружила засыпанный землей обледеневший погреб. Сквозь лед феномена просвечивает замороженная человеческая фигура. Институт считает возможным воскрешение индивидуума, замерзшего пятьдесят лет назад.
Урегулируем разницу мнений.
Институт считает, что каждая жизнь рабочего должна быть использована до последней секунды.
Просвечивание показало на руках существа мозоли, бывшие полстолетия назад признаком трудящегося. Напоминаем, что после войн, пронесшихся над миром, гражданских войн, создавших федерацию земли, декретом от 7 ноября 1965 года жизнь человека неприкосновенна. Довожу до вашего сведения возражения эпидемической секции, боящейся угрозы распространения бактерий, наполнявших бывшие существа бывшей России. С полным сознанием ответственности приступаю к решению. Товарищи, помните, помните и еще раз помните:
Мы
голосуем
человеческую жизнь!
Лампы тушатся, пронзительный звонок, на экране загорается резолюция, повторяемая оратором.
«Во имя исследования трудовых навыков рабочего человечества, во имя наглядного сравнительного изучения быта требуем воскрешения».
Голоса половины раструбов: «Правильно, принять!», часть голосов: «Долой!» Голоса смолкают мгновенно. Экран тухнет. Второй звонок, загорается новая резолюция. Оратор повторяет:
«Резолюция санитарно-контрольных пунктов металлургических и химических предприятий Донбасса. Во избежание опасности распространения бактерий подхалимства и чванства, характерных для двадцать девятого года, требуем оставить экспонат в замороженном виде».
Голоса раструбов: «Долой!» Одинокие выкрики: «Правильно!»
Есть ли еще резолюции и дополнения?
Загорается третий экран, оратор повторяет:
«Земледельческие районы Сибири просят воскрешать осенью, по окончании полевых работ, для облегчения возможности присутствия широких масс желающих».
Подавляющее количество голосов-труб: «Долой!», «Отклонить!» Лампы загораются.
Ставлю на голосование: кто за первую резолюцию, прошу поднять руки!
Подымается подавляющее большинство железных рук.
Опустить! Кто за поправку Сибири?
Подымаются две редких руки.
Собрание федерации приняло: «Вос-кре-сить!»
Рев всех раструбов: «Ура!!!» Голоса молкнут.
Заседание закрыто!
Из двух распахнувшихся дверей врываются репортеры. Оратор прорывается, бросая радостно во все стороны:
Воскресить! Воскресить!! Воскресить!!!
Репортеры вытаскивают из карманов микрофоны, на ходу крича:
1-й репортер. Алло!!! Волна 472½ метра… «Чукотские известия»… Воскресить!
2-й репортер. Алло! Алло!!! Волна 376 метров… «Витебская вечерняя правда»… Воскресить!
3-й репортер. Алло! Алло! Алло! Волна 211 метров… «Варшавская комсомольская правда»… Воскресить!
4-й репортер. «Армавирский литературный понедельник». Алло! Алло!!!
5-й репортер. Алло! Алло! Алло! Волна 44 метра. «Известия чикагского совета»… Воскресить!
6-й репортер. Алло! Алло! Алло! Волна 115 метров… «Римская красная газета»… Воскресить!
7-й репортер. Алло! Алло! Алло! Волна 78 метров… «Шанхайская беднота»… Воскресить!
8-й репортер. Алло! Алло! Алло! Волна 220 метров… «Мадридская батрачка»… Воскресить!
9-й репортер. Алло! Алло! Алло! Волна 11 метров… «Кабульский пионер»… Воскресить!
Газетчики врываются с готовыми оттисками.
1-й газетчик
Разморозить
или не разморозить?
Передовицы
в стихах и в прозе!
2-й газетчик
Всемирная анкета
по важнейшей теме —
о возможности заноса
подхалимских эпидемий!
3-й газетчик
Статьи про древние
гитары и романсы
и прочие
способы
одурачивания массы!
4-й газетчик
Последние новости!!! Интервью! Интервью!
5-й газетчик
Научный вестник,
пожалуйста, не пугайтесь!
Полный перечень
так называемых ругательств!
6-й газетчик
Последнее радио!
7-й газетчик
Теоретическая постановка
исторического вопроса:
может ли
слона
убить папироса!
8-й газетчик
Грустно до слез,
смешно до колик:
объяснение
слова «алкоголик»!
VI
Матовая стеклянная двустворчатая дверь, сквозь стены просвечивают металлические части медицинских приборов. Перед стеной старый профессор и пожилая ассистентка, еще сохранившая характерные черты Зои Березкиной. Оба в белом, больничном.
Зоя Березкина. Товарищ! Товарищ профессор, прошу вас, не делайте этого эксперимента. Товарищ профессор, опять пойдет буза…
Профессор. Товарищ Березкина, вы стали жить воспоминаниями и заговорили непонятным языком. Сплошной словарь умерших слов. Что такое «буза»? (Ищет в словаре.) Буза… Буза… Буза… Бюрократизм, богоискательство, бублики, богема, Булгаков… Буза – это род деятельности людей, которые мешали всякому роду деятельности…
Зоя Березкина. Эта его «деятельность» пятьдесят лет назад чуть не стоила мне жизни. Я даже дошла до… попытки самоубийства.
Профессор. Самоубийство? Что такое «самоубийство»? (Ищет в словаре.) Самообложение, самодержавие, самореклама, самоуплотнение… Нашел «самоубийство». (Удивленно.) Вы стреляли в себя? Приговор? Суд? Ревтрибунал?
Зоя Березкина. Нет… Я сама.
Профессор. Сама? От неосторожности?
Зоя Березкина. Нет… От любви.
Профессор. Чушь… От любви надо мосты строить и детей рожать… А вы… Да! Да! Да!
Зоя Березкина. Освободите меня, я, право, не могу.
Профессор. Это и есть… Как вы сказали… Буза. Да! Да! Да! Да! Буза! Общество предлагает вам выявить все имеющиеся у вас чувства для максимальной легкости преодоления размораживаемым субъектом пятидесяти анабиозных лет. Да! Да! Да! Да! Ваше присутствие очень, очень важно. Я рад, что вы нашлись и пришли. Он – это он! А вы – это она! Скажите, а ресницы у него были мягкие? На случай поломки при быстром размораживании.
Зоя Березкина. Товарищ профессор, как же я могу упомнить ресницы, бывшие пятьдесят лет назад…
Профессор. Как? Пятьдесят лет назад? Это вчера!.. А как я помню цвет волос на хвосте мастодонта полмиллиона лет назад? Да! Да! Да!.. А вы не помните, – он сильно раздувал ноздри при вдыхании в возбужденном обществе?
Зоя Березкина. Товарищ профессор, как же я могу помнить?! Уже тридцать лет никто не раздувает ноздрей в подобных случаях.
Профессор. Так! Так! Так! А вы не осведомлены относительно объема желудка и печени, на случай выделения возможного содержания спирта и водки, могущих воспламениться при необходимом высоком вольтаже?
Зоя Березкина. Откуда я могу запомнить, товарищ профессор! Помню, был какой-то живот…
Профессор. Ах, вы ничего не помните, товарищ Березкина! По крайней мере, был ли он порывист?
Зоя Березкина. Не знаю… Возможно, но… только не со мной.
Профессор. Так! Так! Так! Я боюсь, что мы отмораживаем его, а отмерзли пока что вы. Да! Да! Да!.. Ну-с, приступаем.
Нажимает кнопку, стеклянная стена тихо расходится. Посредине, на операционном столе, блестящий оцинкованный ящик человечьих размеров. У ящика краны, под кранами ведра. К ящику электропроводки. Цилиндры кислорода. Вокруг ящика шесть врачей, белых и спокойных. Перед ящиком на авансцене шесть фонтанных умывальников. На невидимой проволоке, как на воздухе, шесть полотенец.
Профессор (переходя от врача к врачу, говорит). (Первому.). Ток включить по моему сигналу. (Второму.). Доведите теплоту до 36,4 – пятнадцать секунд каждая десятая. (Третьему.) Подушки кислорода наготове? (Четвертому.). Воду выпускать постепенно, заменяя лед воздушным давлением… (Пятому.) Крышку открыть сразу. (Шестому.) Наблюдать в зеркало стадии оживления.
Врачи наклоняют головы в знак ясности и расходятся по своим местам.
Начинаем!
Включается ток, вглядываются в температуру. Каплет вода. У маленькой правой стенки с зеркалом впившийся доктор.
6-й врач. Появляется естественная окраска!
Пауза.
Освобожден ото льда!
