Константин Тренёв - Любовь Яровая
Колосова. Я.
Баронесса. Так когда же в Петербурге будем?
Колосова. Ну… не скоро.
Горностаева. Через год, скажете?
Колосова. И этого не скажу.
Баронесса (кричит). Так вот вы кто!
Горностаева. Наглость какая!
Баронесса. Я сейчас закричу, чтоб тебя арестовали.
Колосова. Вы покушайте сначала.
Баронесса. Меня не закормишь.
Подбежали на крик господа.
Первый господин. В чём дело, баронесса?
Второй господин. Что случилось?
Баронесса. Да вот большевик открытую пропаганду ведёт.
Горностаева. Хороша власть!
Второй господин. Что такое?
Первый господин. Где? Этот? Я сейчас охрану кликну.
Колосова. Ого… Приятного аппетита! (Убегает.)
Первый господин. Держите, держите, большевик!
Общее смятение и крики. Пробегает Чир, потом Дунька.
Чир. Бей, братья, Сима, Хама и Ахвета!
Дунька. Ой, господи ж! Да куда же теперь? Гарнизуйтеся!
Голоса. Где большевик?
— Кто большевик?
— Да что ж это такое?
— Большевики под городом!
В тени домов появляется народ. Среди них Любовь, Панова. Радостный шёпот мешается с тревожными восклицаниями:
— Наши подходят!
— Товарищи, жегловцев выводят!
— Товарищи, выручать!
— Извозчик, на вокзал!
— Сто тысяч!
— Уже на Собачьей слободке…
— Кошкин баронессу зарезал!
— Всех их надо оптом!
Дунька. Ой, господи, куда теперь, товарищи родные? Господа, гарнизуйтеся!
Появляются Малинин, Яровой и другие офицеры. Штатские успокаиваются.
Голоса. Господа, успокойтесь!
— Никаких большевиков нет.
— В городе всё благополучно.
— На фронте прекрасно.
Малинин. Музыканты, гимн!
Доносятся звуки гимна. Всё успокаивается.
Дунька. Товарищи проклятые! Какого кавалькаду наделали! Аж кишки взбунторажили!
Проходят Горностаева и баронесса, окружённые публикой.
Возгласы. С чудесным избавлением!
— Неужели это был сам Кошкин?
Горностаева. Именно Кошкин! Клянусь!
Баронесса. Кошкин! Кошкин!
Горностаева. Я же его отлично помню! Когда мужа арестовали! Ещё там электрический монтёр был… Как же мне Кошкина не узнать?
Появляется Елисатов.
Баронесса. Сначала хлебом хотел подкупить. «Я, говорю, слишком благородна!» Вдруг он как взмахнёт ножом…
Елисатов. Вы русская Шарлотта Корде! Выше! Та только ножом поразила революционера, вы же революционера, занёсшего нож, словом поразили!
Продавщица цветов. Иммортели! Душистые левкои!
Бульвар постепенно стихает, проходят деловые люди. Слышны отдельные фразы, вроде:
— Сто пудов бумаги хотите?
— Бриллианты куплю…
— Кукурузная мука…
— Двести долларов. Ваша доставка.
— Господа, вступайте в рабочий офицерский отряд!
— Надо опираться на массы!
— Вздор! Не на массы, на религию надо опираться: записывайтесь в отряд его преосвященства.
— Уверяю вас, в Париже теперь только короткие-короткие юбки носят.
— Мусечка, ошибаетесь!
— Клянусь, и полное декольте!
В темноте собираются рабочие. Отдельные реплики.
Рабочие. Товарищи, тихо! Сейчас подойдут с завода, и направимся к мосту. Как приказал Кошкин.
— Кошкин там будет?
— Кошкин там ждёт.
Тишина. Прибывают новые рабочие. Вдруг среди них появляется Кошкин. Возгласы удивления.
— Товарищ Кошкин! Вы?! Зачем же вы здесь?
— Тут вам нельзя быть!
Кошкин. Ничего, ничего. Какие сведения?
Голоса. Сведения точные: проверенные. Как ты сказал, так оно и выходит. В час жегловцев поведут через старый мост на Собачью балку.
— Там уже виселицы стоят.
Кошкин. Уже?
Голос. Сам видел.
Кошкин. Торопятся господа!
Голос. Отобьём! Наши уже подходят к мосту тремя отрядами, по твоему приказу.
Кошкин. Приказ отменяется.
Возгласы недоумения.
Сейчас же всем разойтись. К мосту близко не подходить.
Голос. Товарищ Кошкин, а жегловцев кто же там будет отбивать?
Кошкин. Никто.
Голос. Да ты что, Кошкин, шутишь?
Кошкин. В час всем собраться на пустыре и ждать моих распоряжений.
Голос. А жегловцев в этот час вешать будут?
Общее волнение. Татьяна зарыдала.
Кошкин. Ты как сюда попала?! (Работнице.) Краснова, домой её! Товарищи, спокойно.
Голоса. Да какое же тут спокойствие!
— Спокойно ждать покойников?
— Товарищ Кошкин, говори прямо, в чём дело?
Кошкин. Прямо, товарищи, не всегда говорится. А дело в свой час само скажет. Шванди, что же, нет?
Голос. Должен сейчас быть.
Кошкин. Так рассыпаться, товарищи. И одиночками собираться на пустыре за школой.
Рабочие расходятся. Кошкин один. Быстро входит Колосов.
Колосова. Товарищи! (Оглядывается.) Где же… Товарищ Роман, вы здесь зачем? За вами Яровой охотится.
Кошкин. Ну, это мы еще поглядим, кто тут волк, кто охотник. А ты чего тут зайцем путаешься?
Колосова. Да ведь казнь в эту ночь… Опять кровь…
Кошкин. Али трусишь?
Колосова. Нет, страха я никогда не знал. Только чужой крови боюсь.
Кошкин. Так что ж ты в чужую кровь лезешь?
Колосова. Я хочу, чтобы не было её.
Кошкин. Да ты что? Ай мешать вздумал?
Колосова. Помочь, помочь человеку остановить свою кровь. Я уже шесть лет на войне. Я увидел, люди истекут кровью, если её не остановить любовью.
Кошкин. Что ж, останови. Я тоже, брат, видал кровь, и увидал — кровь разная бывает. Бывает кровь чистая, а бывает гнилая: её выпустить надо.
Колосова. Неправда.
Кошкин. А ты её, правду, нашёл?
Колосова. Ищу.
Кошкин. А я нашёл. С мальчиков шёл по её следам, покель выследил: в барских хоромах прячется. И дверь от нас на запор. Я её оттеда выкурю. За хвост да на солнце. Я ей, правде вашей, зубы посчитаю.
Колосова. Это вы не правду нашли.
Кошкин. Угадал: неправду. Снеси ответ Любови, скажи — в час у ней явка.
Колосова. Хорошо. Только уходите. Вам здесь опасно.
Кошкин. А где же мне не опасно? Чудак. Ступай, а мне ещё нужно Швандю дождаться.
Колосов ушёл. Кошкин некоторое время один. В темноте крадётся Швандя.
Швандя, ты?
Швандя. Есть, товарищ Роман.
Кошкин. Опаздываешь, я уж думал, ты заблудился.
Швандя. Будто я эту местность не знаю, как родную мать. Будто не на тех вон фонарях меня вешали. А с завода ещё не подошли?
Кошкин. Были. Отослал.
Швандя. Уже на мост?
Кошкин. Нет, другое направление. К пустырю.
Швандя. А почему же не на мост?
Кошкин. Потому, что мост Яровому нужен.
Швандя. А-а… Это как же?
Кошкин. Скоро увидишь. Теперь статья другая. Всем им скоро крышка. Позиции ещё днём взяты. Под Усонью белые в мешке, прочие бегут.
Швандя (радостно). А-а… бегут, значит, и спотыкаются!
Кошкин. Завтра здесь будут. Сейчас задание — пока они не пришли, не только жегловцев спасти, но и всю тюрьму не дать.
Швандя. Не дай. Весь гарнизон на ногах.
Кошкин. Поглядим.
Швандя (после некоторой паузы). Надо, товарищ Роман, зараз же все массы поднять!
Кошкин. Ну, это ты хватил! Поди подыми.
Швандя. Раз плюнуть!
Проходит патруль.
Кошкин. Тсс…
Швандя (доверительно). Что оно такое, товарищ Роман? В наших местах молодой месяц белый колер оказует, а тут обратно! И ежели сплющить глаза и обратно сразу расплющить…
Кошкин. Молчи!
