Карло Гольдони - Комедии. Сказки для театра. Трагедии

Не спрашивай. Меня вела любовь.

Я знаю, что любовь. Но что я жду
И слушаю бессмысленные речи
Преступника, который растерялся?
Обезоружить, заточить в темницу!
И пусть мои советники решат,
Достоин ли он жить.

Неблагодарный!

Вот вам мой меч, и вот вам жизнь моя!
Пусть смерть меня избавит от страданий!
Нет больше сил! Быть может, день придет,
Когда мой брат меня еще оплачет
И над моей могилой, со слезами
И вздохами, напрасно будет звать
И величать невинным.

Торжествуй,
Безжалостный Норандо! Но да будет
С тебя довольно принесенной жертвы.
Да не постигнут брата моего
Дальнейшие невзгоды, и с Армиллой
Пусть он спокойно проживет свой век!

Принц, как могли вы довести себя
До этого злодейства?

Замолчать!
Я не желаю слушать. Вы — министры?
Так исполняйте волю короля.

Ну что ж, исполним.

Что значит этот шум, моя принцесса,
И общее смятенье? Почему
По всем углам дворца пылают свечи
И факелы, и полночь озарилась,
Как светлый день, толпами ходит стража,
Снуют министры, шепотом друг другу
Передают какие-то приказы,
И всюду смутный говор? Что случилось?
Что происходит?

Ах, оставь меня!
Дженнаро, здесь укрывшись, дверь взломал
В опочивальню и хотел мечом
Убить Миллона, моего супруга,
Убить его в объятиях моих.
Он заточен в тюрьму, и смерть и кровь
Теперь я жду, а не покой и радость.

О, что я слышу? Где же ваш супруг?

Я видела его рассвирепевшим.
Он на меня взглянул, вздохнул, заплакал
Горючими слезами, и ушел,
И заперся в одной из этих комнат,
Открыть мне не хотел, и только звуки
Его рыданий слышать я могла.

Моя принцесса, дочь моя, Армилла,
Бежим отсюда! Скроемся в пещерах
Высоких гор. Я вижу, час настал,
Сбывается все то, что до сих пор
От вас таила я.

Что от меня
Таила ты? Скажи, разбей мне сердце!

Я вам скажу. Когда вы родились,
Норандо, ваш отец, созвал волхвов,
Чтоб расспросить их о судьбине вашей.
Ответ волхвов гласил, что по причине
Убийства некой чернокрылой птицы,
Издревле посвященной Людоеду,
Вы будете похищены, и это
Родит раздоры, бедствия и смерть;
Что сам он, понуждаемый жестокой
Своей звездою, станет бессердечным,
Слепым орудьем страшных сил, творящих
Одно лишь зло. Вот почему, Армилла,
Всегда в таком суровом заточенье
Родитель вас держал. А что за польза?
Судьбе и звездам должен покориться
Людской рассудок, и в конце концов
Пророчество сбылось. Бежим, Армилла,
Пока оно не полностью сбылось.
Не оставайтесь зрительницей бедствий,
Неслыханной резни, пролитой крови
И всяких страшных дел!

Чтоб я бежала?
Покинула любимого супруга?
Нет, я бежать не стану. Может быть,
Мое присутствие ему поможет.
И наконец — тягчайшие страданья
Врачует смерть. Я не боюсь ее.

Дитя слепое! Бедное дитя!

Глухие камни, темные подвалы,
Суровые решетки, только вам,
И только вам, бесчувственные цепи,
Поведать может бедный принц Дженнаро,
Как умереть он должен потому,
Что спас глаза и жизнь родному брату.
Поведать людям правду о себе
Я не могу, иначе в хладный камень
Я превращусь. Бывал ли кто на свете
Несчастней? Я умру. Но ты, Норандо,
Безжалостный Норандо, ты, который,
Наверно, где-нибудь вблизи незримо
Присутствуешь и видишь скорбь мою,
Скажи мне, прекратит ли смерть моя
По крайней мере злополучья брата,
Жестокого со мной, но поневоле
Жестокого и по твоей вине?

Умри, охотник похищать красавиц,
Умри с клеймом предателя на лбу!
А хочешь — объяви свою невинность
И превращайся в статую. Но только
Умрешь ли ты иль превратишься в мрамор,
Ты не узнаешь, что случится с братом
И что — с Армиллой… дочерью моей,
Моей любимой дочерью… Так хочет
Судьба. Так я хочу.

О бессердечный,
Послушай…

Я тебя не стану слушать.
Вперед наука — похищать девиц.

О небо, небо, небо, помоги,
Всеведущее, праведное небо!
Просить пощады мне теперь осталось
Лишь у тебя. И я прошу пощады.