Андрей Баранов - Апельсиновый Остров
5-й туземец. А, теперь мы верим тебе! Ты был зол и страшен, Ликки-Тикки, но ты искупил свои грехи! Народ, простить ли його?
Туземцы. Пробачиты![63]
5-й туземец. Именем народу тебе пробачено![64]
6-й туземец. А я, Ликки, так проникся твоей речью, что пойду к тебе в начальники предвыборного штаба. Папаша мой был большой фанат нашей с дуба РУХнувшей независимости от Материка. Скончался скоропостижно – попал под ломовую телегу. Говорили, что не иначе как люди Сизи его туда пристроили: Но теперь я вижу, что ты не с Сизи, что ты истинный патриот Острова! Я с тобой!
Ликки. Спасибо. Вы не раскаетесь в цьому. А теперь все, кто может двигаться, должны собраться здесь, на Восточной стороне Острова, чтобы уравновесить влияние Запада: И стоять, стоять насмерть еще одну луну! Нас мало, но мы в бело-синих тельняшках, то есть наша сила духа должна победить! В крайнем случае мы организуем федерацию в склади[65] Острова!
Туземцы. К оружию, братцы! Слушать Ликки! Слухаты його!
Ликки (заметив казаков-политтехнологов). А-а! Вот где они! Давно, давно я жду этого момента. Ну, молитесь, подлецы, ваш смертный час настал! Туземцы, гоните их в шею! Мени не потрибни посередныки у общении з вамы!
1-й, 2-й и 3-й политтехнологи убегают.
1-й политтехнолог (на бегу). Ничего себе обращение с ценным иностранным специалистом!
2-й политтехнолог. Только не вздумай давать на бегу интервью! Бросай кейс! (1-й политтехнолог сбрасывает котомку.) Давай резко в отрыв!
Картина восьмая
Президентские покои Кири-Куки в новом царском вигваме. Он сидит на троне, около стола, похожего на стол Сизи в лучшие времена. На столе водка, закуска и бумаги. Вокруг него несколько туземцев и Газовая Принцесса.
Кири. Три дня всего прошло, как я управляю нашим проклятым Островом, а между тем у меня голова уже кругом идет!
Газовая Принцесса (жуя банан). Сам виноват.
Кири. Чем же это, спрашивается? Чудовищнее всего – это требование устроить парламентскую республику. Орут: 'У нас нет и не будет более царя! А управлять нами будут те, кто выбраны нами же'. Хорошенькое дельце! За что же мы тогда боролись?
Газовая Принцесса. Распустились, гаденыши.
Кири. Их подстрекает этот чертов Прадедушка Мороз со своими социал-отморозками. Знает ведь, подлец, что электората у него пять процентов, но именно они в решающий момент могут определить судьбу нашей качающейся посудины: Если они, когда на часах стукнет ровно три луны и надо будет сделать Великий выбор, перебегут на Восток, все рухнет.
Газовая Принцесса. Да, Ликки развил бешеную деятельность на Восточной окраине нашего Островка. Не хочет в тюрьму. Впрочем, я его в чем-то понимаю.
Кири. Он жалкий плагиатор. Спер мой текст, повторяет слово в слово, да только поздно. Оппозиционер, видишь ли! Тюпатыся слид було швыдше. Кстати, Сизи прислал мне письмо. Предлагает передать священный золотой трезубец в торжественной обстановке в обмен на гарантии личной безопасности его и его финансовых вложений. Пишет, что не причастный до отруення[66] ни сном ни духом. Уверяет, что это реакция организма на прокисшее сивушное масло: Прямо почесный святый нашого короливства:[67] стара скотына.
Газовая Принцесса. А что Мороз?
Кири. У меня от этого Мороза мороз по коже продирает: при мысли о том, как явится эта холеная физиономия с белыми волосами. Он выкатит целый чемодан компромата, а бумаги подписал я. Спрашивается, что я буду делать? Он меньше чем на пример-министра не согласится.
Газовая Принцесса. Только попробуй! Пример-министершей буду я! Иначе я тебе все глаза выцарапаю. Больше ведь все равно ничего не осталось.
Тохонга (входит). Привет тебе, правитель!
Кири. Спасибо. Что скажешь, дорогой мой?
Тохонга. Туземцы опять пришли. Желают лицезреть твою милость!
Кири. Опять! Гони ты их: сюда, в кабинет.
Тохонга. Слухаю, повелытелю. (Выходит.) Входите!
Входят 1-й, 2-й, 3-й туземцы.
Туземцы. Привет тебе, Кири, наш повелитель и друг, да хранят тебя боги!
Кири. А-а! И вас они пусть да хранят то же самое. Очень приятно. Я прямо соскучился по вас. Ведь с самого утра вас не было!
Туземцы. Боги да хранят Тохонгу, храброго полководца народной гвардии.
Тохонга. И вас, и вас.
1-й туземец. Ты закусываешь, бравый Тохонга?
Тохонга. Нет, танцую.
2-й туземец. Наш храбрый Тохонга любит пошутить.
Кири. Да, он веселого нрава человек. Кстати, полководец, я нахожу, что ты мог бы разговаривать более приветливо с дорогими моими подданными. (Тохонга ворчит.) Присаживайтесь, ребятки, на корточки. (Туземцы усаживаются.) Чтобы не терять драгоценного времени, излагайте, голуби, что вас привело к моему вигваму в час высшего стояния солнечного бога, когда не только правители, но и простые смертные, утомленные сбором маиса, отдыхают в своих вигвамах? (Тихо.) Не понимают, черти, намеков!
1-й туземец. Мы пришли сообщить тебе радостную весть.
Кири. Радуюсь с вами заранее, даже не зная, в чем она заключается. И поражает меня только одно: почему вы находитесь здесь, а не на Майдане, как я уже говорил вам сегодня утром?
1-й туземец. О Кири-повелитель! Там на Майдане нас собралось уже столько, что наша часть Острова теперь наверняка перевесит! И многие из нас хотели бы хотя бы временно вернуться к своим вигвамам. Люди очень устали и измучились. Сейчас стоит страшная жара, и у многих солнечный удар. В сезон дождей жарко и влажно, то так, то так. Маис пропадает на корню. В воздухе малярия. В лагере начинаются болезни и драки. Народ дуже хвылюется[68] и послал нас к тебе, чтобы узнать, отпустишь ли ты ненадолго хотя бы некоторых? А когда понадобится, мы опять придем на Майдан.
Кири. Дорогие мои, сейчас очень жарко, чтобы до десяти раз повторять одно и то же. Тем не менее повторяю вам в одиннадцатый – стоять надо до конца и без перерывов. И никакого транспорта, чтобы вернуться, от меня вы не получите. Ни верблюдов, ни подвод: На вас не напасешься.
2-й туземец. Кири! Народ не может стоять там больше без движения.
Кири. Тем не менее придется постоять.
1-й туземец. Кири, ты знаешь, о чем болтал народ сегодня в бухте во время ловли?
Тохонга (сквозь зубы). Вот, вот: вот и плоды: поговорыв бы вин при Сизи!..
2-й туземец. Что ты говоришь, телохранитель?
Тохонга. Нет, ничего. Это я спиваю писеньку. Я вообще фанат Бритни Спирс. А также 'Ригли сперминт', 'Дабл минт' и 'Джусифрут'.
Кири. Полководець, вредно спиваты на жари.[69]
Тохонга. Я молчу, молчу.
Кири. Что же он болтал?
3-й туземец. Он болтал о том, что наш Кири, боги да продлят его жизнь, поступает плохо, не давая телег для уставших и больных. Когда надо было съезжаться на Майдан, нам обеспечивали все, а тут говорят: як знаете, так и добырайтеся.
Кири. Дороги, вы розумиете туземный язык? Ну откуда я вам возьму столько плацкартных мест?
1-й туземец. Еще болтали, что наш Кири – слабый лидер для туземного народа. Просто Сизи был еще хуже. И не пора ли нам и Кири видправыты слидом за Сизи.
Кири. Не находишь ли ты, дорогой мой, что простому туземцу неудобно таким образом говорить о правителе Острова?
1-й туземец. Я говорил любя.
Кири. А я вам любя говорю, чтоб вас: боги хранили: вы будете стоять неподвижно и не уйдет ни один, хоть бы он разродился там же, на Майдане!
2-й туземец. Туземный народ не сделает этого.
Кири. А я говорю, что сделает.
Туземцы. Нет, не сделает.
Кири. Ни, зробыть!
Туземцы. Ни, не зробыть!
Кири. Тохонга!
Тохонга. Чего изволите?
Кири. Дай мне огненной воды!(Пьет, кричит.) Зробыть!
1-й туземец. Кири, если ты будешь кричать так страшно, у тебя может лопнуть жила на шее. И вообще вся штукатурка посыплется.
Кири. Тогда придется мне поступать иначе. Вождь! Потрудись принять меры, щоб нихто з ных не ушел.
Тохонга. Стало быть, ты передаешь это дело мне?
Кири. Да. (Скрывается.)
Тохонга. Слушаю-с. (Начал засучивать рукава.)
1-й туземец. Что ты собираешься делать, храбрый начальник?
Тохонга. Я собираюсь дать тебе в зубы и для цього закатую рукава.
1-й туземец. Верить ли мне моим ушам? Дорогие, вы слышали? Он собирается мне дать в зубы! Мне, свободному туземцу!.. Он, начальник нашей гвардии: дает в зубы!..
2-й и 3-й туземцы. Э-ге-ге! Хе-хе!
Тохонга (дает в зубы 1-му туземцу, 2-й и 3-й садятся в ужасе на землю). Будете стояты. Будете! Будете!
