Лев Славин - Интервенция
Токарчук (не без кокетства). На девяносто восемь.
Филипп. Ну?
Женя. Идет!
Филипп. Порукам!
Женя. Проклятая старуха! Она опять обманула меня. Идемте, я вам покажу, где банкирша Ксидиас прячет свои богатства. Мама, мама, ты завещала мне одни пороки! Мама! Я отрекаюсь от тебя! (Обращаясь к Филиппу.) А ты не боишься?
Филипп. Чего?
Женя. Что нас захлопают?
Филипп. Не будь идиотом. Полиция у меня в доле.
Начальник контрразведки – мой друг.
Санька. Филипп!
Движение среди бандитов. Филипп, хватаясь за карман, подбегает к Саньке.
Филипп. Спокойно. Это Санька-цветочница. В чем дело, Санька? Хочешь с нами работать? Хочешь вступить в пай? Правильно. Вот и Женя к нам пришел. Вот у нас собирается своя молодежь. Политика – вонючее дело.
Санька. Филипп! Нужно вырвать Мишеля из контрразведки Ты можешь: начальник контрразведки – твой друг.
Филипп. А что мне твои Мишели? Братья? Сватья?
Санька. Филипп! В эту минуту Мишеля мучают, может быть. Товарища! Революционера! Ты же идейный, Филипп! Ты же за революцию.
Филипп. Не закручивай мне, девушка! Это тебе не митинг. Плевал я на революцию! Я капиталист! Спасать большевика? Это у тебя от молодости, Санька. Вот смотри, Женька. Тоже играл в революцию. Тоже дружил с Мишелем. А потом донес на него. И пошел ко мне. Человек растет.
Санька. Это же не он донес. Это его мать. Она свое получит.
Филипп. Ого, Женька! Из тебя выйдет толк. Ловко ты забил девушке баки. (К Саньке.) Это донесли и он, и его мать. Это семья.
Санька выхватывает револьвер.
Женя бросается под скамью.
Токарчук (дрожа). Будет мокрота! Будет мокрота! Квас потечет! Квас потечет!
Филипп (к Саньке). А ну, прими балалайку.
Филипп и Имерцаки обезоруживают Саньку.
Филипп (наставительно). Нельзя долго держать балалайку в руке, а то она сама начинает играть.
Женя (вылезая из-под сканьи, к Саньке). Героиня! Никаких героев нет. Ты слышишь? Все в мире обыкновенно. Ты слышишь? (Берет у Имерцаки Санькин револьвер.)
Санька (бьется в руках бандитов). Партия приговорила доносчика к смерти. Он умрет!
Филипп. Иди ты со своей партией знаешь куда! Будешь мне голову крутить – я тебя сразу не узнаю.
Санька. Пустите меня! Я должна спасти Мишеля!
Имерцаки. Люди делом заняты, а она лезет со своими Мишелями.
Входит Али.
Али. Санька! Санька!
Али замечает Женю. Оба потрясены.
Женя (роняет револьвер). Держите негра! Он видел меня в штабе… (Выбегает из аптеки.)
Али. Бангвелло, Мишель, Мишель! (Поднял оброненный Женей револьвер, выбегает из аптеки.)
Санька – за ним. Сквозь широкое окно аптеки видна ночная улица. Там пробегает Женя. Выстрел. Женя падает. Свистки.
Филипп. А ну, канем отсюда, быстро.
Бандиты убегают.
Аптекарь (выходя из своего угла). Боже мой, что это за время! Что это за сумасшедшее время! Я хочу жить тихо. Отчего я не умер в тысяча девятьсот шестнадцатом году!…
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Картина девятая. ТРИ БОЛЬШЕВИКА
Камера в контрразведке. Взад и вперед по камере шагает Бродский. Голова его забинтована. Останавливается. Поднимает кусок штукатурки. Пишет на стене.
Бродский (пишет). «Здесь весной 1919 года сидел коммунист Мишель Бродский. Его выдал Евгений Ксидиас, сын банкирши. Товарищи, убейте доносчика. Пусть другим станет страшно выдавать коммунистов».
Дверь отворяется. В камеру вталкивают женщину. Дверь затворяется.
Бродский. Жанна!
Жанна. Мишель!
Бродский. Жанна, и ты попалась! Пошла в кабачок?
Жанна. Нет, Али меня предупредил, что нельзя в кабачок.
Бродский. Где же тебя взяли?
Жанна. На улице. Я встретила Саньку, она ранена.
Бродский. Она ранена?
Жанна. Но легко. Я отвела ее в аптеку. А сама побежала на верфь… рассказать… и чтобы тебе спасение организовать… И вот я встречаю Степикова. Я ему рассказываю. В это время нас окружают, понимаешь, белогвардейцы… Меня хватают… А!
Бродский. А Степиков?
Жанна. А Степиков вырвался. И побежал. За ним побежали. И стрельба. И я не знаю, что там было… Может быть, он ускользнул… Теперь придется спасать двоих…
Бродский. Что касается нашей судьбы, Жанна, то – к чему себя обманывать? – все ясно… Мы же шли на это… Я вот о чем думаю, Жанна: один провал тянет за собой другой провал – как бы не добрались до областкома… Что ты делаешь?
Жанна ходит по камере, ощупывает стены, пол, потолок.
Жанна. Отовсюду можно выйти. Нужно только отыскать способ. Понимаешь? (Садится.) Он где-то здесь лежит, этот способ. Нужно его отыскать. 01 Я, кажется, знаю.
Бродский. Что?
Жанна. Понимаешь, здесь часовой…
Бродский. Ну?
Жанна. Позвать его сюда…
Бродский. Часового?
Жанна. По голове его… Забрать оружие, переодеться – и к следующему часовому. И так до самого выхода. Понял это?
Бродский. Спокойно, спокойно. Слушай меня. Во-первых, часовой не войдет. Во-вторых, если бы даже и попался такой дурак, он не сможет войти, потому что ключи не у него. В-третьих, если бы даже он и смог войти, мы не можем взять его голыми руками, мы: женщина и раненый мужчина. В-четвертых, если бы мы даже и взяли его, за углом коридора стоит второй часовой, и дальше третий, и вся эта могила набита часовыми. Не расслабляй себя мечтаниями, Жанна. Иди сюда. Давай поговорим, как держать себя на допросе.
Жанна. А все-таки? А если попробовать? (Смотрит в глазок.) Часовой! О! Сюда идут! Мишель, рискнем?
Бродский. Жанна!
Дверь отворяется. Вталкивают Марсиаля. Дверь затворяется.
Жанна. О! Кто вы такой?
Бродский. Марсиаль? Это ты, Марсиаль?
Марсиаль (наигранно). Боже мой, Мищель! Какая встреча!
Бродский. За что тебя?
Марсиаль. За коммунизм.
Бродский. Тебя одного? Или провалилась вся организация пятьдесят четвертого полка?
Марсиаль. Я не знаю. Они взяли и бросили меня сюда.
Бродский. Не понимаю… Совпадение. Или одна цепь? Предательство?
Марсиаль. Да. Я жертва предателя.
Жанна. Кто предатель?
Марсиаль. Кто? Наверно, кто-нибудь из них – Жув, Селестен…
Жанна. Не может быть! Нет!
Бродский. Ты откуда знаешь это, Марсиаль?
Марсиаль. Я? Я так думаю…
Бродский. Ты так думаешь?
Марсиаль. Ну да… Они ведь не пришли в кафе! А? Ага! Это подозрительно… Слушай, Мишель, ты случайно не знаешь, что стало с девушкой по имени Санька?
Бродский (пристально смотрит на Марсиаля). Тебе что до нее?
Марсиаль. Мне?… Да нет… Я так… Мишель! (Таинственно.) Часовой, который стоит здесь в коридоре, мой земляк.
Жанна. Мишель!
Марсиаль. Он согласится взять записку в город.
Жанна. Мишель, пиши в областком: где мы, что с нами, чтоб спасти нас!…
Марсиаль. О! Ну да. Это идея! Пишите!
Бродский. Ему можно доверять, твоему земляку, Марсиаль?
Марсиаль. О! Как мне…
Бродский. Ты в нем уверен?
Марсиаль. Как в себе.
Жанна. Пиши!
Бродский. Надежный парень?
Марсиаль. Ну! Как я!
Жанна. Скорей, Мишель! Какой ты медленный!
Дверь отворяется. Вталкивают Степикова. Дверь затворяется.
Степиков. Ну, ну, без рук. Мишель. Жанна! Ребята! Ребята!
Бродский. Чему ты радуешься, чудак?
Степиков. Что вы живы! А меня захлопали там. Ты ему рассказывал? Но областком не тронут… пока что…
Жанна. Я хочу написать записку в областком. Часовой берется доставить.
Степиков. Верный парень!
Бродский. Вот Марсиаль его знает.
Степиков. Кто?
Бродский. Марсиаль. Вот он.
Степиков. (потрясенный). Здесь Марсиаль?!
Бродский. Да, его только что посадили.
Марсиаль. Э! Салют! Между прочим, случайно не знаете, что стало с девушкой по имени Санька?
Степиков. Так, так, Марсиаль. (С рукой в правом кармане, похлопывая по нему левой.) У меня тут есть кое-что для вас, Марсиаль.
Марсиаль. От мадемуазель Саньки?
Бродский. Она мне ничего не передавала?
Степиков. Нет, исключительно для Марсиаля. Топайте сюда, дорогой, топайте до меня. (Вынимает из кармана руку и страшный ударом бьет Марсиаля по лицу.)
Марсиаль валится.
А, сволочь! (Снова бьет поднявшегося Марсиаля.)
Марсиаль снова падает. Бродский и Жанна хватают Степикова.
Жанна. Он с ума сошел!
Степиков (вырывается). Ах ты, гнида! Пустите, я стукну его! Что вы меня держите, идиоты? Он предатель! Он нас всех предал. Его к вам подсадили.
Жанна. Ах, вот что!
Бродский. Так…
Становится тихо. Все трое медленно придвигаются к Марсиалю.
Марсиаль (внезапно начинает бить в двери и кричать). Спасите! Часовой! На помощь! Спасите!
