Уильям Шекспир - Кориолан
Затем что воспротивился закону
И потому законом без суда
Передается в руки строгой власти,
С которой не считался.
Первый горожанин
Пусть узнает,
Что наши благородные трибуны
Уста народа, мы же — руки их.
Горожане
Да-да, пускай!
Менений
Послушайте…
Сициний
Умолкни!
Менений
Зачем кричать: «Трави!» — когда медведя
Взять и без боя можно?
Сициний
Для чего
Ему помог ты скрыться?
Менений
Дай сказать.
Не хуже, чем достоинства, известны
Мне недостатки консула.
Сициний
Какого?
Менений
Кориолана.
Брут
Консул? Он?
Горожане
Нет, нет!
Менений
Могу ль я, люди добрые, сказать
С согласия трибунов два-три слова,
Которые лишь несколько минут
У вас отнимут?
Сициний
Говори, но кратко:
С изменой ядовитою покончить
Нам нужно быстро. Если мы изгоним
Предателя — опасность нам грозит,
А если здесь его оставим — гибель.
Сегодня он умрет.
Менений
Да не потерпят
Бессмертные, чтоб Рим, чью благодарность
К его сынам, себя покрывшим славой,
Заносит сам Юпитер в книгу судеб,
Пожрал своих же собственных детей,
Бесчувственному зверю уподобясь.
Сициний
Он язва. Надо вырезать ее.
Менений
Он член, который язва поразила.
Лечить его легко, отсечь — смертельно.
Чем заслужил он казнь, чем Рим обидел?
Тем, что громил его врагов? Иль тем,
Что за отчизну пролил больше крови,
Чем в жилах у него теперь осталось?
Пролив ее остаток, вы навеки
На всех, кто это допустил иль сделал,
Положите пятно.
Сициний
Слова пустые!
Брут
И вздорные. Народом был он чтим,
Пока любил отчизну.
Менений
Разве ногу,
Служившую нам верно, мы не ценим,
Когда ей омертветь случится?
Брут
Хватит.
К нему домой ступайте и сюда
Его тащите, чтоб заразе этой
Не дать распространиться.
Менений
Стойте, стойте!
Позвольте мне сказать еще хоть слово.
За Марцием вы гонитесь, как тигры.
Когда ж поймете, чем грозит поспешность,
То вам придется к пяткам привязать
Свинцовый груз, но будет слишком поздно.
Пусть суд решит судьбу Кориолана,
Не то начнется смута (он любим!)
И римлянами будет Рим разгромлен.
Брут
Ну, если так…
Сициний
Да что нам тут болтают?
Мы видим, как закону он послушен!
Кто бил эдилов? Кто сопротивленье
Трибунам оказал? — За ним идите…
Менений
Но вспомните, что на войне он рос
С тех пор, как меч поднять рукою может,
Что выбирать слова он не приучен,
А потому их сыплет без разбора,
Как отруби с мукою вперемешку.
Позвольте мне пойти за ним. Ручаюсь,
Что явится он в суд, где по закону
На обвиненье грозное спокойно
Ответит.
Первый сенатор
Благородные трибуны,
Вот это человечное решенье.
Другой же путь кровав, и хоть известно
Его начало, но конец неведом.
Сициний
Тогда, Менений благородный, действуй
От имени народа.
(Народу.)
Эй, на время
Сложить оружье!
Брут
Но не расходиться!
Сициний
Мы подождем на площади тебя,
Но если ты без Марция вернешься,
Он будет силой взят.
Менений
Я с ним вернусь.
(Сенаторам.)
Прошу меня сопровождать. Он должен
Прийти, иль все пропало.
Первый сенатор
Да, идемте!
Уходят.
СЦЕНА 2
Комната в доме Кориолана.
Входят Кориолан и патриции.
Кориолан
Пусть мне они грозят колесованьем
Иль смертью под копытами коней;
Пусть друг на друга десять скал Тарпейских
Нагромоздят, чтоб я не видел дна
Пред тем, как буду сброшен, — все таким же
Останусь с ними я.
Первый патриций
Ты благороден!
Кориолан
Я удивлен
Лишь тем, что мать меня не одобряет,
Хотя она всегда их называла
Скотами грубошерстными, чье дело
Из-за гроша на рынке торговаться
Да с непокрытой головой в собраниях
Зевать, молчать и слушать с изумленьем
Все то, что кто-нибудь из равных мне
По поводу войны иль мира скажет.
Входит Волумния.
Речь о тебе идет. Зачем ты хочешь,
Чтоб я своей природе изменил
И мягче стал? Уж лучше пожелай
Мне быть таким, каков я есть.
Волумния
Мой сын,
Сперва облечься нужно в пурпур власти,
А уж потом изнашивать его.
Кориолан
К чему беречь лохмотья!
Волумния
Ты бы мог
Остаться тем, чем создан, если б меньше
Врагам стремился это показать.
Их ненависть к тебе была б слабее,
Сумей ты скрыть намеренья свои
До дня, когда уже никто не смел бы
Тебе мешать.
Кориолан
На виселицу чернь!
Волумния
И даже на костер.
Входят Менений и сенаторы.
Менений
Сознайся: ты был резок, слишком резок.
Вернись и попытайся все исправить.
Первый сенатор
Иного средства нет. Иди, иль смута
Расколет Рим и город наш погибнет.
Волумния
Прошу тебя, последуй их совету.
Как ты, я сердцем тоже непреклонна,
Но все-таки, когда необходимо,
Рассудок мой умеет гнев смирять.
Менений
Ты хорошо сказала, госпожа!
Не требуй лихорадочное время
Для родины столь горького лекарства,
Я сам надел бы через силу латы,
Чтоб друга уберечь от унижений
Пред этим стадом.
Кориолан
Что я должен сделать?
Менений
Со мной к трибунам выйти.
Кориолан
Что еще?
Менений
Пред ними осудить свои слова.
Кориолан
Пред ними? Нет, я этого б не сделал
Не то что перед ними — пред богами!
Волумния
Ты слишком неуступчив. Благородству
Приходится пред голосом нужды
Порой смолкать. Ты говорил мне сам,
Что хитрость и отвага на войне
Подруги неразлучные. Зачем же
Им ссориться в дни мира, причиняя
Друг другу вред?
Кориолан
Молчи!
Менений
Вопрос разумен.
Волумния
Раз на войне притворство не бесчестно
И помогает нам прийти к победе,
То почему несовместимо с честью
Оно теперь, при мире, если пользу
Приносит нам?
Кориолан
К чему ты речь ведешь?
Волумния
К тому, что должен ты поговорить
С народом, но не так, как ты хотел бы,
Не так, как сердце гневное подскажет,
А с помощью пустых, холодных слов,
Которые, чтоб мысль вернее скрыть,
Язык рождает как детей побочных.
Поверь, мой сын, что это не бесчестней,
Чем город словом увещанья взять,
Вместо того чтоб добывать победу
Рискованной кровавою осадой.
Стой жизнь моя или друзей на карте,
И я была б готова притворяться,
Не видя в том бесчестья. Я, твой сын,
Жена, сенат, патриции — все просят
Тебя об этом. Ты ж предпочитаешь
Чернь раздражать нахмуренным челом,
Чем ей польстить улыбкою хоть раз,
Чтобы снискать ее расположенье,
А без него — и ты об этом знаешь
Погибло все.
Менений
Достойная жена!
(Кориолану.)
Иди же с нами. Ласковою речью
Ты отвратишь грозящую опасность
И то, что потерял, вернешь.
Волумния
