Александр Вампилов - Прошлым летом в Чулимске
Кашкина, как стояла, не поворачиваясь, пошла по улице и исчезла в темноте.
ШАМАНОВ (мягко). А бог все-таки существует… Слышишь, Валентина? Когда я сюда подходил, я подумал: если бог есть, то сейчас я тебя встречу… Кто докажет мне теперь, что бога нет? (Сел рядом с ней, с чувством.) Я искал тебя… Ты слышишь?.. С десяти часов где я только не побывал… И чего я только не передумал… Валентина… Ведь утром я сказал тебе совсем не то…
Валентина, закрыв лицо руками, внезапно разражается рыданиями.
(Поднимается со скамейки.) Валентина… Что с тобой?
Она рыдает.
Что случилось?.. Что случилось?..
Рыдания.
Успокойся… Успокойся… (Дотронулся рукой до ее плеча.) Что бы ни случилось – успокойся…
Из темноты появляется Пашка и неслышно приближается к скамейке.
Послушай меня… Что бы ни случилось – скажи слово, и я увезу тебя отсюда… (Взял ее за плечи.) Хочешь я тебя увезу?
Она прервала рыдания и впервые посмотрела ему в лицо.
Да, Валентина. Ты не знаешь, чем ты стала для меня за эти несколько часов… Понимаю, ты можешь мне не поверить… Но ты не знаешь, что со мной произошло. Я объясню тебе. Если можно объяснить чудо, то я попробую…
ПАШКА. Зря стараешься.
Шаманов оборачивается.
Все, следователь. Твое дело – сторона… Ты опоздал.
Небольшая пауза. В это время раздается нарастающий треск мотоцикла. Пашка и Шаманов стоят, готовые броситься друг на друга. Треск мотоцикла приближается.
ВАЛЕНТИНА (вдруг поднимается, кофтой вытирает слезы). Едет отец. Уходите.
Небольшая пауза.
ПАШКА. Уходи, следователь… Не мешайся не в свое дело.
ВАЛЕНТИНА. Уходите оба.
Треск мотоцикла рядом, луч фары выхватывает всех троих из полутьмы. Затем мотоцикл глохнет, и к скамейке быстро подходит Помигалов,
ПОМИГАЛОВ (всем, грозно). Ну? Все молчат. (Валентине.) Где ты была?.. С кем?
ШАМАНОВ. Со мной. Она была со мной… Мы были в Потеряихе.
ПАШКА. Врешь! (Помигалову.) Я с ней был! Я!.. Он врет.
ШАМАНОВ. Она была со мной.
Пашка бросается на Шаманова, но Помигалов его осаживает.
ПОМИГАЛОВ. Стой!.. (Валентине.) Кто с тобой был?
ПАШКА (Валентине). Скажи!
ПОМИГАЛОВ. Говори! (Указывает на Пашку.) Этот?
ВАЛЕНТИНА. Нет.
ПОМИГАЛОВ (указывая на Шаманова). Он?
ВАЛЕНТИНА. Нет.
Небольшая пауза.
Не верь им, отец. Они ждали меня здесь. Я была с Мечеткиным… Успокойся…
Молчание.
Они здесь не при чем, пусть они не врут… И пусть… пусть они больше ко мне не вяжутся.
Молчание.
Идем, отец… Идем домой…
Отдаленный стук дизеля прерывается и медленно умолкает. Лампочка под карнизом тускнеет и гаснет. Все погружается в полную темноту.
Утро следующего дня
Половина девятого утра. На веранде все, кроме Валентины и ее отца.
Хороших в буфете. За ближним к буфету столиком сидит Пашка. У его ног стоит большой чемодан. Шаманов и Кашкина сидят за средним столиком, заканчивают завтрак.
За соседним столиком Мечеткин обставлен едой со всех сторон.
На ступеньках крыльца рядом сидят Дергачев и Еремеев. Еремеев укладывает свой мешок. Дергачев ему помогает. Некоторое время все молчат.
МЕЧЕТКИН (обращаясь не то к Шаманову, не то к Кашкиной). Этот самый дом (стучит пальцем по столу) строил купец Черных. И, между прочим, этому купцу наворожили (жует), наворожили, что он будет жить до тех пор, пока не достроит этот самый дом. (Пауза. Ест.) Вот, понимаете, до чего суеверие доходило. Когда он достроил дом, он начал его перестраивать. (Жует.) И всю жизнь перестраивал…
Молчание.
ДЕРГАЧЕВ. Зря ты, Илья. Остаться тебе надо.
ЕРЕМЕЕВ (качает головой). Тайга меня ждет. Ягода ждет, шишка ждет. Белка – тоже ждет… Зимой, однако, приду.
ДЕРГАЧЕВ. Смотри, Илья… Места для тебя всегда хватит.
ШАМАНОВ (поднимается, подходит к буфету. Взял телефон, снял трубку). Дайте милицию… Начальника… Добрый день. Шаманов… Скажите, есть у нас сейчас машина?.. Нельзя ли подбросить меня к самолету?.. В город. Да, хочу выступить на суде… Да, завтра… Нет, я решил ехать… Нет, я поеду… Мне это надо. И не мне одному… Да… Спасибо…
Со двора выходит Валентина.
Хорошо… Спасибо… До свиданья. (Положил трубку.)
Все повернулись к Валентине. Тишина. Строгая, спокойная, она поднимается на веранду. Вдруг остановилась, повернула голову к палисаднику. Не торопясь, но решительно спускается в палисадник. Подходит к ограде, укрепляет доски.
Ворота распахиваются, появляется Помигалов с мотоциклом. Он останавливается и, как и все, молча наблюдает за Валентиной.
Валентина перешла к калитке палисадника. Налаживает калитку и, когда, как это случается часто, в работе ее происходит заминка, сидящий ближе всех к калитке Еремеев поднимается и помогает Валентине.
Тишина. Валентина и Еремеев восстанавливают палисадник.
Занавес
ПРИМЕЧАНИЯ
Первый вариант пьесы был написан специально для Московского академического театра им. Вл. Маяковского по договоренности с его главным режиссером А.А. Гончаровым. Однако ни этот, ни другой вариант на сцене театра поставлены не были. Пьеса закончена в начале 1971 г. Впервые опубликована в альманахе «Ангара» (1972, Э6) после гибели драматурга. Писатель Геннадий Николаев в своих воспоминаниях о Вампилове описывает события, связанные с публикацией этой пьесы:
«На мой взгляд, это была отличная пьеса, светлая, добрая, написанная с вампиловской пронзительной силой. Всем нам, я имею в виду редколлегию альманаха, хотелось, чтобы пьеса увидела свет именно в нашем альманахе, ибо это стало уже традицией, которой мы гордились: все главные пьесы Вампилова начинали свою дорогу в шумную театральную жизнь со страниц альманаха. Да просто потому, наконец, что это была великолепная пьеса! Но, увы, на ее пути встали непредвиденные трудности, которые в то время казались непреодолимыми.
Вампилов сидел на тахте, опершись подбородком о стиснутый кулак. После долгого раздумья он сказал:
– Слушай, неужели не ясно, о чем пьеса? Так обидно! И потом, ведь я написал Товстоногову, что пьеса принята. Они уже разворачивают репетиции. Выходит, я трепач?
Утром мы с Марком Сергеевым были в обкоме партии и договорились с секретарем обкома Е.Н. Антипиным о проведении повторной, расширенной редколлегии по пьесе. Редколлегия была намечена на двадцать восьмое июня, ждать надо было еще двадцать пять дней, а пока… пока я мог только подарить Вампилову типографский оттиск пьесы, чтобы он послал его Товстоногову в знак того, что пьеса действительно принята редколлегией» (О Вампилове: Воспоминания и размышления // Вампилов А. Дом окнами в поле. С.595).
Первоначальное название – «Валентина». Вампилов вынужден был изменить название из-за того, что, пока пьеса, следуя участи всех вампиловских произведений, проходила многочисленные стадии утверждений, а точнее – неутверждений, стала широко известна пьеса М. Рощина «Валентин и Валентина», написанная позднее. Название было изменено на «Лето красное – июнь, июль, август…» Однако оно не удовлетворяло драматурга. Во время работы над своим первым однотомником (вышедшим в изд-ве «Искусство» уже после смерти автора) Вампилов дал пьесе «рабочее» название «Прошлым летом в Чулимске», которое и оказалось окончательным. Правда, О.М. Вампилова вспоминает, что последнее название нравилось Вампилову и, возможно, что на нем бы он и остановился, но теперь это уже из области догадок и предположений. Первое название – «Валентина» – сохранилось в фильме, поставленном Г. Панфиловым («Мосфильм», 1981). Первая постановка пьесы в Москве состоялась в 1974 г. на сцене Театра им. М.Н. Ермоловой (режиссер В. Андреев). Тогда же «Чулимск» был поставлен в ленинградском БДТ им. М. Горького (режиссер Г. Товстоногов). Существует вариант финала пьесы, оканчивающийся самоубийством Валентины (в процессе подготовки пьесы для изд-ва «Искусство» автор отказался от этого финала):
«Появляются: Пашка перед Валентиной пятится, Валентина идет прямая, глядя мимо Пашки.
ПАШКА. Кофту возьми.
Он сует ей кофту, она ее не берет. Кофта падает ей под ноги. Валентина на нее наступила. Пашка посторонился, Валентина вошла во двор.
До завтра, Валя…
Пашка поднимает с земли кофту, замечает Хороших. Небольшая пауза.
ХОРОШИХ (негромко). Ты че наделал?
ПАШКА (бодро). Все, мать. Завилась веревочка… Она моя.
Небольшая пауза. Хороших угрюмо качнула головой: врешь, не твоя.
ПАШКА. Брось, мать. Это пустяки, это по первости.
ХОРОШИХ. Она тебя возненавидела…
ПАШКА. Молчи, мать. Все будет в норме.
ХОРОШИХ. И я бы тебя возненавидела… Я бы тебя… (Подступает к Пашке.)
