Нил Саймон - Званый обед
Габриель. Да он совсем простой… Что самого хорошего и приятного сделал ваш бывший супруг или супруга?… Добровольцы есть?.. Никто ничего хорошего друг другу не сделал? Ни разу? (Все молчат). …Зря я его задала. (Подходит к двери.) Извините, что испортила вам вечер. (Отпирает дверь.) Путь свободен.
КЛОД и АНДРЕ смотрят друг на друга и направляются к двери.
Ивон. Ну что ж… Что-то приятное Альберт мне все-таки делал.
Габриель (КЛОДУ И НАДРЕ). Подождите! Выслушайте Ивон. (С неохотой останавливаются и вертятся около двери.) Пожалуйста, Ивон.
Ивон. Каждое божье утро он приносил мне в постель теплый рогалик и чашку горячего чая. Потом садился на край кровати и смотрел на меня. С любовью. Взгляд у него был теплый-теплый, теплее, чем рогалик… и прикосновения его были нежнее меда, который он размешивал в чашке. Неважно, говорила я ему накануне какие-нибудь гадости или нет, я знала, что утром меня ждет завтрак и сидящий рядом Альберт… и я чувствовала такой прилив любви и нежности к нему… Даже в то самое злополучное утро, когда я записку с сообщением, что ухожу от него, написала, завтрак прошел, как было заведено… Он не сказал ни слова, только перед уходом заметила слезы в его глазах… Твой теплый взгляд и нежные прикосновения я не забуду никогда… Ты слышишь, Альберт, никогда.
Клод. И мы все тоже, Аль… Никаких званых обедов впредь. Договорились, Габриель?
Собирается уйти.
Мариет. КЛОД, СЯДЬ НА МЕСТО!!. А то я расскажу всем о моих сестрах-близняшках, Лили и Милли. (Смущенный, КЛОД садится. АНДРЕ следует его примеру.) …На третью годовщину свадьбы Клод повел меня в ресторан, где мы с ним познакомились. (КЛОД смотрит на МАРИЕТ.) Он подарил мне пару чудесных сережек от Картье… Подарок очень тронул меня, но не меньше записка, приложенная к ним… Помню ее слово в слово… «Моей драгоценной Мариет… Даже если б я не появился на свет божий, я бы нашел, как любить тебя… Если б мы никогда не познакомились, я бы всю жизнь искал встречи с тобой… И если б я умер, я бы поселился высоко-высоко в небе на маленьком облачке и присматривал за тобой, хоть на небесах много и своих забот… а если бы я потерял тебя по собственной глупости, я бы навеки потерял покой, вымаливая твое прощение… Твой преданный и любящий муж Клод» (Касается ушей.) Интересно, эти сережки сейчас на мне или нет?
Все молчат.
Альберт. Я… я тоже хочу высказаться… Только попозже, если можно…
Клод (прочищает горло). Да, в те дни я больше верил своим словам… но самое ценное, что моя бывшая… чем Мариет одарила меня, произошло не во время нашей совместной жизни, а именно в данный момент, вспомнив лучшее, что есть во мне, несмотря на тяжелые упреки в ее адрес… Она благородная женщина, несмотря ни на что… и после нашего развода я очень быстро осознал, что желал я вовсе не Жермен. Если ей это, конечно, интересно.
Хочет сказать еще что-то, но замолкает. Отходит в сторону.
Габриель. А вы, Альберт, ты, Андре, хотите высказаться?.. Пока нет?.. В таком случае разрешите мне сказать, что Андре сделал мне самого приятного… Я могу это выразить одним словом… Все!.. Конечно, это «все» может восприниматься всеми по-разному… Я его через микроскоп не изучала, а приняла таким, каким он был… Я любила его без оглядки, иначе от нее бы ничего не осталось. Я любила его за его недостатки, потому он и не собирался исправлять их… Я знала, что мне это будет стоить, и ровно столько оно мне и стоило… Я никогда не делила дни на «хорошие» и «плохие», вся жизнь с ним была одним длинным днем. Человек он не очень душевный, но очень подходит такой женщине, как я… Молю Всемогущего, чтобы быть с ним вместе до гробовой доски. Вдруг Всевышний снизойдет до такой милости для нас двоих грешников. Своим подарком он дал мне почувствовать себя любимой женщиной, и за это, Андре, я благодарна тебе… А что будет дальше и сбудется ли моя мечта — что ж, поживем, увидим.
Уходит из-под света софитов в тень. Все смотрят на АЛЬБЕРТА.
Альберт. Я еще не готов, уступлю слово вам, Андре.
Андре. …Этот вечер какой-то исключительный. Чтобы люди так раскрывали тайники своей души… Но уж раз так получилось, выскажусь и я… Сегодняшний званый обед был идеей Габриель, ее замыслом, ее полубезумной мечтой… и у меня такое предчувствие, что полезный урок мы из него извлечем… Посмотрим друг на друга свежим взглядом и поймем, чем мы владели и чего лишились… и кое-кто, возможно, примет решение, до этой встречи просто невообразимое… Что самого-самого приятного Габриель сделала мне?.. Что позволяла мне грешить против нее, пока был честен. Я знаю, кто я и что я только благодаря тому, что она взяла меня таким, какой я есть… Она не боялась правды обо мне… И в своей позиции была непоколебима… И уже за одно это, Габриель, ты достойна более душевного к себе отношения.
Взгляды их на мгновение встречаются.
Альберт. …Ну что ж, моя очередь, да?.. Ну, хорошо. Насчет Ивон… Сегодня вечером она во всеуслышание заявила, что я любил ее слишком горячо… Горячо насколько? Разве не я сам определяю меру своей любви?.. Это мой крест, и я несу его… Но чего я действительно не понимал, что если бы она любила меня на сто процентов, я бы любил ее на все сто сорок, и догнать меня ей не было суждено все равно… Сейчас я понимаю, что рогалик и чай буквально каждое утро… не то что привязанность сверх всякой меры… а надоевшая до тошноты процедура… А, может, ей хотелось в одно утро яиц, а в другое тост с вареньем… или вообще не хотелось ничего… Только как я мог оставить ее без опеки… но она была слишком любящей женой, чтобы отказать мне в этом удовольствии… и, наверное, поэтому и ушла от меня… И когда мы поженились во второй раз, буквально каждое утро я приносил ей в постель горячее печенье и какао… Так что самое приятное, что она сделала, так это бросить меня еще раз… и тут меня осенило… что у нее есть право на свой собственный выбор… В общем, третьего шанса у меня не было, и я убежден, что он и не появится… потому что после года игры в молчанку я не могу выдавить из себя ни слова… Но я постараюсь… Ивон, спасибо, что выслушала меня.
Клод. Ну, так что? На этом точка?
Габриель. Да, игра закончена… Спасибо, что пошли мне навстречу… Я остаюсь на обед… Если у кого-то есть желание присоединиться, милости просим… Не откажите в любезности рассадить вас по моему усмотрению… Все равно вы все стоите… (Подходит к стулу во главе стола.) Я сяду здесь, во главе… А вы, Мариет… может быть, сядете там?
Все смотрят на МАРИЕТ. После секундного колебания.
Мариет. Хорошо. Спасибо, Габриель.
Подходит к своему месту.
Габриель. Альберт, если вы не против, сядьте, пожалуйста, вот сюда. (Он смотрит на ИВОН, потом на ГАБРИЕЛЬ.) АЛЬБЕРТ. Ничего не имею против.
Подходит к своему месту.
Габриель. А вы, Клод?
Клод. Э-э-э, дайте минутку на размышление, хорошо?.. Обратитесь еще к кому-нибудь.
Габриель. А вы, Ивон… Вон там, напротив Мариет, вы не против?
Та смотрит на стол, делает шаг и останавливается.
Ивон … Я бы с удовольствием… Только нервы уже не выдерживают… Простите меня, ради Бога. Доброй ночи, Габриель.
Торопливо подходит к двери. АЛЬБЕРТ явно разочарован.
Габриель. А ты, Андре… По правую руку от меня… впрочем, как пожелаешь.
Андре. …Хорошо. По правую руку от тебя. Замечательно… Если бы я собирался остаться… но мы оба знаем, что уже слишком поздно… Извини.
Выходит, закрывая за собой дверь.
Габриель. Ну что ж, в небольших компаниях есть своя прелесть… Клод, так что вы решили?
Клод. Наверное, побуду недолго… Мариет, ты не против?
Мариет. Нет, не против. С Мариет все в порядке.
Клод. Спасибо.
Подходит к своему месту.
Габриель. А вот и еще один приятный сюрприз. (Поднимает трубку, телефон работает.) Самообслуживание нам не грозит. (В трубку.) Да. Это мадам Буоночелли… Можно пригласить официантов… Нет… На четверых. (Вешает трубку. Всем.) Ну что ж, не так уж и плохо все получается. Если шесть взять за сто, мы имеем шестьдесят процентов.
