Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы

                                По-прежнему отец
Неумолим…

                     Софи не хочет повиниться!

Вот и Альцест!

                           Ага!

                                   Сейчас все разъяснится.

Украла дочь!

                       Отец украл!

                                           Сей разговор
Не нужен. Он украл!

                                   Держись!

                                                     Как он?

                                                                  Он — вор?!

Вы оба ни при чем.

                                  На колесо! На плаху!

Ты?!

          Гром и молния! Ей-ей, умру от страху!

Да я тебя…

                    Нет, нет… Минута тишины!
Тень пала на Софи, но без ее вины.
Софи пришла ко мне… Шаг смелый… Но меж нами…

Да что тут говорить! Вы все видали сами…

Итак, он рядом был. Ах, кто б подумать мог!
Но верность…

                          Я дрожал от головы до ног.

А — вы?

                Тихонько к вам я в комнату пробрался.
Злосчастное письмо я раздобыть старался.
Но, господин Альцест, поставлю вам на вид:
От этого письма весь день меня тошнит.

Простите шутку… О, и перед вами каюсь,
Софи, в своей вине…

                                     Альцест!

                                                     Не сомневаюсь:
Вы — чести образец, столь ревностно храня
Святую нравственность…

                                              Он убедит меня!

А как же Зеллер? Что ж. Простим его?

                                                                     Прощаю!

Ну как?

             Впредь не воруй!

                                            Не буду… Обещаю…

А что с деньгами?

                                Ох, заставила нужда.
Ведь кредитор меня грозил убить тогда.
Что было делать мне? Так и дошел до кражи.
Я заплатил весь долг. И мне осталось даже…

Дарю остаток вам.

                                 Кажись, прошла беда!

Забудьте о былых проделках навсегда.
А если вдруг опять начнете все сначала,
То…

          Виселица всех сегодня миновала.

Я не хочу — так передай богам!
Ты понял: не хочу!
Столкнулись наши воли,
Сошлись
В единоборстве!

И это Зевсу передать — отцу?
И матери твоей?

Что мне отец! Что мать!
Откуда мы, кто знает?
Едва мои окрепли ноги,
Я встал на них.
Простер я руки,
Когда узнал, что можно протянуть их.
Отец и мать, как их зовешь ты,
Глядели на меня — и это всё.

Они тебе
Опорой были в детстве.

Я в детстве им повиновался честно.
Они же гнули бедного ребенка
Туда, сюда но ветру прихоти своей.

Храня тебя…

Но от чего? От бед,
Которых сами опасались?
А сохранили ль сердце мне
От змей, его язвивших тайно?
И закалили ль грудь мою,
Чтобы дала отпор титанам?
Разве в мужа меня превратило
Не Время, могучий кузнец,—
И мой и ваш повелитель?

Несчастный, это про богов
Бессмертных?!

Хоть я не бог,
Но все ж себя ничуть не ставлю ниже,
Бессмертны? Всемогущи?
Но в чем же?
Способны ль вы вместить
Всю ширь земли и неба
В одной моей руке?
Иль разлучить меня
С самим собой?
Иль можете меня расширить,
Вложить в мои пределы мир?

Судьба сильна!

Судьбы признал ты власть?
Я — тоже!
Иди! Я не служу подвластным!

Ушел невозвратимый миг!
Глупцом я был оторван
От вас,
Мои созданья!
Все то, что грудь мою волнует,

В ее груди должно созвучно биться!
Уж говорят глаза!
Скажите слово мне, уста!
О, если б мне вам объяснить.
Что вы такое!

Меркурий жаловался горько.

Когда б напрасных жалоб ты не слушал,
Он и без них вернулся бы домой.

Нет, брат мой! Будь же справедливым!
Желают боги
С тобою сговориться.
Они хотят отдать тебе Олимп,
Чтоб там ты жил,
Землею управляя.

Быть их слугой?
Их небо охранять?
Нет, я сговорчивее, право!
Хотят со мною поделиться боги,
Но чем же? Мне делиться с ними нечем:
Чем я владею, то украсть они не могут,
А то, что их, пусть сами охраняют.
Вот здесь — мое, а здесь — твое,
И тем раздел закончен.