Эдвард Дансейни - Пьесы о далеком и близком
Слэддер. Мистер Хиппантинг, если я такой дурак, что продаю свои товары, то я от этого и страдаю, если они такие дураки, что покупают мой Вирилус, то они от этого страдают — а они страдают, судя по вашим словам. Что ж, это естественный закон, который для вас в новинку. Но почему я должен страдать сильнее, чем они? Кстати, если я уберу свой Вирилус с рынка, чтобы просто порадовать вас, мистер Хиппантинг, потеряю пустяковую сумму в тридцать тысяч в год…
Хиппантинг. Я… э…
Слэддер. О, не думайте об этом. Скромный пустячок на радость ближнему! Но если я так поступлю, возрастут продажи Хлебуса и Витуса (которые не имеют никакого отношения к моей фирме). И вашим друзьям от этого легче не станет, поверьте мне, поскольку мне прекрасно известно, из чего эти штуки делают.
Хиппантинг. Я не говорю о жестокости других. Я пришел, чтобы сказать вам, мистер Слэддер, что из–за «пустяков», которыми вы занимаетесь, наша английская раса утратит всю древнюю мощь, лишится множества славных молодых людей; или они станут немощными задолго до того дня, который был предназначен богом.
Эрминтруда (из–за сцены). Отец! Отец!
(Слэддер вскакивает и замирает, ожидая решающих известий. Входит Эрминтруда.)
Эрминтруда. Отец! Мыши съели сыр.
Слэддер. Ах! Публика тоже… О! (Он внезапно вспоминает о Хиппантинге).
Хиппантинг (горестно). Какое новое злодейство готовится, мистер Слэддер? (Все стоят молча). Прощайте, мистер Слэддер.
(Он идет к двери, минуя Эрминтруду. Смотрит на нее и вздыхает на ходу. Он проходит мимо миссис Слэддер у самой двери и молча кланяется. Выходит.)
Эрминтруда. Что ты сказал мистер Хиппантингу, отец?
Слэддер. Сказал! Говорил только он один! Он, этот Хиппантинг, не дает другим и слова сказать.
Эрминтруда. Но, отец… Что привело его к тебе?
Слэддер. Он явился, чтобы называть твоего бедного старого отца всякими обидными словами, вот зачем. Похоже, твой старый отец — довольно–таки злобный субъект, Эрминтруда.
Эрминтруда. О, отец, я уверена, что он не имел в виду ничего подобного.
(Хиппантинг с мрачным выражением лица появляется за окном. Эрминтруда подбегает к окну и следит за Хиппантингом, пока он не скрывается из виду. Она молча машет Хиппантингу рукой так, чтобы отец этого не видел.)
Слэддер. О, он как раз это и сказал. Он это сказал. Мне жаль того епископа, с которым он ссорится, если и ему достается так же, как твоему бедному старому отцу. Бедный я, несчастный!…
Эрминтруда. Я не думаю, что он ссорится с епископом, отец. По–моему, он просто настаивает, что нет и не может ничего похожего на вечное наказание. Я думаю, что это очень мило с его стороны.
Слэддер. Меня нисколько не заботит, каким будет это вечное наказание и будет ли вообще. Но человек, который ссорится с начальником своей фирмы, — просто дурак. Если епископ так стремится в ад, то он будет ломиться туда изо всех сил.
Эрминтруда. Д–д-а, наверное, будет. Но, папа, разве ты не рад, что мои мышки съели новый сыр? Я думала, ты обрадуешься, папа.
Слэддер. Очень рад, дитя мое. Очень рад. Но теперь я отчего–то не испытываю той радости, которую предвкушал. Я не знаю почему. Он, кажется, как–то сбил меня с пути.
Эрминтруда. Ты сказал, что дашь мне все, чего я захочу.
Слэддер. Так и будет, дитя мое. Так и будет. Машину, если пожелаешь, с шофером и лакеем в придачу. Теперь мы можем купить все, и я не стану жадничать…
Эрминтруда. Я не хочу машину, папа.
Слэддер. А что бы ты хотела иметь?
Эрминтруда. О, ничего, папа, ничего. Вот только насчет герцога, папа…
Слэддер. Какого герцога, Эрминтруда?
Эрминтруда. Мама сказала, что ты захотел, чтобы я когда–нибудь вышла замуж за герцога, папа.
Слэддер. Ну?
Эрминтруда. Ну… Я…не думаю, что мне этого хочется, папа.
Слэддер. Ах! Вот так. Вот так. Вот так. И за кого ты хочешь выйти замуж?
Эрминтруда. О, папа!
Слэддер. Ну? (Эрминтруда молчит). Когда я был в его возрасте, я тяжким трудом зарабатывал себе на жизнь.
Эрминтруда. О, папа… Откуда ты знаешь про его возраст?
Слэддер. Ну, я–то полагал, что ему сейчас 82, а будет 83… Но я, конечно, ничего не понимаю в окружающем мире. Наверное, раньше я ошибался.
Эрминтруда. О, папа, он молодой.
Слэддер. Дорогая моя, не говори этого. Дорогая, ты меня удивляешь. Ну–ну–ну. Мы живем и учимся. Не так ли? И как же его зовут?
Эрминтруда. Это мистер Хиппантинг, папа.
Слэддер. О–о-о! Это мистер Хиппантинг, да? О–го, о–го! (Он хватает колокольчик, крича «Хваст!» Но обращается он, похоже, к дочери, а может — к самому себе). Мы встретимся с мистером Хиппантингом.
Эрминтруда. Что ты собираешься делать, папа?
Слэддер. Мы встретимся с мистером Хиппантингом (Входит Хваст). Хваст, бегите за мистером Хиппантингом и приведите его сюда. Скажите, что я хочу ему кое–что сказать. Он ушел туда. Скорее!
Хваст. Да, сэр. (Выходит).
Слэддер. Да, в этот раз у меня есть что сказать ему.
Эрминтруда. Отец! Что ты собираешься делать?
Слэддер. Я собираюсь задать ему Хорошую Взбучку.
Эрминтруда. Но почему, папа?
Слэддер. Потому, что он только что задал твоему бедному старому отцу.
Эрминтруда. Папа…
Слэддер. Ну?
Эрминтруда. Будь с ним помягче, папа.
Слэддер. О, я буду с ним мягок. Я буду так мягок… Только подожди. Я буду с ним так мягок!
Эрминтруда. Но ты же не прогонишь его, папа? Папа, ради меня ты этого не сделаешь?
Слэддер. О, мы еще до этого не дошли.
Эрминтруда. Но, но… ты послал за ним.
Слэддер. О, я послал за ним, чтобы задать ему хорошенько. К остальному мы перейдем потом.
Эрминтруда. Но когда ты перейдешь к этому, папа?
Слэддер. Что ж, когда мы перейдем к остальному, тогда, если в молодом человеке есть что–то хорошее, я не буду становиться на пути своей дочери…
Эрминтруда. О, спасибо, папа!
Слэддер. А если в нем нет ничего хорошего (нежно), я буду защищать от него свою дочь.
Эрминтруда. Но, папа, я не хочу, чтобы меня защищали.
Слэддер. Если мужчина — настоящий мужчина, он должен быть в чем–то хорош. Ну, этот мужчина избрал путь священнослужителя. Я ничего против этого не имею, при высоких степенях это хорошо оплачивается — но доберется ли когда–нибудь этот молодой человек до таких степеней? Поднимется ли он с нижней ступени? Как давно он стал приходским священником?
Эрминтруда. Восемь лет назад, папа.
Слэддер. Это долгий срок.
Эрминтруда. Но папа, он стал бы викарием, если б не епископ. Епископ стоит у него на пути. И это так нехорошо!
Слэддер. Если б я ссорился с начальником своей фирмы, когда был в его возрасте, ты не удостаивалась бы предложений от приходских священников; это было бы невозможно. Мусорщик в таком случае подошел бы куда лучше.
Эрминтруда. Но, папа, он не ссорился с епископом. Его убеждения просто не позволяют ему поверить в вечное наказание, и он так прямо и говорит. Я очень уважаю его за это. Он знает, что если бы он промолчал, он давно получил бы недурное место.
Слэддер. Жена начальника моей фирмы верила в связь с духами. Мне надо было пойти и сказать ей, что она старая дура? Нет, я приносил ей сообщения из иного мира с регулярностью почтальона.
(За окном слышны шаги).
Слэддер. Теперь беги отсюда, моя дорогая.
Эрминтруда. Очень хорошо, папа.
Слэддер. Мужчина, который собирается взять на себя заботу о моей дочери, должен уметь позаботиться и о себе. Иначе я позабочусь обо всем, пока не появится достойный мужчина.
(Эрминтруда уходит. Хиппантинг и Хваст появляются у окна. Хиппантинг входит, Хваст удаляется.)
Хиппантинг. Вы посылали за мной, мистер Слэддер?
Слэддер. Д–а-а–а, д–а-а–а. Берите кресло. Мистер Хиппантинг, со мной нечасто говорят так, как говорили вы.
Хиппантинг. Я решил, что таков мой долг, мистер Слэддер.
Слэддер. Да, именно так. Точно. Ну, кажется, что я весьма дурной старик, только и грабящий бедных, короче, законченный негодяй.
