Антон Чехов - Том 11. Пьесы 1878-1888
Саша. На тебе, Коля, его фуражка… Отдай ему, а то простудится…
Трилецкий (снимает фуражку и надевает ее на отца). Шествуй, старче! Налево кругом… марш!
Иван Иванович. По-лу-о-брот нааале… вво! Ну да, ну да… Справедлив ты, Николай! Видит бог, что ты справедлив! И Михайло, зять, справедлив! Вольнодумен, но справедлив! Иду, иду… (Идут.) Идем, Саша… Ты идешь? Дай я тебя понесу!
Саша. Вот еще глупости!
Иван Иванович. Дай я тебя понесу! Всегда я мать носил… Несу, бывало, а сам качаюсь… Раз с пригорка загремел с ней вместе… Засмеялась только, голубка, ничуть не рассердилась… Дай я тебя понесу!
Саша. Не выдумывай… Надень картуз как следует. (Поправляет ему фуражку.) Какой ты еще молодец у нас!
Иван Иванович. Ну да, ну да…
Уходят. Входят Петрин и Щербук.
Явление IVТрилецкий, Петрин и Щербук.
Петрин (выходит из дому под руку с Щербуком). Положи ты передо мной пятьдесят тысяч, и я украду… Честное слово, украду… Лишь бы только ничего за это не было… Украду… Положи перед тобой, и ты украдешь.
Щербук. Не украду, Герася! Нет!
Петрин. Положи рубль, и рубль украду! Честность! Фи-фи! Кому нужна твоя честность? Честный значит дурак…
Щербук. Я дурак… Пускай я дурак…
Трилецкий. Нате вам, старцы, по рублю! (Дает им по рублю.)
Петрин (берет деньги). Давайте…
Щербук (хохочет и берет деньги). Merci, господин доктор!
Трилецкий. Напузырились, господа почтенные?
Петрин. Малость…
Трилецкий. А это вам еще по рублю на поминовение душ ваших! Ведь грешны? Берите же! Вам бы по кукишу следовало, да так уж ради праздника… расщедрюсь, черт возьми!
Анна Петровна (в окно). Трилецкий, дайте и мне рубль! (Скрывается.)
Трилецкий. Вам не рубль, а пять рублей, генерал-майорская вдова! Сейчас! (Уходит в дом.)
Петрин (смотрит на окно). Скрылась фея?
Щербук (смотрит на окно). Скрылась.
Петрин. Не терплю! Нехорошая женщина! Гордыни много… Женщина должна быть смирная, уважительная… (Качает головой.) Видал Глагольева? Вот тоже еще чучело! Сидит, как грыб, на одном месте, молчит да глазами лупает! Разве так ухаживают за дамами?
Щербук. Женится!
Петрин. Когда он женится? Через сто лет? Покорнейше вас благодарю! Через сто лет мне не нужно.
Щербук. Не нужно, Герася, жениться ему, старику… Женился бы, коли уж так жениться понадобилось, на какой-нибудь простушечке… И он для нее не годится… Она молодая, огненная, дама европейская, образованная…
Петрин. Вот ежели б женился! То есть так мне этого хочется, что и выразить словесно не умею! Ведь у них ровно ничего нету от самой смерти покойничка генерала, царство ему небесное! Есть у ней шахты, да на те Венгерович метит… Где мне с Венгеровичем тягаться? Что я теперь могу получить по векселям с них? Протестуй я теперь, что я получу?
Щербук. Nihil[13].
Петрин. А ежели она замуж за Глагольева пойдет, то я буду знать, с чего мне получить… Векселя сейчас протестую, запрещение наложу… Небось не даст пасынку погибнуть, выплатит! Эх-ех-ох! Исполнись, мечтание мое! Шестнадцать тысяч, Павочка!
Щербук. А мне три тысячи… Приказывает моя кочерга, чтоб я получил… Как я получу? Не умею я получать… Это не мужики… Это друзья… Пусть сама едет сюда и получает… Пойдем, Герася, во флигель!
Петрин. Зачем?
Щербук. К дамскому полонезу баллады нашептывать…
Петрин. А Дуняша во флигеле?
Щербук. Там. (Идут.) У них веселей… (Поет.) Ах, как я несчастлив, перестав жить в нем!
Петрин. Тик-ток, тик-ток… (Кричит.) Да-с! (Поет.) Год новый радостно встречаем в собранье искренних друзей…
Уходят.
Явление VВойницев и Софья Егоровна выходят из глубины сада.
Войницев. О чем ты думаешь?
Софья Егоровна. Право, не знаю.
Войницев. Ты чуждаешься моей помощи… Неужели я не в состоянии помочь тебе? Что за тайны, Софи? Тайны от мужа… Гм…
Садятся.
Софья Егоровна. Какие тайны? Я сама не знаю, что во мне происходит… Не мучь себя понапрасну, Сергей! Не обращай внимания на мою хандру…
Пауза.
Уедем отсюда, Сергей!
Войницев. Отсюда?
Софья Егоровна. Да.
Войницев. Зачем?
Софья Егоровна. Хочу… Хоть за границу. Уедем?
Войницев. Ты этого хочешь… Но зачем же?
Софья Егоровна. Здесь хорошо, здорово, весело, но не могу… Все идет хорошо, благополучно, только… уехать нужно. Ты дал слово не расспрашивать.
Войницев. Завтра же уедем… Завтра же нас здесь не будет! (Целует руку.) Тебе здесь скучно! Да это и понятно! Я понимаю тебя! Черт знает, что за среда! Петрины, Щербуки…
Софья Егоровна. Они не виноваты… Оставим их в покое.
Пауза.
Войницев. И откуда у вас, у женщин, берется столько тоски? Ну чего тосковать? (Целует жену в щеку.) Полно! Будь весела! Живи, пока живется! Нельзя ли эту тоску, как говорит Платонов, по шапке? Ба! Очень кстати вспомнил Платонова! Отчего ты с ним редко беседуешь? Это человек не из мелко плавающих, малый развитой и слишком нескучный! Поговори-ка с ним по душе, посвободней! Как рукой снимет тоску! С maman говори почаще, с Трилецким… (Смеется.) Поговори-ка, а не смотри на них свысока! Ты еще не раскусила этих людей… Я рекомендую тебе их, потому что эти люди — моего вкуса люди. Я их люблю. Ты их тоже полюбишь, когда покороче узнаешь.
Анна Петровна (в окно). Сергей! Сергей! Кто там? Позовите Сергея Павловича!
Войницев. Что прикажете?
Анна Петровна. Ты здесь? На минутку!
Войницев. Сейчас! (Софье Егоровне.) Завтра же едем, коли не передумаешь. (Идет в дом.)
Софья Егоровна (после паузы). Ведь это почти что несчастье! Я уже в состоянии по целым дням не думать о муже, забывать о его присутствии, не обращать внимания на его слова… В тягость становится… Что делать? (Думает.) Ужасно! Так недавно была свадьба и уже… А всё это тот… Платонов! Сил не хватает, нет характера, ничего нет такого, что помогало бы мне стоять против этого человека! Он преследует меня от утра до вечера, ищет меня, не дает мне покою своими понятными глазами… Это ужасно… и глупо, наконец! Ручаться за себя даже нет сил! Сделай он шаг, и, пожалуй, всё может произойти!
Явление VIСофья Егоровна и Платонов. Платонов выходит из дома.
Софья Егоровна. Вот он идет! Водит вокруг своими глазами и ищет! Кого он ищет? По походке вижу, кто ему нужен! Как нечестно с его стороны не давать мне покоя!
Платонов. Жарко! Не нужно бы пить… (Увидев Софью Егоровну.) Вы здесь, Софья Егоровна? В уединении? (Смеется.)
Софья Егоровна. Да.
Платонов. Смертных избегаете?
Софья Егоровна. Нет надобности мне избегать их. Они мне не противны и не мешают.
Платонов. Да? (Садится рядом.) Вы позволите?
Пауза.
Но если вы не избегаете людей, зачем вы меня, Софья Егоровна, избегаете? За что? Позвольте, дайте договорить! Очень рад, что могу-таки, наконец, поговорить с вами. Вы избегаете меня, обходите, не глядите на меня… Что это? Комедия или серьез?
Софья Егоровна. Я и не думала избегать вас! Откуда вы это взяли?
Платонов. Сначала вы как будто благоволили ко мне, удостаивали меня своим благовниманием, а теперь и видеть меня не хотите! Я в одну комнату — вы в другую, я в сад — вы из сада, я начинаю говорить с вами, вы отнекиваетесь или говорите сухое, знойное «да» и уходите… Наши отношения превратились в какое-то недоумение… Виноват я? Противен? (Встает.) Вины я за собой никакой не чувствую. Потрудитесь сейчас же вывести меня из этого институтски-глупого положения! Выносить его долее я не намерен!
Софья Егоровна. Признаюсь, я вас… избегаю немножко… Знай я, что это вам так неприятно, я иначе повела бы дело…
Платонов. Избегаете? (Садится.) Признаетесь? Но… за что, с какой стати?
Софья Егоровна. Не кричите, то есть… не говорите так громко! Вы мне, надеюсь, не выговор делаете. Я не люблю, если кричат на меня. Я избегаю не вас собственно, а бесед с вами… Человек вы, насколько я вас знаю, хороший… Здесь все вас любят, уважают, некоторые даже поклоняются вам, считают за честь поговорить с вами…
