Джон Гей - Опера нищего
Локит. Пошли его ко мне.
Люси уходит.
Явление третье
Локит. Что с тобой, мальчик? Ты тощ, как сельдь, из которой молоки выпотрошили.
Филч. Для такой работы нужно лошадиное здоровье. С тех пор как наш любимый племенной жеребец по несчастью вышел из строя, я понемножку подрабатывал тем, что брюхатил наших дам для отсрочки приговора. Но если я не найду более легкого способа заработать на жизнь, мне до следующей сессии, ей-богу, не дотянуть.
Локит. Ты прав: если этот великий человек отдаст концы, мы все понесем невосполнимую утрату. Самый доблестный и пылкий странствующий рыцарь не вызволил из беды и половины тех девиц, что выручил он. Кстати, малыш, не скажешь ли, где найти твоего хозяина?
Филч. На складе краденого в «Поддельном векселе», сэр.
Локит. Прекрасно. Ты свободен.
Филч уходит.
Отправлюсь-ка я туда — мне надо уладить с ним немало важных дел, а уж в ходе переговоров я сумею вытянуть из него правду. Словом, не пройдет и дня, как Макхит снова окажется у меня в лапах. (Уходит.)
Явление четвертое
Макхит. Сожалею, джентльмены, что большая дорога оказалась столь пустынной. Но когда мои друзья в затруднении, я всегда рад предоставить мое состояние к их услугам. (Дает им деньги.) Как видите, джентльмены, я — настоящий друг, а не царедворец, который все обещает и ничего не делает. (Поет на мотив «Лиллибуллеро».)
Мы все по придворным обычьям живем,
И редкость — друг настоящий.
Ведь дружба из выгоды только заем,
Проценты нам приносящий.
Коль с вами беда,
Друзья вас всегда
Бесплатным советом наставят
Дерзнете ж просить
Деньжонок ссудить —
За ними к соседу направят.
Но мы, джентльмены, еще не утратили честь настолько, чтобы жить по законам продажного света. И пока я могу служить вам, располагайте мною.
Бен. Мне прискорбно видеть такого великодушного человека в настолько затруднительном положении, что он вынужден вращаться в дурном обществе и водить компанию с игроками.
Мэт. Как несправедливо устроен мир! Что можно одному, то возбраняется другому. Из всех мошенников, из всех угодников на все руки самый отвратительный — это игрок. И тем не менее его принимают в наилучшем обществе, поскольку и там многие занимаются тем же самым. Удивляюсь, почему же тогда не уважают людей нашего ремесла!
Макхит. В Мэрибоне сегодня большая игра; следовательно, на улицах можно будет кое-чем поживиться. Встретимся там, и я подам вам знак, кого пощупать.
Мэт. Там есть один парень в коричневом плаще с узким золотым кантом. Говорят, у него всегда водятся деньги.
Макхит. Что это тебе взбрело, Мэт? И не думай с ним связываться: он хороший, честный парень и один из наших.
Бен. Разумеется, сэр, мы будем руководствоваться вашими указаниями.
Макхит. Присмотрите за ростовщиками:[62] столбик-другой золотых монет[63] — недурной ...трофей. Терпеть не могу вымогателей!
Мэт. Славная штука эти столбики! А вот банкноты я ненавижу — очень трудно сбывать.
Макхит. Там есть одна важная птица, Бен. В свое время этот человек подковал меня на крупную сумму наличными. Следовательно, он мой должник. Сегодня вечером я укажу тебе его, а ты взыщешь с него долг. Но компания уже в сборе — я слышу за стеной стук костей. Итак, джентльмены, ваш покорный слуга! Встретимся в Мэрибоне. (Уходит.)
Явление пятое
Локит. Расчет за коронацию[64], брат Пичем, получается такой запутанный, что в нем черт ногу сломит.
Пичем. Действительно, в нем множество самых разнообразных статей. По ним мы около десяти раз выплачивали нашим людям различные суммы. Все это и отражено здесь, на раскрытой перед вами странице.
Локит (читает). «Шлейф от дорогого парчового платья...» Вы уже, кажется, его сбыли?
Пичем. Да, миссис Диане Хапп, сводне. Она не преминет небезвыгодно превратить его в башмачки и туфельки, с помощью которых склоняет девиц идти на содержание.
Локит. Однако я не вижу здесь упоминания о драгоценностях.
Пичем. Они настолько всюду известны, что их приходится тайком сплавлять за границу.[65] Поэтому они проходят по статье «Вывоз». Что же до табакерок, часов, шпаг и прочего, то я счел более удобным разнести эти предметы по их названиям.
Локит. «Двадцать семь женских карманов, срезанных со всем содержимым», — все запечатаны, перенумерованы и внесены в реестр.
Пичем. Сейчас, брат, нам просто невозможно входить в подробности — на это уйдет целый день. Кроме того, полугодовой отчет по столовому серебру внесен в отдельную книгу, которая находится в другой нашей конторе.
Локит. В таком случае несите еще вина. Посвятим сегодняшний день радостям, а завтра снова за труд. Ах, брат, наши с вами дочки — ненадежная дрянь. Не спускайте с Полли глаз, и через день-другой Макхит снова будет у нас в руках. (Поет на мотив «В северном краю далеком».)
Мы, мужчины, — простофили,
И мудрейшего из нас
Женщины легко ловили
На крючок десятки раз.
Слыша, как голубка тужит,
В сеть попавший голубок
Так к ней рвется, что все туже
Стягивается силок.
Пичем. Но что толку сажать голубка в клетку, если ваша дочь Люси все равно опять отопрет дверцу?
Локит. Будь мужчины в ответе за глупости и слабости своих жен и дочерей, никаким друзьям не прожить бы в согласии и двух дней. С вашей стороны неучтиво попрекать меня, брат: какие могут быть счеты между друзьями!
Входит слуга.
Слуга. Сэр, миссис Диана Хапп желает побеседовать с вами.
Пичем. Примем ее, брат Локит?
Локит. Всенепременно. Выпивоха она отменная, ум у ней острый; а женщина, которая так бойко пьет и говорит, — всегда желанная собеседница.
Пичем. Проси.
Слуга уходит.
Явление шестое
Пичем. Дорогая миссис Ди, ваш покорный слуга. Ваш поцелуй явственно свидетельствует, что джин вы употребляете превосходный.
Миссис Хапп. Я очень привередлива по части напитков.
Локит. Чье дыхание более благоуханно, чем аромат этих уст, с которыми я так давно знаком, не правда ли, миссис Ди?
Миссис Хапп. Наливайте. Я пью вино такими же большими глотками, как когда-то любовь: ничего не делаю наполовину. (Поет на мотив «Пастух пас овечек».)
Как горлица, я в молодые года,
тра-ля-ля-ля...
Готова была целоваться всегда,
тра-ля-ля-ля...
Мы губы должны прижимать неустанно
К губам — пока юны, под старость — к стакану,
тра-ля-ля-ля...
Но к делу, мистер Пичем. Если к вам за последнее время поступило что-нибудь черное — плащи, бархатные шарфы, юбки и прочее, я беру все: мои дамы обожают траур[66].
Пичем. Но, миссис Ди, вы так отчаянно торгуетесь, что у нас почти ничего не остается на уплату джентльменам, рискующим ради этих товаров жизнью.
Миссис Хапп. Мне поневоле приходится быть прижимистой — времена сейчас трудные. Поверьте, в последние годы я очень пострадала по вине парламента: убытки мои превосходят три тысячи фунтов. Акт о закрытии Монетного двора[67] нанес тяжелый удар нашему делу. Прежде, если клиентка скрывалась, мы знали, где ее искать. Вы, разумеется, знакомы с миссис Сплетни? Вот вам женщина! Надела на себя мои лучшие платья — и уже три месяца, как я ее в глаза не видела. А с того дня, когда вышел Акт об отмене ареста за мелкие долги[68], мои потери стали еще ощутимей. Да и как может быть иначе, если дама имеет право взять у меня взаймы красивую юбку или чистое платье, а мне запрещено искать на нее управы? Честное слово, в наше время женщины жульничают прямо- таки с наслаждением: им ведь за это ничего не грозит.
Пичем. Сударыня, на днях вы получили от нас прекрасные золотые часы за семь гиней. Поскольку мы тоже должны иметь прибыль, джентльменам с большой дороги скоро не будет никакого смысла брать золотые часы.
Миссис Хапп. Примите во внимание, мистер Пичем, что часы эти весьма примечательны и пускать их в продажу было небезопасно. Итак, если у вас есть черные бархатные шарфы... это очень красиво для зимы и очень по вкусу большинству джентльменов, с которыми имеют дело мои клиентки. Ведь это я вывожу женщин в люди. Цену им определяют не молодость и не красота. Джентльмены всегда платят им по одежде — от полукроны до двух гиней. И эти бесстыдницы не стесняются надувать меня! Примите к тому же в расчет несчастные случаи. Сегодня, например, одиннадцать лучших моих клиенток в лапах у хирургов. Отсюда плата за лечение и прочие расходы, причем очень большие, а доходов никаких. Мне порой не платят ни фартинга за экипировку в течение целого месяца. Мы сильно рискуем, право же, очень сильно.
