Борис Ласкин - Избранное
А н о х и н (взглянул на Машу). А где Гусевы? Где Колесников?
Ф о м е н к о. Гусев с супругой в театре, а доктор Айболит на заседании хирургического общества.
М а ш а. Папа Ваня, ты, наверно, есть хочешь…
А н о х и н. А чем вы нас кормить будете? (Подошел к Тане.) Татьяна, как твое мнение, будем ужинать?
Т а н я (посмотрела на отца). Доволен, что еду одна. У тебя прекрасное настроение. Тебе весело.
А н о х и н. Погода летная, рейс прошел безупречно, сели точно по расписанию. В таких случаях мне всегда весело. (Вдруг поцеловал Таню.) Давайте ужинать.
Звонок. Маша открывает дверь. Входит Н и н а П а в л о в н а. Она нарядно одета.
М а ш а. А-а, Нина Павловна! (Оглянулась, негромко.) Скажите папе Ване, что ему нужно больше практиковаться в английском языке.
Н и н а П а в л о в н а. Хорошо, скажу. (Проходит в столовую.) Добрый вечер.
А н о х и н. Гуд ивнинг, май тичер.
Н и н а П а в л о в н а. Гуд ивнинг. Чуть мягче окончание.
Маша делает ей знак.
Вам нужно больше практиковаться в английском языке.
Анохин бросает быстрый взгляд на Машу. Маша отвечает жестом — «Что я тебе говорила?».
Внимание! Прошу всех занять места. Включите радиолу. Поставьте вальс…
Все заинтересовались, даже Таня. Маша включает радиолу. Нина Павловна выходит в переднюю и открывает дверь.
Прошу вас!
Входит А л е к с е й. Он в смокинге, в туго накрахмаленной сорочке с бантиком, в черных туфлях. Строгий и безупречно элегантный Алексей с серьезнейшим видом останавливается в центре комнаты и чопорно кланяется.
А л е к с е й. Алексис Ромашкин. Юнион Советик.
Все аплодируют. Маша совершенно ошеломлена. Алексей подходит к ней, делает вид, что вставляет в глаз монокль.
Мадемуазель Мари?
М а ш а. Товарищи!..
Ф о м е н к о. Это вы когда ж прибыли?
А л е к с е й («светским» тоном). Только что. Самолетом из Женевы. Ишшо вопросы будут?.. (Улыбается.) Привет коллективу! (Здоровается со всеми за руку.) Здравствуйте, Таня. Здравствуйте, Иван Васильевич. Добрый вечер, Машенька. Бон суар, мсье Фоменко.
А н о х и н. Сразил. Всех сразил!..
А л е к с е й. Жалею, что по пути не удалось завернуть в Липецк. Представляете, в таком виде захожу в депо. Что б с отцом было?..
М а ш а (все еще под впечатлением). Ну, как вы там?
А л е к с е й. Конгресс прошел великолепно. Наша делегация была в центре внимания. Доклады вызвали огромный интерес.
М а ш а. Ну уж — огромный.
А л е к с е й. Уверяю вас. Академику Соболеву аплодировали несколько минут.
А н о х и н. И вы доклад сделали?
А л е к с е й. И я доклад сделал.
Н и н а П а в л о в н а (любуясь Алексеем). И какая же была тема вашего доклада?
А л е к с е й. Я доложил конгрессу об одной нерешенной задаче вариационного исчисления.
М а ш а (несколько разочарованно). Что же вы… рассказали о нерешенной задаче?
А л е к с е й (совсем по-мальчишески). А я ее решил.
М а ш а. Да-а?
А л е к с е й (так же). Да-а!
Н и н а П а в л о в н а. Друзья мои! У нас накрыт стол. В духовке ждут пироги. Просим всех к нам. Иван Васильевич…
А л е к с е й. Мы вас ждем. Не задерживайтесь! (Быстро уходит.)
Н и н а П а в л о в н а (кивнув вслед Алексею). Ну, что скажете?
Ф о м е н к о. Народ безмолвствует.
А н о х и н. Таня, пошли в гости.
Т а н я. Я потом приду.
М а ш а. Не потом, а сейчас же. Потом приду я.
Т а н я. А почему тебе не пойти вместе с нами?
М а ш а (посмотрела на часы). Я должна остаться. Я же тебе говорю — я потом приду.
Ф о м е н к о. Пошли, Таня. Ждут. Неудобно.
Бросив подозрительный взгляд на Машу, Таня уходит с Фоменко. Маша выходит на балкон.
Н и н а П а в л о в н а. Иван Васильевич, пойдемте.
А н о х и н. Вы так сейчас смотрели на Алексея Тихоновича, что можно было подумать, что это ваш единственный сын.
Н и н а П а в л о в н а (мягко). Уверяю вас — свойство многих людей печалиться чужими печалями и радоваться чужому счастью.
Анохин молчит.
Как долетели?
А н о х и н. Как всегда.
Н и н а П а в л о в н а. Идемте.
А н о х и н (не двигаясь с места). Иду… (С неожиданной строгостью.) Вас очень любят мои девчонки.
Н и н а П а в л о в н а (улыбнулась). Ну, идемте же.
А н о х и н. Иес.
Н и н а П а в л о в н а. Не так жестко. Иес.
Звонок. Кажется, ему не будет конца. Анохин отворяет дверь. Входит А л е к с е й. Он в крахмальной сорочке с бантиком и в тренировочных штанах.
А л е к с е й. Товарищи, в чем же дело?
С балкона входит М а ш а.
(Озабоченно.) Нина Павловна, у меня вопрос. Вы все понимаете. Скажите, если из духовки идет дым, это хорошо?
Н и н а П а в л о в н а. Боже мой!.. (Убегает. За ней идет Анохин.)
А л е к с е й. Ложная тревога. Никакого дыма. Мне просто захотелось, чтобы вы скорей пришли.
М а ш а. Идите. Я приду сама.
Алексей уходит. Маша выходит на балкон. Пауза. Звонок. Маша открывает дверь. Входит И г о р ь, снимает плащ.
И г о р ь. Здравствуйте, Машенька. (Оглянулся.) Мы одни?
М а ш а. Да. Заходите.
Они входят в столовую. Маша зажигает все лампы. Садитесь.
И г о р ь. Как официально!.. Совсем как тогда, в первый раз.
М а ш а. Ну… Что же вы хотели мне сказать?
И г о р ь. А ты не догадываешься?
М а ш а. Не говорите мне «ты». Ладно?
И г о р ь (улыбаясь). Хорошо, Мария… Михайловна. Если вы на этом настаиваете, я буду вам говорить «вы».
М а ш а (не принимая шутки). Так что же вы хотели мне сказать?
И г о р ь (после паузы). Я хотел вам сказать, Маша, что… я люблю тебя.
М а ш а (сухо). Вас.
И г о р ь. Нет, не вас. Тебя. Когда я пришел сюда впервые, я увидел твои глаза. Они были внимательны и чуть насмешливы. И мне вдруг стало страшно. Я боялся, что выдам себя, свое волнение. Я что-то говорил, если ты помнишь, что-то рассказывал, а мысль была одна, одна мысль — вот она рядом, моя судьба!
М а ш а. Но вы же тогда пришли к Тане.
И г о р ь. Разве?
М а ш а. Не шутите так. Мне неприятно.
И г о р ь. А потом, помните, вы попросили меня прийти, когда я позвонил.
М а ш а. И звонили вы Тане.
И г о р ь. Может быть… Не знаю.
М а ш а. А кто же знает, позвольте вас спросить?
И г о р ь. Почему ты сейчас такая?
М а ш а. Какая?
И г о р ь. Не такая, как всегда. Почему ты сейчас хочешь казаться хуже, чем ты есть?
М а ш а (пожав плечами). Скорей всего — для разнообразия. Я хочу казаться хуже, чем я есть, а вы — лучше, чем вы есть.
И г о р ь. За это я уже тебя благодарил.
М а ш а. За что? Не помню.
И г о р ь. У меня есть недостатки. Есть. Ты их замечаешь. Спасибо тебе за это. Согласись, если бы я тебе был совсем безразличен, ты бы не заметила ни моей самоуверенности…
М а ш а. Ни вашего равнодушия к Тане.
И г о р ь. Это правда. Я стал равнодушен к Тане потому, что я не равнодушен к тебе. И ты это почувствовала, я знаю. Когда здесь был твой отец… Кстати, он мне странно понравился. Это по-настоящему большой человек.
М а ш а. Ну и что?
И г о р ь. Ты безумно гордо сказала ему: «Он был на целине. Вот значок». Могло показаться, что ты мной гордишься. (Хочет взять Машу за плечи, но она отстраняется.)
М а ш а. Не надо.
И г о р ь. Смешная недотрога — вот ты кто.
М а ш а. Можно мне задать вам вопрос?
И г о р ь (улыбнулся). Как я себя чувствую? Я чувствую себя счастливым.
М а ш а. Вы любили Таню?
И г о р ь. Нет. Я не успел ее полюбить.
М а ш а. Значит, мне повезло.
И г о р ь. Если ты на меня не рассердишься, я тебе кое в чем признаюсь.
Маша молчит.
Я сегодня звонил твоему отцу, Михаилу Николаевичу.
Маша насторожилась.
Я застал его в гостинице. Правда, он торопился, разговор был короткий.
М а ш а. Что же был за разговор?
