Фридрих Шиллер - Драмы Стихотворения

Что вздыхаете?

Кому вздыхать,
Когда не мне? Гляжу на лик твой дивный,
И вновь меня пронзает боль утраты
Ужасная!

Какой утраты, граф?

Тебя теряю я, любовь твою…
В объятьях юных пылкого супруга
Ты вскоре счастье обретешь другое —
Все сердце он твое заполнит.
Принц — отпрыск рода царского, а я,
К несчастью, нет. Но вызов шлю отважный:
Не сыщется другой на целом свете,
Кто б так любил тебя, как я люблю.
Ведь никогда тебя не видел герцог
Анжуйский! Только блеск твоих деяний
Его пленил, не ты сама. А я —
Будь ты пастушкой, я — царем вселенной, —
Я все равно к тебе сошел бы с трона,
К твоим ногам венец свой положил.

Жалей, а не брани меня! Не смела
Я посчитаться с сердцем. По-другому
Оно б избрало. Зависти полна я
К тем женщинам, которые возносят
Своих любимцев! Я не так счастлива,
Чтобы венец британский возложить
На милое чело. Вот Стюарт смела
Располагать и чувством и рукой.
Она пила из чаши наслаждений,
Пренебрегая голосом рассудка.

Чтоб пить теперь из горькой чаши бед.

Не слушала она людской молвы,
Легко жилось ей. Тяжкого ярма
Она на скорбной вые не носила.
Ах! Предъявить не меньшие права
На радости земные я могла бы,
Но предпочла всему державный долг.
И все ж она прельщает вас, мужчин,
Тем, что осталась женщиной, и только.
У ног ее и стар и млад. Мужчины
Все таковы: на блуд бесстыдниц падки,
До любострастья грязного охочи!
А что должны почтить, не почитают.
Помолодел и седовласый Толбот,
Чуть речь завел о прелестях ее.

Прости его! Он был Мариин страж.
Лукавица его обворожила.

А подлинно она так хороша?
Ее красу так пылко прославляют,
Что хочется проверить, правда ль это?
Портреты льстят, и лгут людские толки.
Я верю только собственным глазам.
Как странно вы глядите, Дидли…

Силюсь
Тебя я сопоставить с леди Стюарт…
Хотел бы я, признаться, вас свести —
Но без огласки, соблюдая тайну, —
Лицом к лицу, тебя и это диво!
Ты лишь тогда б вкусила в полной мере
Свою победу! Со стыдом она
Своими бы глазами убедилась
(У зависти куда как зорок глаз!),
Что ты и красотою благородной
Ее затмила — не одним полетом
Высоких чувств и помыслов своих.

Она меня моложе.

В самом деле?
Вот не сказал бы! Да, не красит горе!
До сроку, знать, состарилась она.
Ах, будет горшей карой для нее
Тебя невестою увидеть! В прошлом —
Ее надежды, ты ж навстречу счастью
Теперь идешь уверенной стопой:
Твой суженый из дома Валуа.
Всегда она, надменная, кичилась
Своим французским браком. И поныне
От Франции она спасенья ждет.

И все-то мне о встрече!

Что она
Как милость просит, дай ей в наказанье!
Не казнь ее страшит. Нет! Легче ей
На эшафот взойти, чем убедиться,
Что ты ее и прелестью затмила.
Ее убьешь ты этим, как она
Тебя убить хотела. Дай взглянуть
Ей на красу твою, твое величье
В нетленном нимбе непорочной славы
(Она-то честь свою втоптала в прах!),
Тебя в венце увидеть, скрытом дымкой
Фаты венчальной, — и ударил час
Изничтоженья узницы надменной!
Я на тебя гляжу — не нагляжусь!
Нет, никогда еще такой победной
Красой ты не блистала! И меня,
Едва вошла ты в зал, твой дивный образ
Вновь ослепил небесным светом… Что,
Когда сейчас, такая как ты есть,
Ты перед ней, поверженной, предстала б?

Нет, Дидли, нет!.. Нет, не теперь! Мне надо
Сперва спросить у Берли…

Этот Берли!
Лишь о твоей державе он печется!
Имеешь ты и женские права.
Тебе, а не политику, судить
В подобном деле. Впрочем, не в ущербе
Держава будет, если милосердьем
Ты обольстишь народные сердца.
А после можно способом любым
Расправиться с врагом твоим заклятым.

Прилично ль будет мне свою сестру
Увидеть в униженье? Говорят,
Лишили Стюарт почестей монарших.
Ее нужда служила б мне укором…

Не надобно переступать порога
Ее тюрьмы. Благоприятный случай
Устроит все. Ведь нынче день охоты.
Наш путь лежит чуть вправо от тюрьмы.
Мария будет в парке находиться,
Ты ж ненароком в этот парк войдешь,
Как будто и не зная о свиданье.
А дальше как захочешь: можешь с ней
И слова не сказать.

Ах, милый Дидли,
Толкаете меня вы на безумство!
Но вам, мой друг, могу ли отказать?
Сегодня изо всех моих вассалов
Я сделала всего больнее вам.

Пусть это — прихоть ваша. В том, мой друг,
Любовь и состоит, что разрешает
Она любимым то, что осуждает.

Вы мчитесь как на крыльях! Подождите!
Мне не поспеть за вами нипочем.

Дай насладиться мне этой свободой!
Будь мне подругой! Я точно дитя.
Пышный ковер уготован природой —
Дай нарезвлюсь, дай набегаюсь я!
Правда ль, что я не в тюрьме безотрадной,
Что надо мною не свод гробовой?
Дай надышаться мне ширью прохладной,
Жадно упиться зефира волной!

Ах, не намного, леди дорогая,
Просторнее теперь темница ваша!
Вот только стен не видно за ветвями
Деревьев и разросшихся кустов.

Спасибо им! Спасибо старым ивам,
Что от меня ограду замка скрыли!
Я позабылась сном счастливым, —
О, дай господь, чтоб нас не разбудили!
Иль свод небес под пышный свой шатер
Не принял нас? И вновь оживший взор
Не потерялся в далях бесконечных?
Вон там, вдали — Шотландии граница З
а гранью гор, укутанных в туман,
И облаков прозрачных вереница
Во Францию плывет, за океан.

Легкие тучки, паломницы неба!
С вами к родимым умчаться и мне бы,
Только оков я порвать не могу!
Нежный привет мой далекому краю!
Я только вам свои думы вверяю;
Волен ваш путь сквозь простор синевы:
У королевы не в подданстве вы.

Дитя мое! Минутная свобода
Вам навевает лживые мечты.

Видишь, рыбак оснащает челнок!
Эта скорлупка меня унесла бы
К верным друзьям! Много ль неводом слабый
Этот старик из пучины извлек?
Я бы улов оплатила с лихвою!
Он этот день не забудет вовек!
Только б старик неприметно со мною
Бурный простор на ладье пересек!