Борис Ласкин - Избранное
Т а н я. О влюбленном математике.
М а ш а. А я говорю… А я говорю о другом человеке.
Т а н я. Вот как?.. Кто же это? Я его знаю?
М а ш а (не сразу). По-моему, нет.
Таня удивлена. Не шутит ли Маша? Нет, похоже, что не шутит. Слышен звонок.
Т а н я. Сядь. Я открою.
М а ш а. Я открою. Или ладно — мы вместе откроем. (И она первой идет в переднюю. Открывает дверь).
Входит И г о р ь.
И г о р ь. Здравствуйте… Сейчас старуха лифтерша говорит: «Небось на пятый этаж, в тридцать третью?..» Я говорю: «А как вы догадались?» «Ну как же, — говорит, — у летчика Анохина такая дочка…»
М а ш а. Интересно, кого она имела в виду?
Т а н я (великодушно). Конечно, тебя. Пройдемте ко мне, Игорь. У отца гости. Слышите, поют?
Таня, пропустив Игоря вперед, делает Маше отстраняющий жест, дескать, не увязывайся за нами. В столовой Игорь кланяется присутствующим и проходит с Таней в комнату девушек. Маша остается в столовой.
Вы почему не звонили?
И г о р ь (слушая песню). Пойдемте туда, Таня. Хорошо поют.
Т а н я. Пойдемте… Вы не ответили на вопрос.
Они входят в столовую. Игорь ищет глазами, где бы присесть. Выбирает место рядом с Машей. Таня садится на подоконник. Песня кончается.
К о л е с н и к о в. Молодежь, с нами петь будете?
А н о х и н. Не знают они наших песен.
Г у с е в. И хорошо, что не знают. Репертуар-то у нас военных лет.
Т а н я. Если бы папа мог, он бы снова войну начал, чтобы мы закалились в трудностях и узнали, как он говорит, почем фунт лиха.
А н о х и н. Глупость сказала.
И г о р ь. Таня, конечно, не права.
А н о х и н (Тане). Нам в вашем возрасте потрудней было.
Ф о м е н к о (с улыбкой). Но мы не в претензии. Все, что нами добыто, — все наше. Пользуйтесь.
Т а н я. У папы другая точка зрения.
Г у с е в. Речь не о сундуках идет, молодые люди. О другом. (К Фоменко.) Я тебя правильно понял? О богатстве души речь идет. О вере в будущее.
К о л е с н и к о в. Молодые люди разные бывают. Попадаются и практичные. Те как рассуждают? Из душевного богатства шубы не сошьешь.
И г о р ь. Необязательно же нам повторять ваши биографии. Мы благодарны вам за то, что вы нам отвоевали, что сделали для нас. Но если уж вы такие щедрые — будьте щедрыми до конца.
Г у с е в. То есть?
И г о р ь. Не вынуждайте нас думать о мелочах, которые мешают нам сделать большое, главное, на что мы способны. А вы нам говорите так — живите в общежитии, о приличном костюме раньше времени не мечтайте, боже вас сохрани, не ездите на машине, тем более на отцовской. Мы…
А н о х и н. Кто «мы»?
И г о р ь. Мы — наше поколение — говорим вам: не обрекайте нас на то, чтобы мы путались в неустроенности, в бытовых неудобствах…
А н о х и н. Дайте нам смолоду квартиру подходящую, машину, деньжат на расходы. Дайте нам то, дайте это…
М а ш а. Папа Ваня, ты все время перебиваешь. Позволь человеку сказать.
А н о х и н. А он все сказал, что хотел.
К л а в д и я Г е р а с и м о в н а. Извините… Я сейчас вспомнила. У нас в детском саду есть мальчик, сын геолога Дымова. Юрка Дымов. Как-то воспитательница старшей группы читала им «Сказку о рыбаке и рыбке». Он слушал, слушал, как растут запросы старухи, и говорит: старик у рыбки не то просил. Ему бы надо попросить другую старуху.
Все смеются.
Ф о м е н к о. Ай да Юрка!.. Сообразил.
К о л е с н и к о в. Отчаянная женщина. Какой радикальный вариант предложила.
К л а в д и я Г е р а с и м о в н а. Я мужнина жена. Разве я бы стала такое предлагать? Это мальчик.
К о л е с н и к о в. Устами младенца…
Г у с е в. Если бы я писал газетный отчет, я бы так сформулировал: «В своем кратком выступлении мальчик Юрий Дымов подчеркнул, что нельзя забывать о скромности и нужно бороться с потребительским отношением к жизни».
К л а в д и я Г е р а с и м о в н а. Знал бы Юрка Дымов…
Т а н я. Все это, конечно, очень забавно, но вспомните сказку. У старухи же ничего не было.
А н о х и н (сердито). Но вы-то молодые. И в какое время живете!..
И г о р ь. Начали с песни, а кончили спором.
Ф о м е н к о. Это полезно. В спорах, знаешь?..
Т а н я. Знаем. Рождается истина.
Пауза. Колесников тихонько перебирает струны гитары. Звонок. Таня открывает дверь. Входит А л е к с е й.
А л е к с е й. Добрый вечер. (Слышит звуки гитары.) Я не помешал? У вас, по-видимому, гости?
Т а н я. Заходите, заходите.
А л е к с е й (входя в столовую). Добрый вечер. (Видит Машу рядом с Игорем.) Иван Васильевич, можно мне…
А н о х и н. Сделайте одолжение. (Указывает на телефон).
Алексей идет к телефону, снова успевая бросить взгляд на Машу. А Маша его даже и не замечает. Она о чем-то негромко беседует с Игорем. Алексей крутит диск телефона. Слушает, искоса глядя на Машу.
М а ш а (с улыбкой). Мало.
А л е к с е й (не поняв). Что?
М а ш а (продолжая смотреть на Игоря). Вы набрали только четыре цифры. А нужно шесть.
А л е к с е й (смущен). Я забыл номер. (Кладет трубку.) Иван Васильевич, я, собственно, к вам… Скажите, на «ТУ-104» сильно качает?
А н о х и н Совсем не качает. Лететь собираетесь?
А л е к с е й (бегло взглянул на Машу с Игорем). Да. За границу.
И г о р ь. С волейбольной командой?
А л е к с е й (не оборачиваясь). Нет. Не с волейбольной командой.
И г о р ь. Раньше когда-нибудь летали?
А л е к с е й. С парашютной вышки. В парке культуры и отдыха.
И г о р ь. Тогда вам бояться нечего. Правда, Маша? (И, как бы невзначай, кладет ей руку на плечо.)
М а ш а (глядя на Алексея). Вам бояться нечего.
А л е к с е й. Правда? (Несколько дольше обычного смотрит на Машу.)
М а ш а. Правда. Ничего страшного.
А л е к с е й (Игорю). Лечу я в Женеву на Седьмой Международный математический конгресс, в котором примут участие виднейшие ученые-математики сорока восьми стран мира.
И г о р ь (принимает стойку «смирно»). И что же вы там будете делать?
А л е к с е й. Играть в волейбол. (Повернувшись, уходит).
А н о х и н (встревожен). Что это он как?..
Т а н я. Маша.
М а ш а. Давайте танцевать, а?.. (Подходит к Тане.) Поставь какую-нибудь пластиночку.
Т а н я (негромко). Что происходит? Я ничего не понимаю.
М а ш а. Найди что-нибудь повеселей.
А н о х и н. Погодите. Я ж совсем забыл. Есть у меня пластиночка. В Лондоне купил… (Достает из дорожного чемоданчика пластинку в пестром футляре, передает Тане.)
И г о р ь. Что-нибудь современное?
А н о х и н. Самое современное. Последний выпуск.
Таня ставит пластинку. Звучит знакомая мелодия. Женский голос поет по-русски: «Вдоль деревни ходит парень мимо дома моего…» Все, улыбаясь, слушают.
(Наблюдает за Игорем.) Ну, как?
И г о р ь (разгадал ход Анохина). Грандиозно. В Лондоне поют наши советские песни.
А н о х и н. Нравится?
И г о р ь. Еще бы. Конечно.
Звонок. Фоменко взглянул на часы. Спешит в переднюю. Открывает дверь. Входит Х а р и т о н о в. Он в светлом пальто и в шляпе. Лицо его хранит строго деловое выражение.
Ф о м е н к о. Привет, привет!.. Нашего полку прибыло.
А н о х и н (выглянув в переднюю, радостно удивлен). Михаил… Николаевич!
М а ш а (Игорю). Он приехал.
Сняв макинтош и шляпу, Харитонов неторопливо входит в столовую. Со всеми здоровается за руку. Подойдя к Маше, протягивает руку и, чуть помедлив, целует ее в лоб.
Х а р и т о н о в. Здравствуй, дочка.
Игорь с нескрываемым восхищением смотрит на высокого гостя.
А н о х и н. Садись, Михаил Николаевич. Можно сказать, легок на помине.
Х а р и т о н о в. Спасибо. Я ненадолго. (Взгляд на часы.) Дела… Ознакомился с вашей запиской, товарищ Фоменко, и решил принять приглашение.
Ф о м е н к о. И правильно сделали. Я и не сомневался, что приедете.
Таня выключает радиолу. Пауза.
Х а р и т о н о в (садится). Сколько же мы, товарищи, не виделись?
