Джеймс Рейган - Любовь на винограднике
ПАНГРАЦИО. Не поняла. Тогда давай сначала. Молодые птицы, тьфу, люди встретившись, вьют гнездышки любви… (пауза)… ты разве против?
ЗИНФАНДЕЛЬ. С какой птицей вить его прикажешь мне?
ПАНГРАЦИО. Иди, оденься и тогда увидишь! А, вот и прилетел!
Входит побитый ГРИНЬОЛИНО.
ГРИНЬОЛИНО. Кто прилетел! (Икает) Куда?
БОЛАРДО. Ты, чтоб Зинфандель взять в жены.
ГРИНЬОЛИНО. Но я уже женат.
ПАНГРАЦИО И БОЛАРДО (вместе). Женат! На ком?
ГРИНЬОЛИНО. На ком. На ком! На ней. Сейчас она придет.
Входит АРЛЕ КИНО. Жует ножку индейки и поправляет «грудь», которая съехала назад.
АРЛЕ КИНО. Что здесь происходит? Опять кого-то женят?
Все недоумевающе смотрят на ЗИНФАНДЕЛЬ и АРЛЕ КИНО. ГРИНЬОЛИНО едва держится на ногах.
ГРИНЬОЛИНО (ЗИНФАНДЕЛЬ). Мне кажется (икает) мы с вами не знакомы.
АРЛЕ КИНО. Наш брак пора расторгнуть. Он не оправдал надежд. Вы пьяница и Дон — Жуан — гуляка.
ГРИНЬОЛИНО. Как расторгнуть?! Его едва успели заключить?! Где ваша страсть, лобзанья и стенанья?
АРЛЕ КИНО зевает и опять принимается за ножку.
АРЛЕ КИНО. Надоело!
Диалог идет контрапунктом
ГРИНЬОЛИНО. АРЛЕ КИНО.
Где чувство нежное? Прошло.
Где обещанья? Испарились.
Где клятвы? С ними мы простились.
Любви признанья? Растворились.
Где вздохи, ахи и мольбы? Увы, рассеялись как дым.
Слова желанья, воркованья? Давно забыты и скучны.
А слезы? Слезы мне смешны!
ГРИНЬОЛИНО стает на колени и целует руку АРЛЕ КИНО. АРЛЕ КИНО другой рукой снимает парик и вуаль.
ГРИНЬОЛИНО. Где локоны твои?
АРЛЕ КИНО. Я лыс.
ГРИНЬОЛИНО. Как Арле Кино?… А где мисс… Зинфандель?!
ПИНО в костюме священника, входит с БАРБЕРОЙ и СЕЭРОЙ.
ПИНО. Не ругайте Арле Кино, это все придумал Пино. Я не знал, как спасти Зинфандель, мою единственную любовь!
ГРИНЬОЛИНО смущенно смотрит на ЗИНФАНДЕЛЬ, затем на АРЛЕ КИНО, который прячется за спиной СЕЭРЫ.
ГРИНЬОЛИНО. Это ты был Тартальей?! Ну, ты и каналья!..
ПИНО снимает костюм священника.
БОЛАРДО. Да это же мой Пино! Я был уверен, что он стережет наши виноградники…
ГРИНЬОЛИНО. …и сидит как крот. А у него оказалось дел невпроворот.
ПАНГРАЦИО. Младший сын Болардо. (Падает в обморок).
БОЛАРДО. Но в этом случае я все равно получаю свои триста акров! Ха, ха — ха!
ПАНГРАЦИО. Я разорен, погублен и смешен! Что делать — деньги, виноградники — все вон!
БАРБЕРА. Кто жаден — тот всегда один!
ЗИНФАНДЕЛЬ подходит и обнимает ПАНГРАЦИО.
ЗИНФАНДЕЛЬ. Нет, папа, ты мой господин.
ПАНГРАЦИО. Ты даришь мне свою любовь?
ЗИНФАНДЕЛЬ. Но мы одна и плоть, и кровь. Папа, я люблю Пино и на за кого другого замуж не хочу.
ПАНГРАЦИО. Вот я и разорен…
ПИНО. Нет, вы вернете свои земли, получите воду и обретете названного сына!
Берет у БОЛАРДО договор на землю и подписывает его.
ПАНГРАЦИО. О боже! Неужели все так хорошо! Да здравствуют мечты влюбленных! Открывайте шампанское!
БАРБЕРА. Лучшее шампанское из наших погребов! Я буду не я, если за здоровье молодых будут пить воду!
Обнимает дочь. ГРИНЬОЛИНО с трудом удерживает равновесие.
ГРИНЬОЛИНО. Предатель! Умыкнул невесту, у старшего брата! Очень красиво!
ПИНО. Ты торговаться вздумал за любовь, которая не терпит торга.
ГРИНЬОЛИНО. Я могу тебя побить, поколотить иль разорить. Выбирай!
ПИНО. Веди себя достойно!
ГРИНЬОЛИНО. Ты мне угрожаешь? Я тебя похороню на засохшем винограднике!
ПИНО. Зачем так далеко? Сейчас мы здесь сочтемся!
Выливает вино ему на голову. Все смеются.
ПИНО. Ну что, простил меня?
ГРИНЬОЛИНО. Пусть Зинфандель будет наградой за твой труд на винограднике. Я уступаю. Помни мое благородство.
ПИНО. Ах, как ты щедр! Мы все запомним это.
ПИНО обнимет ЗИНФАНДЕЛЬ, которая обнимает ПАНГРАЦИО.
СЕЭРА. А что же ты, Арле Кино?
АРЛЕ КИНО. Как тебе моя фата?
СЕЭРА. Хороша!
АРЛЕ КИНО. Не дам ломаного гроша!
СЕЭРА. Это ты обо мне?
АРЛЕ КИНО. Нет, о луне!
СЕЭРА. Но сейчас день, причем здесь луна?
АРЛЕ КИНО. Моя душа любовью полна!
Обнимаются, целуются.
ВОЛШЕБНИК. Будьте счастливы. И возделывайте землю с той же любовью, с которой она возделывает наши сердца… (Всем). Пейте и веселитесь! Сегодня у Болардо и Панграцио праздник!
Входит ТАРТАЛЬЯ, чтобы совершить обряд бракосочетания. На нем парик с восемью локонами, черная мантия, на носу огромные очки. Одной рукой он опирается на трость, в другой, чтобы поддержать грузное тело в равновесии, несет Библию. Он входит, всем улыбаясь и кивая головой — желанный, долгожданный священник! Еще раз приветствует всех, сморкается и приглаживает брови — он важная персона. После принятого по обычаю стаканчика вина, который ему подносит ПАНГРАЦИО, ТАРТАЛЬЯ садится, достает из Библии необходимые бумаги, долго ищет ручку, которая торчит у него за ухом, но которую все дружно и весело ищут. Наконец, находит ее и засовывает в парик.
СВЯЩЕННИК ТАРТАЛЬЯ. Б-б-будьте л-л-любезны в-ваше б-б-рачное свидетельство!
ВОЛШЕБНИК передает его ПИНО и ЗИНФАНДЕЛЬ, которые его изучают вместе с АРЛЕ КИНО и СЕЭРОЙ. Все толпятся и заглядывают им через плечо. Священник чинит перо, пробует его о ноготь, затем, подрезав еще несколько раз, долго снимает и надевает очки, будто испытывая всеобщее терпение. Затем объявляет, что он готов. Ему передают документ, и он скрепляет его своей подписью…
СВЯЩЕННИК ТАРТАЛЬЯ. М-мы м-м-можем прис-c-ступить к с-свадебному об-б-бряду!
Всеобщее ликованье. Звучит исполняемый на органе Свадебный марш.
Картина третья
Заключительная интерлюдия. Не сцене появляются музыканты, танцоры, акробаты. Идет арлекинада.
Свет постепенно сужается до небольшого пятна, выхватывающего стол. Скатерть, подобно занавесу, резко взмывает вверх, открывая ПЭНСИ и БОЛЛИ, двух безжизненных кукол, лежащих на полу в скрюченном положении, поскольку веревки ослаблены.
Похожий на опытного кукольника ВОЛШЕБНИК ловко манипулирует веревками, привязанными к мотыге.
Сначала оживает ПЭНСИ.
ПЭНСИ (ВОЛШЕБНИКУ). Скажите на милость, что случилось? Уже пора? Как шумно — что здесь происходит? Вам не кажется, что вы не в своем сне — вы попали ко мне.
ВОЛШЕБНИК. Все сны — мои, пока не кончена работа.
Оживает БОЛЛИ.
БОЛЛИ. Сейчас наш выход. Ваша сцена — позже. Вы поторопились. Что, можно начинать трагедию?
ВОЛШЕБНИК. Едва ли. Сегодня слез не будет. Вы свободны.
ПЭНСИ. Да, но это наша сцена. И мы ее сыграем так, как полагалось в трагическом ключе.
ВОЛШЕБНИК. Нет, ее представлю весело и с шуткой.
БОЛЛИ. Но это позже!
ВОЛШЕБНИК. Не позже, теперь, отныне и всегда! Трагедии здесь нет и никогда не будет. Простите.
БОЛЛИ. Вообще, наверное, я рад. Устал от черно — белых красок.
Уходит.
ПЭНСИ. И я устал. Хотя могу на что-нибудь сгодиться… Вот сяду, побренчу-ка при луне… — смешно, и для комедии не помеха. Однако, скучно здесь у вас… Пойду за Болли… Мы, может, наконец построим стену.
Безжизненно падает лицом вниз.
Появляется БОЛЛИ.
БОЛЛИ. Ой, Пэнси… Кажется, я клад нашел…
Пытается поднять ПЭНСИ, но он недвижим. ВОЛШЕБНИК обрывает веревочки. И оба безжизненно падают на землю. Свет постоянно гаснет. Глубокое сумерки с длинными тенями. Луч света захватывает ВОЛШЕБНИКА, который теперь сам висит на веревочке. Он одиноко стоит в центре сцены, опираясь на мотыгу. Вокруг, доставая ему до плеч, вьются виноградные Лозы. Напоенные водой, сочные и сильные, они радостно танцуют танец жизни.
