Анатолий Софронов - В одном городе
Павел (подходит к Жене). Что хотя?
Женя. Сейчас многое кажется другим.
Павел. Ну, а работа? Вы же кончили институт, почему же вы себя забыли?
Женя. Я больше думала о вашем отце, чем о себе.
Павел. Но должна быть и своя дорога в жизни.
Женя. А знаете, я хотела работать, но, наверно, я слабовольный человек, не получилось. Степан Петрович... у него сильный характер, даже властолюбивый. Меня он не слушает. В чем в чем, а уж в этом его упрекнуть нельзя.
Павел. К сожалению, его упрекают в более серьезных вещах.
Женя. Я пыталась ему говорить об этом.
Павел. Вы простите меня, Евгения Владимировна, извините за мою грубость...
Женя. Вы не думайте, что я жалуюсь. Я люблю вашего отца. Мне бы хотелось, чтобы мы с вами были друзьями.
Павел. Я думаю, что мы будем друзьями. Но мне нужно обязательно поговорить с отцом.
Женя. Поговорите вечером.
Павел. Только сейчас.
Женя. Воля ваша.
Павел. Я буду у себя. (Уходит.)
Женя, услышав шум в коридоре, идет к двери. Входит Ратников. Не глядя на Женю, он идет к себе.
Женя. Что с тобой, Степан, ты нездоров?
Ратников. Здоров.
Женя. Тут тебе Сорокин звонил.
Ратников. К черту Сорокина! Всех к черту! (Уходит.)
Входит Павел.
Павел. Отец пришел?
Женя (растерянно). Да. Но он очень не в духе.
Павел. Я не могу ждать.
Женя. Смотрите сами. (Уходит.)
Павел подходит к двери отца, стучит.
Голос Ратникова (из-за двери). Что еще?
Павел. Это я, отец.
Ратников (выходя). Ах, это ты? Ну, что скажешь, Павел? Как у тебя дела? Да ты газету читал сегодня?
Павел. Нет, мне не до газет. Мне нужно серьезно поговорить с тобой, отец.
Ратников. Я плохо себя чувствую для серьезных разговоров.
Павел. А ты приляг. Может, тебе что нужно сделать? Я сейчас скажу Даше или сам...
Ратников. Нет, ничего, (присев на тахту.) Ну что, Паша?
Павел (садясь против отца). Видишь ли, папа, наверно, и мой срок наступил. Я буду говорить тебе прямо. Я полюбил одну очень хорошую, мало того — умную девушку.
Ратников. Так.
Павел. За эти три дня я много передумал. Я не сравнивал ее ни с кем. Она выше сравнений. Я должен уезжать.
Ратников. Постой, Павел, ты говоришь непоследовательно.
Павел. Это трудно.
Ратников. Ты когда возвращаешься в полк?
Павел. Через три дня. Но я хочу ехать не один.
Ратников. А с кем же?
Павел. С Клавдией.
Ратников. Бурминой?
Павел. Да.
Ратников (поднявшись). Нет, Павел, я не могу одобрить твой выбор. Он глубоко ошибочен. (Подходит к Павлу.)
Павел. Почему, отец? Я уже не ребенок.
Ратников. Нет, ты ребенок. Ты многого не понимаешь.
Павел (отстраняя руки отца). Довольно, отец. Нам пора поговорить. Я уже целую неделю живу здесь, а у тебя все не оказывается времени.
Ратников. Но ты же знаешь — на моих плечах лежит не маленький город.
Павел. Но у тебя есть еще и сын. И этот сын сейчас совершает важный шаг в жизни.
Ратников. Я не хочу слышать об этом. Я запрещаю тебе этот важный шаг.
Павел. Отец, не будь смешным. Ты устроил свою жизнь как хотел, не мешай и мне.
Ратников. Павел, ты забываешь, что говоришь с отцом.
Павел. Я не забываю. И ничего плохого не хочу тебе сказать. Просто за эту неделю мне показалось, что ты в чем-то ошибаешься, и во мне тоже. Прошло пять военных лет.
Ратников. По-твоему, я состарился?
Павел. Да, отец.
Ратников. Ты жесток, Павел.
Павел (ходит по комнате). Нам как-то трудно понять друг друга.
Ратников. Ты многого не понимаешь, Павел. Что ты делаешь? Ты совсем ослеп. Ты не знаешь этой интриганки!
Павел. Отец, я прошу тебя о ней так не говорить. Ты ее не знаешь.
Ратников. Я ее не знаю? Хорошо. Я тебе ее сейчас покажу во весь рост. Вот, полюбуйся! (Вытаскивает из кармана газету.)
Павел. Наверно, очередная статья?
Ратников. Очередная? Нет, прочти! Внеочередная! Такая статья, после которой неизвестно, останется ли твой отец на месте председателя горисполкома. Видимо, это специальный свадебный подарок. Нет, ты читай, читай. Вот видишь, жирным шрифтом: «Порочный стиль работы...» И подпись: «Кл. Бурмина».
Павел. Да, это Клавдия. Неужели это та статья?
Ратников. Может быть, она с тобой согласовывала ее?
Павел. Нет, отец. Она мне ничего не сказала.
Ратников. Ты был свидетелем этого грубого спора с ее отцом. Вот месть! Коварная. Руками дочери... Сам он как будто в стороне, а у нас склока... Ничем не прикрытая групповщина. Понимаешь, как здесь тонко задумано? Свалить Ратникова, лишить его всякой опоры, в том числе и сына. Ведь если ты женишься на Бурминой, ты для меня потерян. Ты понимаешь, Павел, тебя хотят отнять у меня!
Павел. Что ты говоришь, отец?! Как могут отнять? Я же не ребенок. И я не верю в преднамеренность. Просто такие обстоятельства.
Ратников. Обстоятельства здесь ни при чем. Ты многого не понимаешь. Но постой! И Бурмин, и его дочь, и вся их компания ответят передо мной. А тебе я просто запрещаю связываться с этой...
Павел. Отец, я ее люблю. И ты мне дорог. Ты веришь мне?
Ратников. Верю, Павел.
Павел. Я должен во всем разобраться сам. (Уходит.)
Ратников. Чертова девка! Но мы еще поборемся!
Звонок.
Даша!
Голос Сорокина (в коридоре). Дома?
Голос Даши (в коридоре). Дома.
Сорокин (входя). Э, Степан Петрович? Как ваше здоровье?
Ратников. Ты что, совсем дурак или только прикидываешься?
Сорокин. Вот, понимаете, ехал и заехал. Дай, думаю, визит отдам.
Ратников. Да ты газету-то читал?
Сорокин. Вы знаете... Читал, читал, поэтому и приехал.
Ратников. Понравилось?
Сорокин. Черт его знает, и как они вас... И отчасти нас... Откуда смелость такая?.. У меня есть план. Я приехал вам помочь.
Ратников (наступая на Сорокина). Помощничек! Эх вы, Сорокины! Из-за тебя все!
Сорокин. Нет уж простите! Я только в скобках упоминаюсь.
Ратников. Подожди, раскроют скобки, доберутся.
Сорокин. А вы на меня не кричите, Степан Петрович. (Споткнувшись, садится на диван.)
Ратников. А что мне, молиться на тебя, что ли? Ты зачем сюда приехал? Помощничек! Отдаешь визит? Вот из-за таких визитеров пропадают иногда доверчивые люди. Веришь им, тебе веришь, а ты лентяй... Дурак, обманщик... А я тебе верю... Я тебя к себе в дом пускаю, с собой рядом за стол сажаю, на брудершафт, сволочь проклятая, пью с тобой. Да ты должен все свои силы отдать...
Сорокин. Я же и отдаю, Степан Петрович...
Ратников. Отдаешь? Не мне, нет, на что ты мне нужен. Людям, народу... А ты обманываешь народ... И меня обманываешь, как флюгер вертишься, подхалимничаешь, а я, дурак, тебе верю. А потом — на тебе по физиономии! У-у, шкура фальшивая, вывернуть бы тебя наружу!
Сорокин (поднявшись). Я — флюгер, Степан Петрович? Если вы намекаете на ту историю, которая произошла в мастерской Горбачева, то я хотел уладить, увязать... А поскольку вы так ставите вопрос, я ухожу.
Ратников (кричит). Уходи, уходи, крыса корабельная!
Почти вбегает Женя.
Сорокин (трагично). Евгения Владимировна, прощайте... (Целует Жене руку и уходит.)
Женя. Что случилось, Степан?
Ратников (грубо отдает Жене в руки газету). Читай. Да не это, а вот...
Женя (быстро пробегает глазами газету). «Порочный стиль работы... Ратников.... Бурмина...».
Ратников. Свадебный подарок Павла.
Картина шестаяОбстановка первой картины. Кабинет Петрова. В открытые окна виден золотой осенний день. Голубое чистое небо. Перспектива города. В кабинет входит Петров, за ним — Оргеев.
Петров. Ну, Николай, посетителей у нас пока нет, чем же мы займемся?
Оргеев (серьезно). Есть посетители, Иван Васильевич!
