Бен Джонсон - Заговор Катилины
Затем что за Цетегом вслед туда
Направятся Корнелий с Варгунтеем,
Которым напускное дружелюбье
Скорее доступ к консулу откроет,
Чем дерзкий вид предшественника их.
Идем к носилкам. Кстати доложи,
Что был здесь Цезарь.
Катилина
Фульвия, ужели
Ты нас покинешь?
Фульвия
Милый Катилина,
Я что-то расхворалась.
Катилина
Ну, желаю
Тебе здоровья. Проводи к носилкам
Ее, Лентул.
Лентул
Почту за долг и счастье.
Все, кроме Катилины, уходят.
Катилина
Кого я только не избрал орудьем:
Безумцев, нищих, потаскух, глупцов,
Преступников и честолюбцев - словом,
Всю накипь Рима. Что ж! Нельзя иначе.
Ведь каждый на своем полезен месте:
Раб нужен, чтобы груз таскать, слуга
Чтоб разводить огонь, мясник - чтоб резать,
А виночерпий - чтобы отравлять.
Вот точно так же и друзья мне служат:
Лентул - приманкой, палачом - Цетег,
А соглядатаями и бойцами
Лонгин, Статилий, Курий, Цимбр, Цепарин
Со сворою изменниц и воровок,
Которым по привычке имя женщин
Присваиваем мы, хоть эти твари
Способны удушить родного мужа,
Коль он упрям, ограбить - коль покладист,
Чтоб только денег на разврат добыть.
Ужели не удастся Катилине
С их помощью так дело повернуть,
Чтоб им достался труд, а плод - ему,
Чтоб Цезарь пожалел о наставленьях,
Преподанных тому, кто сам научит
Его злодейству? В день, когда друг друга
Все эти люди истребят, как войско,
Что из зубов дракона родилось[85],
И он погибнет в общей свалке так же,
Как Красс, Помпей и все, что на величье
Посмеет притязать. Пусть превратятся
В желчь кровь моя и в воду мозг, пусть меч,
Из рук моих, от страха дряблых, выпав,
Мне сам собою в грудь вонзится, если
Я пощажу того, кто не захочет
Слугою стать моим. А кто захочет,
Тот - жалкий раб и не опасен мне.
Пускай моя жестокость обессмертит
Мое вселяющее ужас имя,
И пусть потомки силятся напрасно
Содеянное мною повторить.
Все, что способны духи зла измыслить,
Все зверства и насилья, на какие
Ни галлам, ни завистливым пунийцам
Не удалось обречь мою страну,
Я совершу один за ночь одну.
(Уходит.)
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Дом Цицерона.
Входят Цицерон, Фульвия и слуга.
Цицерон
Благодарю за бдительность.
(Слуге.)
Немедля
Созвать сюда всех слуг. Где брат мой Квинт?
Слуга уходит.
Знай, Фульвия, что ты и друг твой Курий
Спасли меня. Нет, не меня - весь Рим.
Входит Квинт Цицерон.
О брат мой, те, кем адский план составлен,
Уже взялись за дело. Где оружье?
Раздай его домашним и вели,
Чтоб до света не отпирали двери.
Квинт Цицерон
Как! Даже для клиентов и друзей?
Цицерон
Под их личиной и должны явиться
Ко мне убийцы. Созови Катона,
Катула - я обоим доверяю,
Двух преторов - Помтиния и Флакка
И через задний ход ко мне введи.
Квинт Цицерон
Брат Марк, смотри не рассмеши врагов
И не обидь друзей чрезмерным страхом.
Цицерон
За братский твой совет благодарю,
Но делай, как прошу я.
Квинт Цицерон уходит.
Осторожность
Не страх. Ты говоришь, там был и Цезарь?
Фульвия
С ним у дверей столкнулся Курий.
Цицерон
Вот как!
Вы, женщины, там тоже совещались?
А кто держал пред вами речь?
Фульвия
Все та же,
Кто говорила бы, будь нас хоть сотня,
Семпрония, которая не раз,
Изысканностью стиля похваляясь,
Нас вопрошала, может ли удачней
Ученый консул Цицерон сказать.
Цицерон
Какой приятный враг! Хотел бы я,
Чтоб и Цетег таким же был безвредным!
Но мне и он не страшен. Я храним
Бессмертными и совестью спокойной,
Которая утраивает силы
Того, кто посвятил их государству,
И учит ни на шаг не отступать
Перед угрозой.
Входит Квинт Цицерон.
Кто там, брат?
Квинт Цицерон
Катон,
Катул и с ними Красс. Я их по саду
Провел сюда.
Цицерон
Красс? Что он хочет?
Квинт Цицерон
Слышал
Я, как шептались люди у ограды,
Боясь, не рано ли они явились.
Я думаю, что это собрались
Твои клиенты и друзья, которым
Не хочется тебя будить.
Цицерон
Ты скоро
Увидишь, что ошибся. Ты сказал
Привратнику, чтоб никому он двери
Не отворял?
Квинт Цицерон
Да.
Цицерон
Выйдем и посмотрим.
Уходят.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Улица перед домом Цицерона.
Входят Варгунтей и Корнелий с вооруженными людьми.
Варгунтей
Еще закрыта дверь.
Корнелий
Ты постучись.
Варгунтей
Расставь людей, чтоб в дом вослед за нами
Они ворвались разом.
Корнелий
Где Цетег?
Варгунтей
Он в одиночку действовать намерен.
Наш план ему не по душе.
(Стучится.)
Привратник
(за дверью)
Кто там?
Варгунтей
Друзья.
Привратник
(за дверью)
Дверь до утра я не открою.
Варгунтей
В чем дело?
Корнелий
Почему?
Привратник
(за дверью)
Таков приказ.
Варгунтей
Чей?
Корнелий
Неужели стал наш план известен?
Варгунтей
Вернее, выдан. - А скажи, приятель,
Кто дал такой приказ?
Привратник
(за дверью)
Кто ж как не консул?
Варгунтей
Но мы его друзья.
Привратник
(за дверью)
Мне все едино.
Корнелий
Ты назовись ему.
Варгунтей
Приятель, слышишь?
Зовусь я Варгунтеем и немедля
Увидеть должен консула.
Цицерон
(показываясь в окне вместе с братом,
Катоном, Катулом и Крассом)
Но консул
Осведомлен о том, что не из дружбы
К нему так рветесь вы.
Варгунтей
Ты обознался!..
Цицерон
А где же ваш неистовый Цетег?
Варгунтей
Он знает голос мой. Поговори-ка
С ним лучше ты, Корнелий.
Цицерон
Ну, о чем
Вы шепчетесь?
Корнелий
Верь, консул, ты ошибся.
Цицерон
Несчастные, не я, а вы ошиблись,
На путь злодейства встав. Еще не поздно.
Раскайтесь и прощенье заслужите,
Забыв свои безумные мечты
О грабежах, поджогах и убийствах.
У государства есть глаза. Оно
Следит за вами так же неотступно,
Как вы ему пытаетесь вредить.
Не мните, что его долготерпенью
И кротости предела нет. Не люди
Так сами боги покарают вас.
Одумайтесь, пока еще есть время.
Исправьтесь. Содрогаюсь я при мысли
Об участи, которая ждет тех,
Кто честно жить не хочет иль не может.
Катон
Марк, слов не трать на конченных людей,
А прикажи схватить их.
Катул
Раз тобою
Разоблачен их умысел злодейский,
Пусть правосудье им воздаст.
Варгунтей
Бежим,
Пока не видно наших лиц. Мы скажем,
Что кто-то выдавал себя за нас.
Корнелий
И отопремся от всего.
Уходят.
Катон
Где стража?
Квинт, город поднимай, зори трибунов.
Ты слишком мягок, консул. Быть не может
Прощения подобному злодейству.
Все доложи сенату.
Внезапный удар грома и вспышка молнии.
Слышишь? Боги
Разгневаны терпимостью твоей.
Внемли им и не дай уйти виновным.
Зло пробудилось. Пусть закон не дремлет.
Уходят.
Появляется хор.
Хор
Что небеса готовят нам?
Ужель подвергнут боги наказанью
Всю нашу землю, чьим сынам
Не терпится затеять вновь восстанье[86]?
Вселенную объемлет страх:
Заплатит мир за преступленья Рима.
Уже созрело зло в сердцах,
Хотя для глаз оно еще незримо.
В смятенье знать, жрецы, народ.
Все званья, полы, возрасты теснятся"
Под сводом городских ворот,
Спеша с отчизной гибнущей расстаться.
Но всюду ожидает их
То, от чего они бегут напрасно,
Затем, что груз грехов своих
Влачат с собою грешники всечасно.
Увы! Виновным никогда,
Себя никто до кары не признает.
Мы любим зло, пока вреда
И боли нам оно не причиняет.
Гнев небожителей навлек
Рим на себя безмерною гордыней,
И беспощадный рок обрек
Его на гибель и позор отныне.
Отравлен властолюбьем он,
Болезнью неизбывной и смертельной.
Кто этим ядом заражен,
Тот алчности исполнен беспредельной.
Как ни велик предмет иной,
Таким он станет лишь вблизи для ока,
