Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. Драмы в прозе
Прокуратор — здесь: доверенное лицо, защищающее интересы клиента, адвокат.
Шпейер — с XIII в. вольный имперский город в округе Пфальц, в XVI в. был местом сбора имперских князей, здесь же находился имперский суд.
…он будет защищаться, как дикий вепрь! — Взято из «Жизнеописания» Геца: «И был я среди них, как вепрь дикий среди псов…»
…договорился с пфальцграфом пойти против Конрада Шотта. — Пфальцграф — владетельный князь прирейнской области Пфальц. Конрад Шотт — рыцарь-разбойник под стать историческому Гецу (в отличие от героя драмы Гете). Эпизод борьбы против него почти дословно взят из записок Геца.
Лерзе. — Гете дал этому персонажу имя своего страсбургского друга — Франца Лерзе.
Ремлин. — Местности с таким названием нет; либо описка Гете (вместо Ремлинген), либо выдуманное название.
Я уволился по нужде… живот схватило… — Деталь, заимствованная из «Жизнеописания» Геца, введена Гете для усиления прозаического бытового колорита.
…злой дух, которого капуцин загнал заклятиями в мешок. — Капуцин — католический монах францисканского ордена, название произошло оттого, что эти монахи носили плащ с капюшоном.
Подумай о присланных комиссарах — то есть о представителях имперского суда; это было намеренным отклонением Гете от «Жизнеописания» Геца, где говорится, что он попал в руки Швабского союза.
От этого зрелища и ангелы заплакали бы. — Ср. у Шекспира в «Мере за меру»: «Человек, что облечен // Минутным кратковременным величьем // И так в себе уверен, что не помнит, // Что хрупок, как стекло, — он перед небом // Кривляется, как злая обезьяна, // И так, что плачут ангелы над ним…» (акт II, сц. 2).
Осел правосудия! Таскает мешки его на мельницу и навоз на поле. — Гец прибегает к иносказанию для того, чтобы сказать о нечестности судейских чиновников. В средние века правилами гигиены предписывалось не перевозить на одном и том же осле зерно и навоз.
Ратсгеры Гейльброна. — Ратсгеры — городские советники, члены местного органа самоуправления. Гейльброн — город в герцогстве Вюртемберг, где находился в заточении Гец. Сохранилась башня, в которой он содержался, названная позднее башней Геца фон Берлихингена.
Кузнецы, кладовщики, плотники… — Членами местного самоуправления были представители ремесленных цехов.
Я ни в чем не повинен перед его императорским величеством, а до империи мне дела нет. — Гец признает личную власть императора; империи как государственного объединения он не признает. По старинному феодальному обычаю он подчиняется лишь лично государю, что подчеркивается и в его следующей реплике: «Сделал ли я хоть шаг против императора или против царствующего дома Австрии».
Если б ты не носил изображения императора… — Советник носит на цепи медаль с изображением императора.
Удалитесь, Гец! — В подлиннике отсутствует ремарка об уходе Геца со сцены. Он возвращается после слов Советника: «Введите Геца».
Иди, скажи ему, чтобы он тотчас же вторгся в город… — В действительности Гецу пришлось пробыть в заточении три с половиной года, его освободили в 1522 г.
Замок Адельгейды. — В первом варианте драмы объяснение между Адельгейдой и Вейслингеном происходило в ее замке, но, перерабатывал произведение, Гете внес изменения в этот эпизод; судя по всему, действие здесь происходит теперь в резиденции императорского двора в Аугсбурге.
…Карл, его прекрасный наследник… — Будущий император Карл V в действительности появился в Германии лишь в 1520 г., через два года после смерти Максимилиана I.
Так закончи свои записки, которые ты начал. — Гец стал писать воспоминания более чем тридцать лет спустя, в 1557 г.
…появилась грозная комета… — Кометы считались предвестием больших бедствий.
…смерть императора… Крестьяне подняли ужасное восстание. — Для концентрации действия Гете сблизил два разновременных события: Максимилиан I умер в 1519 г., крестьянское восстание началось в 1525 г.
Крестьянская война. — В изображении крестьянского восстания Гете следовал «Жизнеописанию» самого Геца и другим историческим источникам. Он воспользовался также, как художественным образцом, сценами народного мятежа у Шекспира в «Генрихе VI» (часть вторая). Имена вожаков восстания — подлинные, они взяты Гете из записок Геца.
Ты видел большую комету? — Описание кометы взято из хроники Себастьяна Франка (1531), рассказывающей о комете 1527 г. именно с такими приметами, какие воспроизведены в реплике Мецлера: «как согнутая рука с мечом — вся кроваво-желтая» и т. д.
Значит, я должен нарушить мое рыцарское слово, данное императору, и самовольно выйти из заточения? — Для придания большего драматизма решению Геца Гете сгустил краски: в действительности Гец в это время был на свободе и не был связан никаким обязательством.
Ты приходишь с миром? — Библейское выражение, странное в устах предводителя цыганского табора.
Схвачен, как бунтовщик, как злодей, брошен в глубочайшее подземелье. — Начиная с захвата Геца в плен, Гете отступает от фактов, изложенных в «Жизнеописании», для того чтобы достигнуть сжатости действия и усилить драматизм событий. В действительности по окончании крестьянской войны 1525 г. Гец вернулся в свой замок и лишь через три года был вызван в суд, оправдавший его.
Здесь подписан смертный приговор твоему брату! — Все последующие события — полностью плод творчества Гете, придавшего судьбе героя трагический исход.
Судьи тайного судилища. Все в масках. — Тайные судилища Фемы (происхождение названия не установлено) существовали в Германии в средние века. Они предназначались для тех нарушителей, которые не являлись в обычный, так называемый свободный суд. Для большего драматизма Гете сгустил краски. На самом деле суды Фемы происходили днем, в открытом месте, судьи были без масок, женщин они не судили, в качестве высшей меры применялось только повешение (но не меч, как у Гете).
Мир — темница. — Ср. «Гамлет», акт II, сц. 2: «Дания — тюрьма», «…Весь мир — тюрьма».
БОГИ, ГЕРОИ И ВИЛАНД
При всей своей краткости данное произведение чрезвычайно важно для понимания взглядов молодого Гете в период «Бури и натиска». Оно было написано Гете осенью 1773 года за один присест и напечатано в марте 1774 года. Поводом к написанию послужила музыкальная драма Виланда «Алкеста» (май 1773 г.) и опубликованные им в его журнале «Немецкий Меркурий» «Письма другу о немецкой опере «Алкеста». Христофор Мартин Виланд (1733–1813) — выдающийся немецкий писатель-просветитель, автор многочисленных произведений во всех родах литературы, оказал значительное влияние на юного Гете в годы его учения в Лейпциге. Однако в период «Бури и натиска» Гете во многом критически отнесся к Виланду. В автобиографии Гете рассказывает, что недовольство молодежи Виландом было вызвано, в частности, тем, что тот «в примечаниях к своему переводу из Шекспира за многое хулил великого писателя, и притом в словах, очень нас рассердивших… С тех пор Виланд, высоко почитаемый нами поэт и переводчик, которому мы столь многим были обязаны, стал считаться у нас капризным, односторонним и предвзятым критиком. Ко всему, он еще ополчился на наших кумиров, греков, и этим пуще разжег нашу неприязнь. Известно ведь, что греческим богам и героям присущи не столько нравственные, сколько просветленные физические свойства, отчего они и служат великолепнейшими прообразами для художников. Виланд же в своей «Алкесте» придал героям и полубогам вполне современный характер… В письмах по поводу этой оперы, опубликованных им в «Меркурии», он, по нашему мнению, слишком пристрастно превозносил такую трактовку и, не желая признавать грубоватую здоровую естественность, лежавшую в основе древних произведений, безответственно погрешил против превосходного стиля их авторов» («Поэзия и правда», кн. 15).
С задором молодого бунтаря Гете написал и этот фарс, не имея, однако, в виду публиковать его. Он показал его лишь нескольким друзьям. Один из них, поэт Якоб Ленц, отдал рукопись в печать.
Виланд состоял в это время воспитателем наследного принца, будущего герцога Саксен-Веймарского Карла-Августа. Будучи человеком добродушным, Виланд не рассердился на Гете, но ответил ему остроумной рецензией в своем журнале. Когда Гете переехал в Веймар, между ним и Виландом установились прочные дружеские отношения. Заслуживает быть отмеченным, что в годы веймарского классицизма Гете, создавая свою переработку античного сюжета «Ифигении в Тавриде» (см. т. 5. наст. изд.), также несколько модернизировал сюжет.
