Григорий Горин - Феномены
Прохоров (обиженно). Зачем рассказываете? Ведь просил же!..
Ларичев (в трубку). Ленок, ну сама у него все спросишь… Что значит – обидно?
Клягин. Из трех экзаменующихся двое – это нормально.
Ларичев. Конечно, нормально. Ленок, из трех экзаменующихся двое справились – это более чем достаточно!.. Успех полный! Одним словом, журнал об этом дает информацию в следующем номере… Потом интервью с феноменами, твоя статья… Так мне обещал редактор. Клянусь! Ну, что мы по телефону-то? Дома доскажу… Сейчас все едем к тебе. Шампанское купил… Да, милая, да, Леночка!.. Все!.. И хватит волноваться! Расслабься! Поздравляю!
Клягин. И мы тоже!
Ларичев (в трубку). И они тоже… Понятно, что и ты их! Все! Закончили! Расслабься! Умоляю! (Кладет трубку, обращается ко всем.) Так, товарищи, все – к нам! Праздник продолжается!
Иванов (взглянув на часы). У меня в пять рейс.
Ларичев. Никаких рейсов! Улетаете ночью! Да вы что, товарищ Иванов? Лишить Леночку возможности лицезреть нового уникума? Улетите ночью! После банкета! Я вас лично вот этими руками внесу в самолет!
Иванов. Ну ладно! Тогда, пожалуй, побриться надо. Все-таки в гости к даме идем… Вам бы тоже себя в порядок привести! Щеки обросшие, глаза красные…
Ларичев. Да. Я ведь почти не спал ночь. Одолжите бритву?
Ларичев и Иванов уходят в спальню. Клягин достает бумагу.
Клягин. Вот она, справочка! Да я ее теперь всюду с собой носить буду. Вот тут. Теперь мы в городе порядок наведем, все запляшут. Я теперь к любому могу подойти: «Разрешите, гражданин! Я – феномен! Вот удостоверение! Пройдемте!»
Прохоров (берет чемоданчик). Прощай, Сергей Андреевич!
Клягин (удивленно). Ты что? Куда? Зачем?
Прохоров. Уезжаю!
Клягин хотел что-то сказать, Прохоров остановил его.
Не шуми! Так уеду, не прощаясь… По-английски. (Пытается шутить.) Ты ж меня учил по-английски…
Клягин. Нет, Миш, нет! Обижаешь! У нас банкет!
Прохоров. Да ну его!
Клягин. Не пущу тебя! Без тебя за стол не сяду. (Рванулся к спальне.) Товарищи!
Прохоров (остановил его). Тихо! Говорят же тебе… Ну, не могу я ей в глаза посмотреть, неужели не понимаешь? Она на меня так надеялась, а я-то и сплоховал…
Клягин. Ну и что? Ты сплоховал, а я не сплоховал. Мы теперь, феномены, как моряки: один – за всех, все – за одного! Ну чего ты расстраиваешься? Ну не мог он тебе помочь, Ларичев-то. Там же комиссия. Нам-то он смог тесты подсунуть заранее, а тебе – как? У тебя ж опыт весь на виду!
Прохоров. Что?!
Клягин (испуганно). Чего-чего? Чего? Он тебе не говорил, что ли?! Не говорил, Миш? Тогда и я не говорил! Тогда и я не говорил. Миша! Значит, это тайна! Миша, ты ничего не знаешь! Ты что, Миша! Не нервничать!
Из спальни выходит Иванов и идет в ванную.
Прохоров. Товарищ Иванов, это правда?
Иванов. Наверное! Вы о чем?
Прохоров. Правда, что вы заранее все знали? Что вам шпаргалку дали?!
Иванов. Не понял. Какую шпаргалку? Дорогой, успокойтесь! Успокойтесь!
Прохоров. Опять успокаиваете?! Я ж вам сказал: не хочу спокойно! Вы что, товарищ Иванов?! Вам люди поверили, а вы? Что ж вы делаете, а? Что ж вы такое делаете?
Иванов (резко). Работаю! Работаю, товарищ! Дело делаю. Мне было сказано угадать тесты – я угадал! Я выполнил задачу в поставленные сроки! А как выполнял, каким путем, это уж, извините, никого не касается.
Прохоров. Да совесть-то у вас есть?
Иванов. Есть, голубчик, есть! Этого как раз – навалом. Этого – хоть отбавляй! Только задачи-то нам ставятся непосильные. И времени в обрез! Вот и приходится выбирать: либо с совестью антимонию разводить, либо дело делать!
Прохоров. Ну нет! Так у вас, ребятки, не получится! Я так – против! Это не дело делать – это значит делишки обделывать, товарищ Иванов!
Иванов. Ну, вы меня не учите жить!
Прохоров. Я не учу! Я у вас думал поучиться. А теперь скажу: не инженер вы, а жулик!
Клягин. Без оскорблений, Михаил! Без оскорблений!
Прохоров (Клягину). Ты вообще бы помолчал! Недремлющее око! Порядок мечтаешь навести? Знаю я твой порядок. Тебе волю дай, ты ж людей взглядом затравишь! Ты ж из всех щелей свое недремлющее око таращить будешь! А ну, отдай справку! Отдай, гад, справку!
Клягин. Да ладно… Ладно…
Прохоров пытается вырвать у Клягина справку. Начинается драка.
Не хватай! Не ты давал! Караул! Караул!
Из спальни выскакивает Ларичев.
Ларичев (Иванову). Что случилось? Товарищ Иванов, что происходит?
Иванов (в сердцах). А пошли вы все!.. Сами разбирайтесь! Я здесь вообще человек со стороны и проездом! Всегда так: не сделаешь – скандал, сделаешь – опять скандал!
Ларичев (схватив Прохорова за руку). Объясните, что случилось?
Прохоров. Вам я ничего объяснять не буду! С вами все ясно, товарищ Ларичев! Я другому человеку объясню! (Решительно подошел к телефону, снял трубку.)
Ларичев. Подождите… Михаил! Михаил Михайлович! Кому вы звонить собираетесь?
Прохоров. Жене вашей.
Ларичев подскочил к Прохорову, вырвал трубку.
Ларичев. Что? А ну, отойдите от телефона! Что вам надо от моей жены?
Прохоров. Скажу ей все. Всю правду.
Ларичев. Какую правду? Вы вот что, вы Леночку не трогайте! Вы своей жене правду говорите, а мою оставьте в покое… Ишь, правдолюбец! Да у нее же сердце больное… Как же можно ей такое – сейчас?!
Прохоров. Лучше сейчас! Лучше сразу… Потом хуже будет. Потом, когда узнает, может вообще от стыда умереть!
Ларичев. Не ваша забота!
Прохоров. А чья же? Именно моя!
Ларичев (в негодовании). Да чья она жена, в конце концов?
Прохоров. Пока ваша…
Прохоров начинает набирать номер телефона. Ларичев задохнулся, схватил аппарат.
Ларичев. Что? Что? А ну… А ну… А ну, пошел вон, хам!!!
Прохоров. Вот как заговорили? Только что целовались, а теперь – хам? Ну ладно. У нас на это тоже ответ найдется! (Резко бьет Ларичева кулаком в живот.) Я тебе, падло, душу вытрясу! (Второй удар.)
Ларичев отлетает в угол комнаты.
Вот так! (Берет телефон, начинает крутить диск.)
Ларичев. Да что же он делает? Что это? Он ведь убьет ее. Товарищи… Милые… (Замечает в углу ружье, хватает его, наводит на Прохорова.)
Прохоров замер.
А ну! Положи трубку! Встать! Отойти от телефона! К стенке! Руки за голову!
Клягин (испуганно). Ребята, что вы? Ребята!
Клягин делает шаг к Ларичеву, тот наводит на него ружье.
Ларичев. Назад!
Клягин (отскочив). Мишка, кончай! Мишка, он же психованный! Он ведь стрельнет… Не звони жене, Миша! (Ларичеву.) Ребята, давайте по-хорошему…договоримся!.. Жене звонить не будем. В журнал позвоним, ребята! Мол, так и так – пошутили!
Ларичев (размахивая ружьем). Назад! Вы что? Какие шутки, дурачье! Вы же людей подведете! Я сегодня целую ночь в ногах валялся у секретаря комиссии, тесты ваши дурацкие доставал! Он же меня пожалел только из-за Лены… из-за ее состояния. Да его же с работы выгонят! А у него – семья… Да вы что? А Лена? Что с ней может случиться? (Заплакал.) Товарищ Прохоров! Михаил Михайлович… Мишенька… Умоляю! На коленях готов просить. (Рухнул на колени.) Пожалей ты нас!.. (Вскочил, решительно.) Нет! Хватит! Никаких просьб! Вы же не можете по-хорошему, вы же обязательно на шею сядете! Нет! Только требовать… А ну, пошли вон отсюда! Чтоб духа вашего не было! Надо будет – позовем. А теперь – вон! Слушайте, Прохоров, я всем святым клянусь, если позвоните – выстрелю. Я специально клянусь, поскольку я человек нерешительный, но тут я путь к отступлению отрезаю. Я клянусь всем святым, что у меня есть.
Прохоров (печально). У тебя нет ничего святого, Олег Николаевич!
Ларичев. Молчать!!!
Иванов. Ну зачем же так уж – «Молчать!»? Почему, собственно, он должен молчать? Мы вас выслушали, теперь его послушаем… Говори, Михаил, не бойся!
Прохоров. Да чего говорить-то? Я уж говорил… до этого здесь Елена Петровна говорила… она что говорила… она говорила, понимаете?.. Она говорила, какими мы должны быть… и тогда, раньше еще, в Краснодаре… она говорила, мол, человек – это высшее, понимаете, высшее! Она мне все объясняла, понимаете… мол, человек… Да что ж я говорить-то никак не научусь, дубина!!! (Заплакал от досады.)
