Эжен Ионеско - Макбет
Макбет. Миледи... Ваше высочество... Или, точнее сказать, моя сирена...
Леди Дункан. Ты все еще колеблешься, Макбет?
Придворная дама (к леди Дункан). Внушите ему решимость. (Макбету.) Решайтесь!
Макбет. Миледи, право, я не знаю... Угрызения совести... Не могли бы мы...
Леди Дункан (Макбету). Я знаю, страх тебе неведом. Но и у людей бесстрашных бывают минуты слабости и трусости. Особенно, когда они испытывают чувство вины — чувство губительное. Избавься от него. Ведь ты никогда не страшился убивать по приказу другого. Теперь страх может подавить твою волю. Я помогу тебе отбросить страх. Я знаю слова, которые внушат тебе мужество: поверь, тебя не победит ни один человек, женщиной рожденный, твоя армия неуязвима — разве что лес обратится в полк солдат и двинется на тебя в атаку.
Придворная дама. В сущности, такое невозможно. (Макбету.) Скажите Дункану, что мы хотим спасти страну, совместными усилиями вы построите нам лучшее общество, мир новый и счастливый.
Макбет припадает к ногам леди Дункан. Сцена постепенно погружается в темноту.
Голос Придворной дамы. Любовь всесильна[7].
Сцена четвертая
Дворцовая зала.
Офицер и Банко.
Офицер. Его высочество утомлены. Его высочество не может вас принять.
Банко. Известно ли его светлости о цели моего прихода?
Офицер. Я все ему объяснил. Он сказал, что дело сделано. Он пожаловал титул Гламисского тана Макбету и уже не может изменить этого распоряжения. Его слово неизменно.
Банко. И все же...
Офицер. Так обстоят дела.
Банко. Известно ли ему о смерти Гламиса? О том, что Гламис утонул?
Офицер. Я передал ваше сообщение. Впрочем, он был уже в курсе. Леди Дункан узнала эту новость от своей Придворной дамы.
Банко. Выходит, не давать мне обещанного вознаграждения причины нет. Либо титул, либо земли, если только не то и другое.
Офицер. Что я, по-вашему, могу поделать? Я тут не властен.
Банко (возмущен и переходит на крик). Но как же это он подобным образом поступает со мной, со мной!
Справа входит Дункан.
Дункан (к Банко). Что тут за шум?
Банко. Ваше высочество...
Дункан. Я не люблю, когда меня беспокоят. Что вам еще?
Банко. Разве не вы обещали мне вознаграждение, когда схватят Гламиса живым или мертвым? Дункан. Но где же он, Гламис, живой ли мертвый? Я что-то его не вижу.
Банко. Вы прекрасно знаете, что он утонул.
Дункан. У меня нет доказательств. Все это слухи. Покажите мне его труп.
Банко. Его вздувшийся труп, труп утопленника, унесло в море.
Дункан. Ступайте его искать. Плывите на корабле.
Банко. Его сожрали акулы.
Дункан. Возьмите большой нож и поищите в брюхе у акулы.
Банко. Его сожрала не одна акула.
Дункан. Ищите в брюхе у нескольких.
Банко. Я рисковал жизнью, защищая вас от мятежников.
Дункан. Но вы же не потеряли ее.
Банко. Я истребил всех ваших врагов.
Дункан. Вы получили от этого удовольствие.
Банко. Я мог бы без него обойтись.
Дункан. Однако вы этого не сделали.
Банко. Но, ваша светлость, смотрите...
Дункан. Я ничего не вижу и видеть не желаю. Я не вижу Гламиса. Предъявите мне вещественные доказательства.
Банко. Смерть Гламиса — истина общеизвестная. Но вы отдали его титул Макбету.
Дункан. Вы требуете от меня отчета?
Банко. Нет — справедливости.
Дункан. Я сам себе судия. И у нас еще найдутся другие бароны-мятежники, которых придется лишить владений. Для вас всегда найдется что-либо в будущем.
Банко. Как я могу вам верить, ваше высочество?
Дункан. Да как вы смеете меня оскорблять?
Банко. Ах, что вы, что вы! Ну и ну...
Дункан (офицеру). Покажи джентльмену, где выход.
Офицер (с притворной свирепостью налетая на Банко). А ну, прочь отсюда!
Дункан (офицеру). Без грубости! Банко в числе наших друзей. Сегодня у него шалят нервы, но это пройдет. Ему еще повезет.
Банко (выходит со словами). Ну и ну! Ну и ну! Это уж слишком. Ну и ну...
Дункан (офицеру). Не знаю, какая муха меня укусила. Я должен был дать ему баронский титул. Но он захотел еще и богатства. А они по праву принадлежат престолу. Ну, словом, так уж случилось. Однако он становится опасным. Надо быть начеку. И даже очень.
Офицер (кладет руку на эфес шпаги). Понял, ваше величество.
Дункан (офицеру). Нет-нет, спешить не надо! Не сейчас. Потом. Если он станет явно опасным... А ты хотел бы половину его владений и его титул?
Офицер (энергично). Да, ваше высочество. Я в вашем распоряжении, ваше высочество.
Дункан. А ведь ты тоже маленький честолюбец, не правда ли? Ты хотел бы, конечно, чтобы я отнял титулы и богатства у Макбета и отдал часть их тебе.
Офицер (та же игра). Да, ваше высочество. Я в вашем распоряжении, ваше высочество.
Дункан. Макбет тоже становится опасным, очень опасным. Может, он хочет сесть на мой трон вместо меня? С такими людьми приходится быть начеку. Чистые гангстеры, говорю вам, гангстеры все до единого. В мыслях у них только деньги, власть, любовные утехи. А Макбет... Меня не удивит, если он начнет заглядываться и на мою жену. Не говоря уже о придворных дамах. (Офицеру.) А ты? Ты хотел бы, чтобы я одолжил тебе свою жену?
Офицер (энергично, в ужасе). О-о, что вы, ваше высочество...
Дункан. Она тебе совсем не нравится?
Офицер. Она очень красивая, ваше высочество. Но моя честь... и ваша честь для меня превыше всего.
Дункан. Ты славный малый. Спасибо тебе. Я вознагражу тебя.
Офицер. Я в вашем распоряжении.
Дункан. Меня окружают алчные враги, опасные враги. Людей бескорыстных днем с огнем не сыщешь. А ведь им следовало бы довольствоваться процветанием страны и благополучием моей персоны. Какое там! Они начисто лишены идеала. (Офицеру.) Мы сумеем себя защитить.
Сцена пятая
Звучат фанфары и музыка, старинные мелодии. Зала во дворце эрцгерцога. Достаточно всего нескольких элементов декорации и меняющегося задника. Справа входит возбужденный Дункан, за ним леди Дункан, которая с трудом за ним поспевает. Дункан резко останавливается на середине сцены. Поворачивается к леди Дункан.
Дункан. Нет, миледи, я этого не разрешу.
Леди Дункан. Ну что ж, тем хуже для вас.
Дункан. Ведь я же сказал вам, что этого не разрешу.
Леди Дункан. Но почему, почему?
Дункан. Позвольте мне говорить прямо, со всей присущей мне прямотой.
Леди Дункан. Прямо ли, криво ли, а в результате — одно и то же.
Дункан. Разве это не мое дело?
Леди Дункан. Говоря одно, не подразумевайте совсем другое.
Дункан. Уж это как мне заблагорассудится. Все возможно.
Леди Дункан. А как же я? Что скажу я?
Дункан. То, что вам придет на ум.
Леди Дункан. Я говорю не то, что мне приходит на ум.
Дункан. Откуда же вы берете то, что говорите, если вам ничего не приходит на ум?
Леди Дункан. Вы сказали одно, говорите другое, а назавтра скажете третье.
Дункан. Я ценю то, что пожелаю.
Леди Дункан. И я ценю то, что пожелаю.
Дункан. Правда слагается не из противоположных мнений.
Леди Дункан. Все завтра да завтра!
Дункан. Пеняйте сами на себя.
Леди Дункан. Где еще вы найдете подобную неразбериху?
Дункан. Миледи, миледи, миледи!..
Леди Дункан. Каким же вы порой бываете упрямым! Все мужчины — эгоисты.
Дункан. Вернемся к теме нашего разговора.
Леди Дункан. Напрасно вы сердитесь, да и я сама сержусь. Но самое срочное дело уже сделано. Будь вы объективнее. Но это не так. Значит, выхода больше нет. По вашей вине.
Дункан. Миледи, оставим громкие слова. И тихие тоже. Смеется тот, кто смеется последним.
Леди Дункан. О-ля-ля, ваши навязчивые идеи...
