Александр Галин - Звезды на утреннем небе
Анна. Да ладно. К чему мне? Пропить разве только…
Лора. Мария… Эту косметику я тебе оставляю. Юбки две тебе будут, наверное, коротки – ничего, у тебя красивые ножки. Потерпи… тебе скоро помогут.
Мария. Спасибо…
Лора пошла к дверям. Вошла Валентина. В руках две большие дорожные сумки. Оглядела всех.
Валентина. Все в сборе. Лоран здесь… Клара…
Молчание.
Анна. Валя, туда посмотри…
Валентина. Вижу – Мария.
Анна (невесело). Ну что? Может, перекличку провести? Девки, построиться в шеренгу!
Валентина. Как пирог мой, понравился?
Анна. Да мы о нем забыли! А как лейтенанту, Коленьке?
Валентина. Все подмели.
Анна. Ну чего врать-то? Они ж с поста не отлучались.
Валентина. Туда я снесла. Остальных угостила.
Клара. Слушай… ты что, мои сумки сюда принесла?
Валентина. С приветом я их принесла от кавалеров… Последнюю ихнюю машину пропустили к городу. Все! Дорога теперь пустая… всех прочь долой. (После паузы.) Такая стоит тишина… (Торжественно подняла руку. Слушает тишину.) Давно такой не слышала. Птицы и те, кажется, притихли – никого.
Молчание.
Значит, что Бушуев просил всем… кроме нецензурных выражений… Магнитофон он забрал на покрытие расходов… Остальное – мат-перемат… что вы такие-сякие-эдакие, чтобы в Москву не показывались, иначе… в общем – мат-перемат. Ну вот, поехали ваши соколики.
Лора (от двери). Я давно готова, Клара.
Клара (мрачно). Подавать тебя некому… сосиска. Готова ты… Готова ты…
Валентина. Стоп! Вы пока отсюда? До моей команды из помещения не выходить. Только колонна подойдет, сверху, с косогора можно будет посмотреть. Все стоять будут кучно. За вами смотрят, не волнуйтесь. Шага в сторону не сделаете.
Анна. Валя… беда с девкой…
Валентина (громко). Никто выходить не должен! Такое распоряжение! Привет вам всем от Клепова. Внизу он… проведает еще.
Вдруг с койки Марии донеслось негромкое пение.
Мария (поет).
Звезда любви, звезда волшебная,
Звезда моих минувших дней…
Ты будешь вечно неизменная
В душе измученной моей…
Валентина. У вас здесь весело… Напитки. Песни. Ухажеры только разбежались. А где же этот-то… дурачок? Тут он обретался… Аня, ты староста или кто?
Лора. Девочка, может быть, сломала ногу…
Валентина. Сейчас я посмотрю… Анна, сними лампочку, посвети…
Клара (роется в сумках). Все перерыл, сволочь…
Анна. Валя, ты пожарная, а ей врач нужен.
Валентина (подошла). Посвети. Тебе что сказано?
Анна сняла лампочку, подошла к койке Марии. Пауза.
Все поешь, певица?
Мария. Это что еще? Да, пою… Пожалуйста, не беспокоить.
Валентина. Ох! Возни мне будет с вами… Которая нога?
Мария. Аня… Лариса… Какой я сон видела! (Смеется.) У нас была баба… очень скупая… Она детей не рожала, чтобы убытка своей казне не делать. Есть такие стервы… У нее был муж, на всю деревню работал… Она его внаем сдавала… не производителем, как ты, Анна, решила… а погреба там рыл… сенокосы… Так она его на столбы загнала. Она надумала самогон в стиральной машине гонять, на центрифуге… А техника энергии просит, а электричество со счетчиком связано. Она съездила в район, выменяла когти на сметану. (Смеется.) Честно говорю… Мы с девками шли с танцев по бетонке… К деревне подходим, сначала показалось – звезда зажглась. Потом поближе, Катька Аникеева как заорет: «Космонавт!» Мы как рванули к нему!
Анна. Ты чего, Мария?
Мария. Он высоко, бедный, залез… в когтях… И что-то, видно, не туда воткнул… Трясется, серебрится, как ангел… Его к утру только сняли… С тех пор он весь как маятник – туда-сюда. Так, знаете, она и это приспособила. Кто капусту квасит, она его туда приводила… нож в кулаки завязывала и сажала. Он, как машина: чик-чик-чик…
Анна. К чему ты рассказываешь это?!
Мария. Она на нее похожа… Лицо такое же точно почти.
Молчание.
Валентина. А чего ж ты плачешь тогда?
Анна. Так… больно ей! Не видишь, что ли?
Мария. А звали мы, знаете, ее как? Могила! У нее фамилия была Могилева…
Молчание.
Валентина (тихо). Перелом… Смотреть не надо…
Молчание.
Пришла беда – отворяй ворота… Что еще будет? Окурки! Окурки кругом… Пустила вас, зараз, на свою голову! Сказано было – не курить! Анна! Анна!
Анна. Что? Не ори на меня…
Валентина. Бутылки убрать! Окурки, все за дверь… Завтра сдам под надзор… Там вы попьете, там вам нальют… Сброд! (Кларе.) Что развалилась, кувалда? Встань, подбирай мусор…
Клара. Где-то у меня духи были? «Наташа» назывались.
Валентина. Где дурак? Дурак здесь был! Анна…
Анна. Не дурнее он тебя…
Валентина. Пьяные! Пьяные все… Сейчас я вам Клепова сюда вызову – запоете тогда!
Анна (возбужденно). Кто пьяный? Я даже не захорошела! Пьяной я считаюсь, когда перехожу на четвереньки. Ты у своего сына спроси… Коля, скажите вашей матери…
В дверях стоит Николай.
Подтвердите… что меня сейчас надо считать трезвой.
Молчание.
Помните, как я с вами познакомилась? Лариса… так это, значит, запомнилось. Площадь у Савеловского вокзала… Пересекаю не на четырех ногах, а на трех – в одной руке держу сетку с морским окунем и бутылкой портвейна. Иду по клавишам… слежу, чтобы не сбиться… Иначе, если наедут на переходе, – мое преимущество будет… лечить будут за счет шоферов. Машин кругом – ужасно… народ по переходу несется – туда-сюда… Иду, как сквозь бурелом. До половины прошла дистанцию – вижу… на другой стороне стоит хлебоуборочный комбайн… Двери для меня открывают. А мне – ни вправо, ни влево… Не то, что собьют – закатают… Так по клавишам до них и дошла. Тогда с Николаем познакомилась… Помните, Коля?
Молчание.
Лора (подошла). Скажите, где сейчас… этот… человек?
Николай. Кто? Какой?
Лора. Сумасшедший.
Николай. Увезли…
Лора. Я поняла – спасибо…
Молчание. Николай подошел к койке Марии.
Валентина. Кончится мероприятие – отвезу ее в больницу… к нам…
Николай. Отойди… Все уйдите.
Валентина. Подумай… Вернись на пост… В тюрьму пойдешь из-за нее.
Николай. Мое это дело. (Сел на койку Марии, молча смотрит на нее.)
Валентина. Ну, тогда… своя у тебя судьба. (Ушла к двери и там первой услышала едва уловимый гул.) Есть… появились.
Лора (у двери). Смотрите! Смотрите!
Анна (подошла к ней). Где?
Лора. Не туда смотришь… Далеко… огоньки… видишь?
Анна. Те, что ли, голубые?
Лора. Клара, посмотри…
Анна. Во-во… теперь вижу. Мелькают огонечки… мелькают… Мать моя… лента-то какая! Сколько же их там? Смотри, все тянутся… смотри…
Лора. Клара! Видишь?
Клара (подошла). Ничего идут… красиво.
Николай (тихо, Марии). Потерпи… Они скоро пройдут… сейчас. Материн мотоцикл здесь. Я тебя отвезу… больница недалеко.
Мария. Уходи! Иди туда, я подожду…
Анна. Коля, ты брось! Не мучай себя! Ты не можешь… не должен. Тебе там быть надо… Иди, Коля, иди.
Мария. Да, иди-иди, Коленька… Спасибо, спасибо…
Николай. Все! Я с тобой…
Молчат. Смотрят.
Анна. Мария… так отлично… там… Огней столько, огней… А где сам-то огонь? Не видно…
Клара. Далеко еще.
Молчат. Смотрят.
Анна. Валя, а нам спуститься можно? Отсюда ничего не видать…
Валентина молчит.
Лора. Исчезают… Куда они исчезают?
Клара. Повороты там.
Анна. Смотрите – народу на холмах сколько!.. Те теперь вперед побежали… Гляди, а эти вниз… Им можно, а мы что? Хуже остальных?.. Я, например, пойду – пускай меня потом судят! Я женщина, какой им от меня вред?
Лора. Анна, если ты пойдешь – возьми меня.
Клара. Я и спрашивать не буду никого!
Валентина (тихо). Вместе все выйдем… сказала вам.
Анна. Может, ее возьмем… на руки… Когда еще увидит такое? Мария, не обижайся на нас, если мы сходим? Все равно пока тебе ждать здесь… Дороги закрыты…
