Карло Гоцци - Женщина-змея
Фаррускад (глядя за сцену).
Вот Бадур…
Я узнаю его! Бадур, скажи,
Что нам несешь ты — жизнь иль смерть?
Те же, Бадур и два солдата.
Солдаты несут на подносах несколько бутылок с напитками.
Бадур (с изумлением).
Вы, сеньор?
Фаррускад.
Ну да! Не спрашивай об этом.
Скажи мне, утешенье нам несешь ты,
Иль должен я с собой покончить.
Бадур.
Вести
Я приношу о смерти, о вещах
Неслыханных!
Канцаде.
О горе! Что случилось?
Ужель ты пищи не привез в Тифлис?
Бадур.
Я вез ее, но, небо! что я видел!
То, что со мной случилось, невозможным
Мне кажется!
Тогрул.
Так расскажи, не медли!
Фаррускад.
Да, расскажи и жизнь мою прикончи!..
Бадур.
В Тифлис, на помощь, с множество подвод,
Груженных хлебом, винами и мясом,
Вдоль берега Куры спокойно шли мы,
Как вдруг солдат бесчисленные толпы
Остановили нас. Но не Моргона
То было войско — дикая орда
Неведомых людей в одеждах пышных,
Сверкавших самоцветными камнями
И золотом. Вела царица их,
Затмившая всех женщин красотою
Она своим кричала: «Эй, солдаты,
Припасы уничтожьте, с ними ж вместе
И тех, кто будет вам сопротивляться».
Мгновенно все набросились на нас.
Мои ж немногочисленные слуги
Едва могли себя оборонять.
Все мясо, хлеб, вино — все то, что я
С таким трудом почти доставил в гавань, —
Жестокая в Куру велела бросить,
Затем ко мне приблизилась и гордо
Сказала: «К Фаррускаду отправляйся, —
Он мне супруг, — ему все расскажи
И передай, что я свершила это».
Сказавши так, она со всею свитой
Исчезла вдруг. Сто человек сначала
Со мною было. Девяносто восемь
Погибли в схватке. С этими двумя
Едва спастись успел я. Из припасов
Сумел, синьор, спаси я только эти
Питья остатки.
(Показывает на бутылки.)
Может быть, они
Вас подкрепят.
Тогрул.
Жестокая колдунья!
Отнять у вас последнюю надежду
На трон и царство! Ах, ведь говорил я,
Что чарами своими помогает
Она Моргону и что эти чары
Лишат вас царства, подданных, приюта,
А наконец, и жизни.
Канцаде.
Как… супруга?
Что слышу я! Какое бессердечье…
О брат, погибли мы!..
Фаррускад (в отчаянии).
Молчите все!
Не мучьте больше! Вот когда открылись
Глаза мои! Открылись слишком поздно!
Спасенья больше нет. Меня послала
Жестокая сюда, чтоб, погруженный
В кровопролитья страшные, я сам
В своем несчастье убедиться мог
И горестно под бременем его
В бессильной злобе душу отдал. Ярость
Слепит глаза мне. Мой отец погиб…
Детей лишился я… и как ужасно!..
Теперь теряю царство, с ним и жизнь…
Из-за меня невинные погибнут…
Как терпишь, небо, столько злодеяний!
«Страдай, молчи, не проклинай меня»…
Что ж выстрадать еще мне остается,
Преступница! Будь проклято мгновенье,
Когда тебя впервые я увидел!
Ты адская, бесчестная колдунья,
Тебя я тоже проклинаю… да…
Тебя я проклинаю, хоть бессильны
Проклятья горе облегчить мое!
Гром, молния и землетрясение.
Те же и Керестани.
Керестани (выходя в гневе).
Что сделал ты, злодей, погибла я!
Канцаде.
Как… Что я вижу!
Тогрул (к Канцаде).
Вот колдунья злая,
Супруга брата, бедствий всех причина.
Бадур.
Синьор, вот та, что на меня напала.
Фаррускад (с порывом).
Верни отца мне, царство мне отдай,
Детей верни, преступная колдунья,
Моих убитых граждан воскреси!
Жестокая! Ведь чарами твоими
Лишился я всего, и скоро жизнь
Они мою отнимут!
Керестани.
Вероломный…
Неблагодарный… Предал ты постыдно
Любовь мою. Еще один лишь шаг,
И кончилось бы все — ты был бы счастлив.
Узнай, жестокий… Боже! Дай мне силы,
Одно мгновенье дай мне, чтоб могла я
Открыть все то, о чем пока молчала, —
И привести к раскаянью его.
Не отнимай, молю, и дара речи,
А после покорюсь своей судьбе,
Себя же проклиная.
(Плачет.)
Фаррускад.
Снова тайны!..
Что можешь ты, злодейка, мне сказать?
Керестани.
Знай, вероломный, смертным был отец мой,
А мать бессмертной феей. Родилась я
Бессмертной, как она. Мой край счастливый
Зовется Эльдорадо. Не по сердцу
Житье мне было феи и суровым
Закон казался, что должны мы часто
На время принимать животных образ,
Чтоб никогда не умирать, хоть бедам
Средь смертных мы подвержены немалым
И ждут нас бесконечные мученья,
Когда погибнет мир. Себе на горе
Тебя я полюбила, и супругом
Ты сделался моим; тут загорелось
В моей душе желанье смертной стать.
Хотелось мне твой жребий разделить
И быть с тобой навек соединенной,
Чтоб даже смерть не разлучила нас.
Об этой милости просила я
Монарха нашего и властелина.
Тот, в ярости проклятья извергая,
Мне разрешил все то, о чем просила,
Но под одним условием: «Ступай,
Ступай, сказал он, смертною ты станешь,
Коль восемь лет и день один впридачу
Тебя ни разу муж н е п р о к л я н е т.
Но в день последний совершить должна ты
Дела столь страшные н а в и д, чтоб мог
Царь Фаррускад при этом испытанье
Проклясть тебя. И знай, что если он
Произнесет проклятье, чешуею
Покроешься ты сразу и змеей
Чудовищною станешь. В этом виде
Два века будешь ты заключена».
Жестокий! Варвар! Проклял ты меня,
И чувствую — уж близко превращенье…
Мы больше не увидимся.
(Плачет.)
Фаррускад.
«Н а в и д»?
Я царство потерял! Я близок к смерти!
Ты отняла последнюю надежду —
Ужель все это видимость одна?
Керестани.
За царство и за жизнь свою не бойся.
Все делала со смыслом я. Об этом
Тебе я говорила, — но напрасно!
(Показывая на Бадура.)
Бадур — изменник. Все припасы были
Отравлены. Он в сговоре с врагом,
Что осаждает город. Вот причина
Того, что все припасы уничтожить
Велела я.
Бадур (растерявшись, в сторону).
О горе! Я погиб!
(К Керестани.)
Колдунья злая…
(Фаррускаду.)
Нет, синьор, неправда!
Керестани.
Молчи, изменник! Выпей-ка остатки
Того питья, что ты принес, злодей, —
Пусть истина раскроется.
Бадур (в отчаянии).
Синьор…
Все это правда!.. Я разоблачен…
Но от позорной смерти и от яда
Своей рукой избавиться сумею!
(Выхватывает кинжал, закалывается и падает в кулисы.)
Канцаде.
Тогрул, скажите мне.
Тогрул.
Я вне себя!
Фаррускад (беспокойно).
Тогрул… Канцаде… Ах, я не хотел бы…
Я весь дрожу… Скажи, Керестани,
Детей сожженье — видимость иль правда?
Керестани.
