Людмила Разумовская - Дорогая Елена Сергеевна
Володя (скрестив руки на груди, иронически наблюдает). Павел, одевайся. Коротко и ясно. (Паша останавливается.) Одевайся, одевайся, баба. (Тихонько смеется.) Какая же ты после этого баба!
Паша. Да ты пойми, не могу я так! Мы же слово дали, что поженимся. Это же значит предать самое дорогое.
Володя. И предашь. Подумаешь! И не помрешь. Когда нужно для дела! Понимаешь - для дела!
Паша. Да для какого дела? Пропади оно все пропадом! Я уже ничего не понимаю! Зачем мы пришли? Может, ты мне объяснишь, для чего мы устроили весь этот бардак?
Володя. Ах, вот как ты заговорил?! Выходит, и дела уже никакого нет! Один только я, как дурак, хлопочу, выпендриваюсь, а зачем? Кто меня просит? Непонятно. Вот и делай после этого людям добро. Ты для них из кожи вон лезешь, а тебе вместо благодарности в морду наплюют. Рук пачкать никому не охота. Трусы!
Паша. При чем тут трусы?
Володя. Зачем я только с вами связался? Идиоты! Кретины узколобые, моралисты вшивые! Да ты во мне, прежде всего, художника оскорбил, эстета! Такую композицию испортил, дурак!
Паша. Я, Володя...
Володя. Молчи, я уже давно понял, что больше всего на свете ты хочешь спать со своей бабой. Ради Бога. У каждого свои потребности. Только на моего отца прошу больше не рассчитывать. Понятно? А я еще посмотрю, с каким треском отошьет тебя Лялечка, когда ты вместо института загремишь в армию или ПТУ. (Смеется.) Сам слышал, девочка дешево себя не продаст.
Пауза.
Паша (глухо). Ладно.
Володя. Что - ладно?
Паша. Черт с тобой, я согласен.
Володя. Ой, вот только не надо мне делать одолжения. Я всегда говорю: вольному - воля, а хозяин - барин. Мне же на все это в высочайшей степени...
Паша. Я тебя понял, Володя. Только ты запомни, если Лялька после этого...
Володя. Слушай, чего ты с ней носишься, как курица с яйцом? Она ж тебя первая предала. Если хочешь знать, она мне и самому нравилась в девятом классе, но я ее вовремя раскусил. Дрянь баба.
Пауза.
Паша. Не знаю, чего это мне так хочется дать тебе по роже?
Володя (смеется). Это у тебя комплекс Иуды начинается.
Паша. Ведь сознаю же прекрасно, что согласился на подлость, что после проклинать себя буду и ненавидеть, но соглашаюсь - вот ведь что интересно...
Володя. Ну-ну, брось. Что-то ты переусердствовал с Достоевским. Хочешь ковыряться в собственном пупе - делай это в одиночестве. За что мне нравятся японцы - умеют, собаки, свои чувства скрывать. Вежливая улыбка и абсолютная непроницаемость.
Ляля (вталкивая Витю в комнату). Где его одежда?
Витя. Ну, чего ты толкаешься?.. Толкается тут... Я спать хочу.
Ляля. Я тебе посплю! Я тебе сейчас посплю! Ты где спишь? Ты иди домой и там спи! Собирай свое барахло! Павел, помоги ему.
Володя. Что-то ты, детка, не за свое дело взялась. Тебе больше дама с камелиями подходит, а ты комиссаришь.
Ляля. Я с тобой вообще не желаю разговаривать, подонок.
Володя. Вот она, черная людская неблагодарность. О боги, как ко мне несправедлива эта женщина!
Ляля (Паше). Ну что ты стоишь? Помоги! Ты же видишь, он сейчас свалится и уснет.
Володя. Не суетись, детка, спокойнее!
Ляля. Павел, или ты сейчас же одеваешься, и мы уходим, или...
Володя. Или?
Ляля. Я не с тобой!
Володя. А я тебе: собралась - иди. Мы же еще повременим. Правда, Паша? (Паша молчит.)
Ляля. Павел, я тебя в последний раз...
Володя (грубо). Ну хватит, раскаркалась. Сказано - не пойдет!
Пауза. Ляля в упор смотрит на Пашу.
Ляля. Значит заодно? С этим подонком заодно? Ну, хорошо, ты еще пожалеешь! (Лихорадочно одевается.)
Володя. Погодите, не спешите, дело одно есть, мамзель. (Загораживает дорогу.)
Ляля. А ну, убери руки! (Вырывается, Володя хватает ее за руку и почти швыряет в кресло.) Ты что? Ты что... дурак?
Володя. Сядь спокойно и сиди. Решать будут мужчины. Ясно? У нас нонче патриархат. (Подходит к Вите, тот уже, обвиснув на стуле, спит. Володя встряхивает его, поднимает, Витя безумно таращит глаза.)
Витя. Чего, а? Ты чего?
Володя. Вставай, брат, труба зовет. (Витя мычит что-то нечленораздельное.) Да не мычи ты, слушай!.. Да стой! (Орет в ухо.) Ты тройку хочешь получить или как?
Витя. Чего? Мм... (Снова пытается сесть. Тогда Володя хватает графин с водой и выливает на голову Вите.) Ух, фу! Ты что, обалдел? Фу ты! (Отфыркивается, слегка трезвеет.)
Володя. Если ты еще раз сядешь, я тебя выкину в окно, понял?
Витя. Понял, Володя. В окно не надо. (Трясет головой.) Ч-черт, дай хоть полотенце.
Володя. Слушай внимательно. Пока ты там дрыхнул, на кухне, мы с Пашей все дельце обтяпали. Видишь? (Кивает на Елену Сергеевну.) Трупом лежит.
Витя. Ага, чистая работа.
Володя. Таким образом мы переходим к последнему завершающему этапу.
Витя. Что? В окно, да? Не полезу!
Володя. Не бойся. Объект насилия несколько... Впрочем, это неважно. Твоя задача, когда это начнется, держать Ляльку за руки, чтобы она, так сказать... в общем, держать и все, понятно?
Витя. Понятно... только я что-то не совсем... Вов... Что - начнется?
Володя. Не твоего ума, ясно? Сказано - держать и не пускать.
Витя. Держать и не пускать, ясно.
Володя. Ой, смотри, Витюша, без фокусов, не дай Бог!
Витя. Будь спок. На меня можешь всегда.
Володя. Ладно, рассыпься. Ты, Павел, готов?.. Ну-ну, орлы! Хвост пистолетом! Отступать некуда - позади Москва! Итак... (Делает выдох.) Переходим к заключительному этапу. (Подходит к Елене Сергеевне.) Дорогая Елена Сергеевна, позвольте сделать вам некоторое заявление. Я предлагаю вам в последний раз отдать нам ключ. В противном же случае вы станете свидетелем, а стало быть, и соучастником преступления, которое сейчас произойдет на ваших изумленных глазах. (Молчание.) Жду одну минуту. (Вынимает часы, с улыбкой следит за движением стрелки, потом взмахивает рукой.) Моя совесть чиста - я предупредил.
Ляля. Если ты что-нибудь посмеешь сделать с Еленой Сергеевной... или с Виктором...
Володя. Ну-ка, Паша, просвети невинность насчет наших перспектив.
Паша (после паузы). Я так не могу... сразу.
Володя. Понимаю. Не созрел. Трудно. Ну, а если сначала маленький стриптиз? (Вите.) Маэстро, музыку! (Витя ставит пластинку.) Разрешите, мамзель. (Рывком поднимает с кресла Лялю и почти насильно ведет ее танцевать, затем неожиданно бросает ее в объятья Паше, но тот остается безучастным. Некоторое время они стоят и смотрят друг на друга.)
Ляля (медленно). Все? Я могу идти домой? Или теперь мне нужно спрашивать разрешения у него? (Кивает на Володю.)
Володя (неслышно подойдя сзади и обняв за плечи). Теперь - у меня.
Ляля. Пусти! Пусти! Не трогай меня! Паша!..
Володя. Паша тебе уже не поможет, детка. Для него ж и держу.
Ляля (вырвалась). Что тебе от меня надо?
Володя. Неужели не понимаешь? Ну-ну... Где начнем?.. Диван занят, беспокоить Елену Сергеевну не хочется. Кресло есть раскладное. (Паше.) Годится?.. Витька, раскинь!
Витя. Зачем это, Вов, а?
Володя. Ай-я-яй! Что же это вы все враз поглупели? Говорят - выполняй! Ну? (Витя раскладывает кресло.) Работай, Витюша, работай!
Ляля. Что ты собираешься делать?
Володя. Осуществлять маленькое насилие.
Ляля. Подонки! Грязные подонки!.. Я не верю!
Володя. Напрасно. Людям нужно верить. (Вите.) Что ты, Витюша, стоишь, рот разинул? Смотри, могу передумать, с окном-то.
Витя. Я чего? Я пожалуйста.
Володя. Простынки-то нет, вот беда. Надо бы простынку. Елена Сергеевна, где у вас тут простыни? Паша, поищи. В шкафу, должно быть. Все ж приятнее, когда белье.
Витя. Все, Вов, разложил.
