Эдвард Радзинский - О себе (сборник)
Человек. Я просто не нарадуюсь на тебя… (Взяв его под руку.) Ездил я недавно на курорт: почки!.. И что я там вспомнил, как ты думаешь?
Лепорелло. Что?!
Человек. Как в двадцатом году до новой эры, две тысячи лет назад, я лечил… кстати, тоже почки… на грязевом курорте в Вайях. Ты вспомнил?
Лепорелло. Вспомнил! Все вспомнил!
Человек. Ну, кто там был тогда? Карлик Луций, молодой Агриппа Постум, Цицерон, конечно… Море, пляж… собирались у меня, беседовали, но эти разговоры, Лепорелло, меня просто выводили из себя. И я, помнится, тогда написал следующие стихи:
«Всякий готов обсудить здесь любую красотку,
Чтобы сказать под конец — я ведь и с ней ночевал!»
И вот через две тысячи лет я слышу точно такие же речи.
Лепорелло. Ужас! Ничего не изменилось.
Человек (возмущенно). То есть как?.. А изюм?
Лепорелло. Что?!
Человек. Изюм! В семнадцатом веке, если ты помнишь, я прикладывал к лицу изюм, чтобы цвет лица был посвежее. А сейчас оказалось, что все это была липа. Медицина это выяснила. И теперь я обхожусь без изюма. Отсюда можно заключить что, Лепорелло?
Лепорелло. Что все-таки многое изменилось, сударь.
Человек. Осталось совсем немножко тебя пошколить, и из тебя получится отличный слуга. А пока, Лепорелло, я так и не услышал от тебя, как меня зовут, и я огорчен! Ну, кто я? Я жду!
Лепорелло. Вы… вы… (Он знает, что произнеси имя, и это конец.) Я… у меня совещание…
Пытается убежать, человек схватил его.
Я позову на помощь! Отпустите сейчас же!
Человек. Зови! (Лупит его.) Ну, что же ты не зовешь? (Новая оплеуха.)
Лепорелло. Я вспомню, я все вспомню, и тогда вы меня отпустите?
Человек (глухо). Вспоминай, Лепорелло, я жду.
Лепорелло. Вы… вы… Я познакомился с вами… ну, например, триста двадцать лет тому назад…
Человек. Ну что же, действительно это было одно из наших с тобою знакомств.
Лепорелло. Вы носили тогда титул… вы были сыном сеньора Алонзо Хуфте Тенорио, и вас звали…
Человек. Побыстрее, Лепорелло. (Замахнулся .)
Лепорелло. Дон Жуан!
Человек. Вот видишь, Лепорелло, ты вспомнил: в семнадцатом веке меня действительно звали Дон Жуан. А ты был кем? Моим?.. (Замахивается .)
Лепорелло. Вашим слугою!
Дон Жуан. И как тебя звали тогда, в семнадцатом веке?
Лепорелло. Лепорелло.
Дон Жуан. Вот видишь, как нехорошо. Ты притворяешься заведующим фотоателье Леппо Карловичем Релло, а на самом деле ты попросту Лепорелло, слуга Дон Жуана. Ай-яй-яй! Выходит, ты лгун, а еще хотел звать на помощь честных людей… Ну, ведь и это далеко не все… Мы встретились с тобой куда пораньше, а ну-ка вспоминай! (Замахнулся .)
Лепорелло. Вспомнил! Мы встретились с вами в тысяча двести седьмом году.
Дон Жуан. Действительно. Далее…
Лепорелло. И вас тогда звали граф Роберт Проклятый.
Дон Жуан. Было… Было…
Лепорелло. Вы соблазнили тогда Анну, монахиню из рода де Салданья. Излишне говорить, что ее отца, сеньора де Салданья, на дуэли…
Дон Жуан. Разве? Ах! Какая у нее была талия, Лепорелло! И вот этот переход от талии к бедру, благородная линия коринфской амфоры… Кстати, как тебя звали тогда, в тринадцатом веке?
Лепорелло (после паузы ). Сганарель.
Дон Жуан. Ах, какой нехороший. Оказывается, ты имена меняешь, как перчатки, из века в век, а еще хочешь звать на помощь! Да! Но мы ведь и куда пораньше с тобою виделись… Не томи. (Замахивается .)
Лепорелло. В девятом веке вы были братом короля Альфонса.
Дон Жуан. Братом — короля!
Лепорелло. И вас звали Обри Бургундец.
Дон Жуан. И это было…
Лепорелло. Кроме прочих, вы соблазнили тогда герцогиню Изабеллу, ну, а ее мужа, герцога Гонзальво… излишне говорить…
Дон Жуан. Разве? (Мечтательно.) Изабель… Изабель… Как пахнут волосы у женщин! Можно забыть все, Лепорелло, но запах подушки после той ночи в восемьсот тридцать седьмом году в Бургундии — он навсегда со мною.
Лепорелло. Я хочу заметить, что этот герцог Гонзальво, муж Изабеллы, и был ваш первый Командор.
Дон Жуан. Что ты мелешь?
Лепорелло (упрямо). Герцог Гонзальво, командор ордена Калатравы!
Дон Жуан (орет). Заткнись!
Лепорелло (увертывается от его оплеух, они бегают по сцене). Сначала вы его проткнули на дуэли, потом ему поставили памятник в монастыре (увертываясь), и, помнится, как-то проходя мимо ограды, вы в шутку попросили памятник посетить спальню его супруги, где вы в ту ночь намеревались…
Дон Жуан (бегая за ним). Заткнись, олух!..
Лепорелло. Ну, почему же так, сударь? Вы сами просили все вспоминать… Некорректно!
Останавливаются оба и тяжело дышат. Дон Жуан держится рукой за сердце.
Так что уточняю: в девятом веке Командор был мужем герцогини Изабеллы, в тринадцатом веке Командор был отцом той монахини из рода Салданья, Анны… в семнадцатом веке Командор был то ли мужем… то ли отцом… я уж запутался… Стольких женщин вы соблазнили в семнадцатом веке…
Дон Жуан (вновь бросаясь за Лепорелло). Олух!
Лепорелло (убегая). Но я точно помню, что этот самый Командор во все века являлся к вам с кладбища и за руку утаскивал вас в преисподнюю.
Дон Жуан. Подлец! Ты! Ты! (Поймал, бьет его.)
Лепорелло визжит.
Прости! Нервы. Я хочу, чтобы мы побыстрее подошли к истокам нашей дружбы, а ты все — командор, не командор. Продолжим. Итак, мы миновали девятый век, и наконец о, Рим!
Лепорелло. Да! Я служил вам в Риме.
Дон Жуан. С двадцатого года до новой эры. И это было! О, беспощадная река времени… А как мы жили с тобой в Риме!
Лепорелло. Прямо скажу, неплохо, сударь! Шикарный дом у Аппиевой дороги… А сколько у вас было почитателей! Вы были тогда известным поэтом. Черт! Фамилия! Вот память!
Дон Жуан (насмеитиво). Забыл! (Замахнулся .)
Лепорелло (нехотя). Овидий.
Дон Жуан. Ну вот, и это тебе пришлось вспомнить. «Рим! Цезаря форум, Весты храм хранит огонь… Вот Палладий — древнего Нумы дворец…»
Лепорелло. В Риме вы соблазнили то ли внучку императора Августа, то ли его дочку… Нет, их обеих. Помнится, кстати, их обеих звали — Юлия!
Дон Жуан. Разве? О, Юлия-младшая и Юлия-старшая!
Лепорелло. Кстати, их отца, императора Августа, вопреки своему обыкновению, вы не проткнули на дуэли. Напротив, он выслал вас в холодную Скифию… То ли за Юлию-старшую, то ли за Юлию-младшую, то ли за них обеих?..
Дон Жуан. Разве?.. О, божественная Юлия-младшая! Этот взгляд… А русалочья косинка… А прохладная нежность ладони… Агрудь… Помню все. Жаркий полдень, она молча распустила пояс. (Замолчал, грезит.) «О, боги, чаще бы так проходили полудни мои…» Да, но мы пропустили восемнадцатый век, Лепорелло…
Лепорелло (нехотя). 5 восемнадцатом веке вас, естественно, звали Казанова, сударь.
Дон Жуан. Именно… А теперь, Лепорелло, осталась всего одна встреча, наша первая, начало — истоки, так сказать. Я жду: юность, цветущая юность!
Лепорелло (хмуро). Троя.
Дон Жуан. Великая Троя. О, как это все было давно! Три тысячи лет без малого! И как это было недавно. Юность! Порывы!.. Кстати, ты был тогда кем?
Лепорелло. Вашим слугою.
Дон Жуан. Моим рабом, лгун! И тебя звали как?
Лепорелло. Калатинион или Каталиной — кто как!
Дон Жуан. Вот видишь! Ты и раб к тому же! Да еще у тебя целых четыре фамилии! Ужас! А меня как звали тогда? Ну, побыстрее!
Лепорелло. Вас звали Парис — сын царя Приама.
Дон Жуан. Да! Это было мое первое явление в этом мире. О, высокие облака детства, сиреневая мгла в расщелинах гор, прозрачные ручьи и тяжкий грохот волн у изголовья! Как я был молод тогда и как я верил в жизнь… Я думал, что жизнь — это пир, где все время несут, несут… блюда.
Лепорелло. А как красивы вы были и куда только все подевалось? Ну, ясное дело, молодость. Когда я вас увидел в Трое, вам было лет двадцать?
Дон Жуан. Восемнадцать. Восемнадцать лет — бывает же такое!
