Дэвид Берри - Августовские киты
МАРАНОВ. Ну что вы, госпожа Стронг, у вас здесь по-настоящему здорово. Нам ведь обещаны и лунный свет и киты.
САРА. Зато в Париже, в кругу царственных особ жизнь искрилась брызгами шампанского.
МАРАНОВ (со смешком). Да, какое-то время наш аристократический кружок блистал в Париже, пока мы не осознали всю хрупкость своего великолепия. (Пауза). Да… были приемы и заговоры, и непременные визиты к вдове Великого князя. Мы лелеяли мечты о возвращении к прошлому. Какое-то время. (Пауза). А были мы мадам, простыми… игрушками, маленькими, но живыми и ярко раскрашенными безделушками. Правда-правда. Одно украшательство. (Пауза). Безделушки… чтоб развлечь себя, других и… забыться.
САРА. Вот уж не думала…
МАРАНОВ. Да мы сами не думали. (Короткая пауза). Все племена, обреченные ходом истории на вымирание, отличаются… утонченной изысканностью манер и вкусов.
ЛИББИ. Но вы, господин Маранов, не из этого племени.
МАРАНОВ. Верно. На ногах стою пока еще крепко.
ЛИББИ. Это точно. (Пауза). Господин Маранов, а где вы жили этим летом?
САРА. У Хильды Партридж, Либби, ты что!
ЛИББИ. Ах да. Запамятовала.
МАРАНОВ. Да. Я гостил у нее… пока она так неожиданно не покинула нас.
ЛИББИ. Бедная Хильда… представляю, какая это потеря для вас.
МАРАНОВ. Невосполнимая потеря для нас всех, мадам.
ЛИББИ. Да. (Пауза). И куда же вы… переехали?
МАРАНОВ (после паузы). Пока никуда, госпожа Стронг. Дочь миссис Партридж разрешила пока остаться. До похорон… И еще один день.
ЛИББИ. Так что осталось три дня.
МАРАНОВ. Да.
САРА. Либби…
ЛИББИ. Вы собираетесь на похороны или у вас… или у вас уже запланированы какие-то дела?
МАРАНОВ. Госпожа Стронг… почти десять лет мы с Хильдой были очень близки. (Короткая пауза). И я конечно же провожу ее в последний путь.
ЛИББИ. Что-то похолодало. Вернусь-ка я в дом. (Встает и идет к двери). Доброй ночи всем. (Проходит в спальню и закрывает за собой дверь).
САРА (встает и направляется к МАРАНОВУ. Тот учтиво встает). Господин Маранов… я чувствую себя такой виноватой.
МАРАНОВ. Ваша сестра… замечательная женщина. (Пауза). Просто болтать она не любительница.
САРА. Но она вела себя просто ужасно!
МАРАНОВ. Нет-нет. Просто мне не стоило утром заходить к вам.
САРА. Глупости.
МАРАНОВ. Нет, правда. (Пауза). Я подчинился многолетнему инстинкту… а ваша сестра, с присущей ей проницательностью, раскусила меня.
САРА. Господин Маранов, о чем это вы?
МАРАНОВ (долгая пауза). Госпожа Уэббер… через три дня я останусь без крыши над головой. И я в очередной раз «лягу в дрейф».
САРА. Теперь мне ясно. (Пауза). Я-то думала, что у вас друзей не счесть.
МАРАНОВ. Я привык быть сам по себе, а что до друзей… никого из них уже не осталось.
САРА. Да… (Короткая пауза). Простите, господин Маранов.
МАРАНОВ. Да незачем извиняться, дорогая вы моя. Ложиться в дрейф для меня дело привычное. И я всегда оставался на плаву.
САРА (пауза). Нужно иметь немало мужества. чтобы шагать по жизни… одному.
МАРАНОВ. Никакого, уверяю вас. Ничего героического в этом нет. Просто… надо закалить волю.
САРА. Если б мне пришлось остаться… одной, мне бы никакая воля не помогла.
МАРАНОВ. Она вот здесь, внутри, в укромном местечке. Нужно только поискать его как следует.
САРА. И как же вы его отыскали, господин Маранов?
МАРАНОВ (пауза). Это произошло в Париже после смерти вдовы Великого князя. Мы все глубоко скорбели, а моя матушка целую неделю вообще ни с кем словом не обмолвилась. И вот, как-то утром, она позвала меня в гостиную и сказала: «Николай, Мария Федоровна навсегда покинула нас. Помощи нам ждать больше неоткуда. Ты свободен. Весь мир перед тобой. Поезжай куда хочешь.» А потом она подарила мне носовой платок, а в нем были завернуты почти все ее драгоценности. И она заставила меня принять этот дар. (Пауза). Да, потом матушка поцеловала меня и сказала: «Расходуй драгоценности по своему усмотрению, но на пороге смерти, сын мой, ты будешь должен сказать себе: Я потратил их с толком.» (Достает из кармана носовой платок и разворачивает его. В нем массивное кольцо с крупным изумрудом и бриллиантами. Подает кольцо САРЕ). Последнее.
САРА. Какое красивое…
МАРАНОВ. Мне его хватит, чтобы пережить трудные времена. (Пауза. Заворачивает кольцо и кладет платок в карман).
САРА. Ваша мать была просто замечательной женщиной.
МАРАНОВ. да, именно.
САРА. Это же истинный дар.
МАРАНОВ. Да, это так.
САРА. Я имею в виду не драгоценности.
МАРАНОВ. Я знаю.
САРА. Она подарила вам жизнь.
МАРАНОВ. Второй раз, смею заметить. С прошлой жизнью было покончено. И она прекрасно сознавала это.
САРА. Да, дала вам шанс начать новую жизнь.
МАРАНОВ. И она продолжается вплоть до сего момента.
САРА. Я завидую вам. Вы, господин Маранов, всю жизнь были свободным человеком.
МАРАНОВ. Госпожа Уэббер, вот я вас и раскусил! Вы же настоящий романтик.
САРА. Вот уж не думала…
МАРАНОВ. Да, дорогая моя, именно. Только вы забываете, что я в который уже раз ложусь в дрейф и отдаюсь свободному течению. Чему тут завидовать.
САРА (долгая пауза)…Как вы думаете, можно зажиться на этом свете?
МАРАНОВ. Госпожа Уэббер, жизнь никогда не бывает слишком длинной.
САРА. Даже если… ты пережил свое время?
МАРАНОВ. Нет, дорогая вы моя. Пережить себя невозможно, даже если ты на пороге смерти.
САРА (долгая пауза. Подходит к перилам и смотрит в океан). Господин Маранов, смотрите… луна.
МАРАНОВ (тоже подходит к перилам). Какая благодать, вы сдержали свое обещание. (Пауза). Видите как луна разбросала «серебряные монеты» по всему берегу? Это дар и он ваш на веки вечные.
САРА. Ах! (Пауза). В день свадьбы мой муж сказал мне: «Любовь моя, ты можешь представить себя старой? Что будем делать, когда пройдет любовь?»
МАРАНОВ. И что вы ответили?
САРА. Я сказала: «Прикупим еще.»
МАРАНОВ. Хорошо сказано. Честное слово, госпожа Уэббер, честное слово! Ваш муж был счастливым человеком.
САРА (пауза). Господин Маранов, а как насчет любви? Вы ведь любили. Я в этом не сомневаюсь.
МАРАНОВ (после короткой паузы). Нежные профили под светом уличных фонарей… да, было такое. Прощальные поцелуи в полумраке комнат на обоих континентах… да и это было. Но любви? Нет, любви не было.
САРА (пауза). Простите за любопытство, но мне очень хочется это узнать. (Короткая пауза). Все эти годы между Санкт-Петербургом и штатом Мэн, как вы их прожили? Чем вы занимались?
МАРАНОВ (пауза). Я прожил жизнь… навещая своих друзей. (Долгая пауза). Ну, мне пора.
САРА. А утром мы встречаемся, как договорились?
МАРАНОВ. Лучше б не договаривались.
САРА. Понимаю.
МАРАНОВ. Спасибо, дорогая вы моя. (Кланяется). Госпожа Уэббер… Этот вечер я запомню на всю жизнь.
САРА. Вы всегда мой желанный гость, господин Маранов.
МАРАНОВ (отворачивается и направляется к выходу). Пусть вам приснится хороший сон. Пора отдаться стихии сновидений.
Некоторое время смотрит на луну, потом уходит через веранду. САРА составляет посуду на поднос, берет его в руки и какое-то время тоже смотрит на луну.
САРА. Итак… Я тоже… «ложусь в дрейф». (Поворачивается, входит в комнату и проходит в кухню)
Свет постепенно гаснет.
Картина вторая
После небольшой паузы, пока САРА переодевается, на сцене зажигается свет. Из-под двери спальни Сары тоже пробивается свет. Луна освещает веранду и правую часть гостиной. Слышен легки шум волн и звон колокольчика.
САРА открывает дверь спальни, на какой-то момент задерживается в проеме двери в контровом свете. На ней длинное, до полу серо-голубое платье тридцатых годов, вышитое синим бисером, который искрится в лунном свете. Закрывает за собой дверь и подходит к буфету, открывает ящик и достает белую льняную скатерть. Подходит к столику около камина, выдвигает его на центр сцены и застилает скатертью. Луна ярко освещает столик. Затем снова подходит к буфету, достает из него граненый графин с красным вином и граненый бокал. Снимает с камина высокий подсвечник и фотографию Филиппа. Аккуратно ставит все на столик. Возвращается к камину за спичками, зажигает свечу. Уходит на кухню и возвращается оттуда с изящной граненой вазой. В ней две розы — красная и белая. Ставит вазу на столик, проверяет все ли в порядке, что-то поправляет. Довольная, пододвигает к столику стул и с легким благоговением наливает себе вина. Наконец, усаживается лицом к залу. Разглядывает фотографию.
