Дорота Масловская - Двое бедных румын, говорящих по-польски
Парха. Заткнись, я тебя умоляю, молчи и ничего не говори. Отвернись. Отвернись. Отвернись вон в тот угол. Ты ребенка в садике оставила, вот стань вон там и спокойно обдумай, может так мать поступать или она не мать. Она ребенка в садике оставила. Три дня назад. Алименты просрала. Люля-кебабы себе покупает. Психопатка, воще, наркоманка.
Барменша. Как-как она сказала? Типа они румыны какие-то! Славненько.
Джина. Но моя мать точно его забрала, точно.
Барменша. Телефонная карта — пятнадцать злотых семьдесят грошей. Самая дешевая.
Парха. Но у меня нет!
Барменша. Пятнадцать семьдесят.
Парха. Женщина, но мне же только одно слово сказать! Мне ж только крикнуть: спасите, бля!
Барменша. Ве-е-слав!! Иди сюда! Тут у мужика проблемы.
Парха. ДАЙТЕ МНЕ ПОЗВОНИТЬ! ОДИН ЗВОНОК! БЛЯ! ОДИН ЗВОНОК! ЭТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ГРОШЕЙ!
Барменша. Восемьдесят грошей оно да, но самая дешевая карта — пятнадцать семьдесят. Я не знаю, что вы за фрукт, ксендз не ксендз, Гжегож не Гжегож, а карта стоит столько-то и столько-то, и это деньги, и не будет мне тут первый попавшийся псих звонить куда ему вздумается. Верно я говорю, да, Халинка? И тут пришел Весек.
Весек. Какие проблемы?
Барменша. Знакомься. Это ксендз Гжегож. Со своей монашкой-женой. И ребеночком, типа мальчик, поющий в церковном хоре. Хи-хи.
Весек. Так, какие проблемы?
Парха. Здравствуйте, очень, очень приятно, понимаете ли, Веслав, тут такое дело, просто мне необходимо позвонить, и эти милые дамы, они мне разрешили, только вот хотят, чтобы я на всякий случай спросил еще у вас…
Весек. Ты чё зяпу разинул?
Парха. Я не разевал, я просто…
Весек. Ты чё зяпу разинул?
Барменша. Слышь, этот проходимец нам тут целый час лапшу вешает, какой он крутой, столичный актер, а сам карту телефонную купить не может. Самую дешевую даже, жалко ему, видите ли, да наркоманы это какие-то. И морда лица вроде знакомая. Да это он у меня яйца из курятника ворует, попался, голубчик!
Парха. Нет, вы не поняли, я… Я вас проклинаю! Проклинаю! Проклятие, бля! Чтоб у вас микроволновка, бля, взорвалась, и всё вместе с ней.
Сцена третья
Парха. Да тут хуже, чем в Румынии. Дурной сон о том, чего и во сне не увидишь. Да это же просто поэзия. Я говорю стихами.
Джина. А, и еще насчет ребенка. Мать моя ведь наверняка забрала его из садика. Когда это было? Подожди… позавчера. В четверг. Я отвела его в садик. Это я точно помню, потому что он вопил как недорезанный, вот так: ыыыыыыыыыыыы. Клянусь. Вот только забрала ли я его? Не знаешь? Я ничего не говорила на тему, что его забирала?
Парха. Погоди, дай сосредоточиться, я теперь о другом думаю.
Джина. Ну так вспомни, говорила я что-нибудь?
Парха. Не знаю, дорогая, в четверг мы еще не были знакомы.
Джина. Факт, это факт, вот именно, думаю, она должна была забрать, потому что всегда его забирает, когда я не могу, к примеру. Ты прав. Именно так и было. Именно так. Вот так стоял и выл. Ыыыы. Как ты думаешь? Да, так оно и было. Разве что она решила мне отомстить и его не забрала.
Парха. А ключи от дома у него в случае чего есть?
Джина. Есть.
Парха. Ну тогда он наверняка пошел домой.
Джина. Да? (Пауза.) Нет у него ключей, ему четыре года, идиот.
Парха. Вот только не идиот, пардон, мадам, но мы не настолько близко знакомы. Хотя… может, ты и права: как я мог отдать первому встречному пять тысяч?! Нет, исключено, это исключено. Пять тысяч, ты представляешь, сколько это денег? Некоторые за такие бабки собственное говно бы съели, да на них можно участок купить, с домом, с забором, виллу в Белостоке.
Джина. Вообще-то, я даже не уверена, что его туда отвела. Вполне возможно, что, может, он у матери остался. Очень даже не исключено. Играет себе в суперменов и строит кубики «Него», он умеет себя занять.
Парха. Все, хватит долдонить не в тему, кончай, у меня завтра в восемь утра съемки, и это теперь самое важное, что мы должны сделать.
Джина. Не буду я никуда звонить, отвали от меня, понял? И даже не уговаривай, не буду я ей звонить, чтобы она мне что сказала? Я сама могу это себе сказать. Она меня с говном смешает. Я вчера все алименты профукала. Она этого так не оставит. Посадит конверты клеить.
Сцена четвертая
Ночь, поле, Женщина 40–50 лет с размазанным макияжем останавливает машину, выходит, открывает багажник, вынимает бутылку водки, пьет и прячет ее обратно. В это время к машине бегут, теряя обувь, двое бедных румын и бросаются на капот.
Парха (с умилением). Варшавские номера… Вы в Варшаву?
Женщина . Ффшаву.
Парха. О несравненная! Ты чудо природы, венец созданья, я звал тебя, и ты пришла. Скажите, поклянитесь, что вы не плод моего воображения! Чудо. Чудеса бывают. До Варшавы отсюда сколько километров?
Женщина . Чче?
Парха. До Варшавы сколько километров?
Женщина . Ссо.
Парха. Сто!! Сто!! Я знал. Сто километров — это ж вот столько, это ж если коту как следует ногой под зад наподдать, он запросто долетит. Мы спасены! Блаженны нищие духом! Госпожа профессор! Царица! Вы такая красивая.
Мы едем с вами! Мы едем с вами! Как тут тепло! Как хорошо! Мы нормальные люди! Это мы только так выглядим. Пожалуйста. Мы будем вести себя культурно! Мы не будем пукать!
Женщина . Пжлста. Вы мне псланы небом. Эт не моя мшина. Эт «вектра». Суда нажмаешь, суда нажмаешь и гтово.
Парха. А моя спутница, в случае чего, тоже может поехать с нами?
Женщина . Мне по барабану.
Парха. Давай, Джина, садись, тебя, в случае чего, тоже берут, можешь ехать, я договорился. Я за тебя поручился. Она НЕ ВОНЯЕТ. Это только с виду она такая.
Едут.
Ну так как? Как жизнь молодая? Погода, однако, в этом году не ахти, зима выдалась неурожайная просто до ужаса…
Тишина.
Женщина. Факт. Пгода. Деление. Супфер.
Тишина.
Парха. А вы, я вижу, водите с размахом, честно говоря, просто лихо… А немножко прямее, ну, по одной линии, нельзя?
Женщина . Эээ там… Просто, исли там чче-то нас-сречу бует ехать, вы мне сразу ччесно скажите. Я линзы сняла и куа-то суда плжила, но боле-мене ище вижу. Кое-чче. Ну, так чче? Вы куда еете? Ссуденты? Вы студенты, а где ущичись? Не боись, я не пяная, ниче не боись, я еду.
Парха. Мы не студенты, мы говорящие по-польски румыны, лесбиянки, педики, евреи, работаем в рекламном агентстве, как я уже говорил, вы ж понимаете, о чем я, мы в Израиль едем, сажать деревья, и ни одна сволочь не подвезет даже на сантиметр, я ведь ксендз Гжегож из сериала, еду на съемки, к восьми, мне еще поспать надо, чтобы завтра быть в форме, душ принять.
Женщина . А можжет, у вас прва есть, у ково-то свас?
Парха. Ну, честно говоря, не совсем. Разве что у нее, но вряд ли. Осторожно!.. Блин, бабища, ты как ведешь?
Женщина . Ну, раз у вас нет, филя вы тода тут? Я дмала, есть и птому вы самной едете. Гвна кпна. Нееее, нормалек, не боись, едем как нада. Бог дал, Бог взял, нет проблем… Или я вас научу, вот тут ссыпление, тут коробка пердач и вперед. Или нет, сама буду вести… Это мшина, это тачка, это ссё в кредит… Нормалёк, ссё под котролем. Бля, я вам скажу. Я вам скажу, скажу вам. Вы такие щисливые, молодыые, эта мшина стоила куччу бабок, за такую куччу бабок ничё плохого быть не можжит.
Джина. Сорри, я стесняюсь спросить, а пожрать у вас случайно ничего не найдется?
Женщина . Блин, Венгрия, Румыния, Турция, да, я зна, обалденно крсивая ссрана. Ссе говорят Румыния, срач, гавно, фекалии, ислам, дети жрут гавно прямо с тру… с тро… зземли, эта, диктатура или ччё, люди камни едят, а ведь чудесная ссрана с вноградом и фруктами, и тризмом, я туда ездим с мужем на лыжи. Класс. Хрошо вам там, ктайся себе на лыжах, ни вещей, ни бгажа, ни кредитов, ни денег, ктайся в свое удовольссие, свобонны от этого вечного пожрать, посрать и так без кнца, вы пнятия не имеете, какое это ссе дерьмо.
Джина. Знаете, иногда мы находим разные вещи в мусорке, народ выбрасывает теперь такие хорошие вещи, курицы прямо целые, сосиски. В мусорку. Я иногда, когда мусор выбрасываю, меня прямо подмывает, чтобы ну, это, понимаешь. Чтобы, когда мусор выбрасываю, мешок с мусором чтобы не спешить выбрасывать.
Женщина . Ыясно, выбрасвают, мусрки — отличи вещщи, я сма кда-то абжжур ншла, модерн, все вимание обращщща.
