Леонид Мацих - Скачущий на льве
Уходят. Из дома выходит Меир. Он бос.
Меир. Брурия, куда ты задевала мои новые сандалии? Брурия, ты слышишь меня? Никого нет. Вот напасть, придется идти в старых.
Появляется Гамалиил.
Гамалиил. Меир, ты дома? Ты еще не собрался? Даже не обулся до сих пор?
Меир. Рабби, куда-то запропастились сандалии! Точно как в притче, которую ты когда-то рассказывал. Я сидел в дальней комнате, сочинял речь. Когда начал собираться, обнаружил полное отсутствие сандалий. А женщин, как назло, нет дома.
Гамалиил. Я видел Брурию и Наоми по дороге к тебе. Они шли в сторону площади.
Меир. Значит, на ярмарку. Ну, теперь их долго не будет. Рабби, прошу тебя подождать несколько мгновений, пока я найду какую-нибудь обувь. Не идти же мне босым.
Гамалиил. Я бы тоже зашел в дом. Очень хочется пить. Ты нальешь мне чашу воды?
Меир. Конечно! Заходи, Рабби, прошу тебя. Я налью тебе холодного гранатового сока.
Заходят в дом.
Появляется Брурия.
Брурия. Только супруга главы Синедриона могла отправиться за покупками без денег. Забыть кошелек перед походом на ярмарку! Ах, я глупая гусыня!
Хочет зайти в дом, но слышит голоса мужчин и скрывается за ширмой. Из дома выходят Гамалиил и Меир. Брурия молча слушает весь их разговор, оставаясь невидимой для них.
Гамалиил. Дома никого нет?
Меир. Никого. Женщины на ярмарке, ты сам их видел, а слуги придут только вечером готовить праздничный ужин.
Гамалиил. Хорошо. Давай присядем перед дорогой. Потом у нас не будет возможности поговорить наедине. Итак, сегодня день твоего выдвижения. Я сделал все, как обещал тебе.
Меир. Я очень признателен тебе, Рабби.
Гамалиил. Подожди с любезностями. Прибереги их до заседания. Я не упрекаю тебя, но просто отмечаю факт: ты не выполнил главного из условий — ты не навел порядка в своем доме. Ты не развелся с Брурией. Теперь тебе придется разводиться, находясь на такой должности. Это будет гораздо труднее, но ты сам осложнил себе жизнь. Условие ведь остается.
Меир. Рабби, что я мог сделать?
Гамалиил. Не знаю, что ты мог, но не сделал ты ничего. Этот деревенский дурень Натан так и не смог ничего добиться от Брурии?
Меир. Я не знаю, Рабби. Ну, войди в мое положение! Не могу же я спрашивать у него: ты еще не переспал с моей женой?
Гамалиил. Ну, а есть в их поведении какие-то признаки того, что они уже… близки? Улыбки, вздохи, взгляды исподтишка, намеки?
Меир. Я ничего такого с их стороны не замечал.
Гамалиил. Проклятье! Вот олух этот Натан! Столько времени ухаживать — и ничего! Телок деревенский!
Меир. Бывают разные женщины. Есть и такие…
Гамалиил. Таких нет! Все они одинаковы. Все женщины легкомысленны. Ладно, будем исходить из имеющегося. Ты выдвигаешься на должность, состоя в браке с Брурией. Пусть Натан не ослабляет попыток, и как только он преуспеет, надо немедленно начинать дело о разводе. Поводом должна быть супружеская измена, этот факт должен быть неопровержимо доказан.
Меир. Для этого понадобятся свидетели.
Гамалиил. Тебе следует озаботиться этим заранее! Только после твоего развода я официально заявляю о сложении с себя полномочий. Ты сможешь жениться на Наоми через месяц после развода. Ты по-прежнему хочешь этого?
Меир. Да.
Гамалиил. Моим свадебным подарком вам будет благословение тебя на должность.
Меир. Рабби, но может мне лучше развестись просто так, без обвинений в измене?
Гамалиил. Ты рассуждаешь как ребенок, будущий глава Синедриона! Никакой суд вас не разведет! Какую причину ты укажешь? Пересоленный суп? Непропеченный пирог? Всем известно, что Брурия — образцовая жена. Она выберет своим ходатаем твоего возлюбленного Акиву, и он в два счета убедит любой состав суда, что вы — лучшая в мире пара, что вам нужно дать время подумать, что если вас развести, то камни будут источать слезы и далее в таком духе. Кончится все тем, что твою просьбу оставят без удовлетворения. Ты не добьешься желаемого и, вдобавок, испортишь себе репутацию. Нужна исключительно веская причина. Измена как раз подходит.
Меир. Но за супружескую измену полагается побивать камнями…
Гамалиил. Об этом не беспокойся. Я не дам черни распоясаться. Ни один волос не упадет с головы Брурии. Я сразу же увезу ее в свое поместье, а через год женюсь на ней. Для всех она просто исчезнет.
Меир. А Натан? Его, как прелюбодея, тоже ведь нужно казнить?
Гамалиил. По справедливости, этого дурня следовало бы распять! Но мы не будем омрачать момент нашего с тобой торжества пролитием его ослиной крови. Смертный приговор утверждает только глава Синедриона. Ни я, ни ты этого не сделаем. Он даже сможет выкупиться из тюрьмы, если внесет залог. Половину этой суммы готов заплатить я. Ты, как оскорбленный супруг, не сможешь с ним видеться, но я поговорю с ним, скажу, что сочувствую ему, ибо понимаю силу страсти, против которой человек бессилен. Я действительно понимаю такую страсть…. Я посоветую ему уехать отсюда как можно быстрее. Пусть возвращается в свой захолустный Иерихон и торгует финиками, как вся его семья. Не всем же быть мудрецами!
Меир. Но если Брурия все-таки устоит?
Гамалиил. Надо, чтобы не устояла! Трое мужчин вокруг нее заинтересованы в этом. Все на свете женщины легкомысленны! Помни об этом и не выдумывай пустяков. Пойдем, Меир. Я хочу еще зайти в синагогу помолиться, чтобы Господь послал нам удачу. Помолишься со мной?
Меир. Конечно, Рабби. Оттуда мы идем в Бейт Мидраш?
Гамалиил. Сразу же. Без нас, конечно, не начнут, но заставлять себя ждать тоже нехорошо.
Уходят.
Брурия выходит из своего укрытия.
Брурия. Великий Боже, почему я не ослепла? Почему я не оглохла, прежде чем услышала все это? За что, Господи, ты так караешь меня? Почему ты не взял мою жизнь вместо жизни моих детей? Почему я не умерла вместе с ними? Почему я еще жива, после того, что сейчас обрушилось на меня?
Сидит, раскачивается.
Господи, Боже мой, хочу восславить Тебя и вознести благодарственную молитву. Поистине, Господи, Ты оказал мне неслыханные милости. Ты отнял у меня отца, когда я была еще ребенком. Я росла в чужой семье и не знала родительской любви. Люди говорят, что Ты дал мне красоту и ум. Благодаря красоте я стала предметом вожделений грязных скотов в человеческом облике. Благодаря уму я сделалась ненавистной для всех окружающих. Я удостоилась лицезреть Мессию, посланника Твоего. Вернее сказать, того мужлана, которого Твои мудрецы решили назначить посланником. Я жила в благословенные мессианские времена, когда война опустошила весь наш край, когда голод и нужда довели людей до состояния зверей, когда кровь ручьями текла по земле. В эти самые времена радости, ликования и жизни вечной умерли мои нерожденные дети. Ты не дал мне родить, несмотря на все мои мольбы. Воистину, велика милость Твоя! Ты забрал моих детей вовремя, пока они еще не осознали всю дивную красоту и справедливость Твоего мира. Ты послал мне умного и заботливого мужа, любящую сестру, преданных друзей. Ты благословил меня прекрасными людьми, окружающими меня со всех сторон. О, как хороши эти создания Твои, теснящие меня повсюду, толкающие меня к могиле! Славословие Богу на устах у них, хвала Имени Твоему! Хороших слуг Ты нашел Себе, я одна не гожусь для служения Тебе! О, мудрецы! Гамалиил, дай мне часть твоей крокодильей хитрости! Элиша, дай мне часть твоего верблюжьего высокомерия! Акива, дай мне часть твоей змеиной мудрости! Нет, я не гожусь для вас! Я слишком дурна для вас! Я легкомысленна! Праведный Иов, дай мне силы твои! На гноище, в разрушенном доме своем, взываю я к тебе, Иов многотерпеливый!
Входит Наоми.
Наоми. Сестрица, что же ты сидишь? Я тебя жду, жду!.. Мы же пропустим весь торг!
Брурия. (С вымученной улыбкой) Наоми, голубка, иди одна. Вот кошелек. Мне что-то нехорошо.
Наоми. Ой, на тебе, правда, лица нет! Что с тобой? Ты не беременна?
Брурия. К счастью, нет. Мне просто стало страшно. Показалось, что я тут видела демонов.
Наоми. Бог с тобой! Разве к нам во двор могут забраться демоны? У нас везде мезузы, мы читаем молитвы… Это же дом будущего главы Синедриона! Никакой демон не посмеет войти сюда!
Брурия. Они посмели… Боже, какой ужас!
Наоми. Успокойся, сестрица! Что-то напугало тебя. Меир не верит в демонов. Вот он будет смеяться, когда узнает!
