Unknown - Пока смерть не разлучит нас (СИ)
— Как вы это поняли? — недоверчиво спросил жандарм.
— Бумага, судя по её текстуре и плотности была изготовлена в Северной Америке, а разводы от воды на адресе — след солёных брызг воды. Письмо писали либо на корабле, либо в порту.
Жандарм задумался, пристально вглядываясь в лицо заключенного, явно взвешивая все за и против. Через несколько минут он наконец-то решился:
— Сейчас вам принесут одежду, — кивнул он одному из сторожей. — За вами будут следовать двое наших агентов, а ваш друг останется здесь, как гарантия того, что вы действительно будете заниматься этим делом.
***
Младший гнал коня галопом, прижимаясь к холке взмыленного животного. Вслед ему, чуть отставая, во весь опор скакали жандармы. До Гавра, ближайшего от Парижа портового города, оставалось совсем немного.
Проделать более ста лье за шесть дней было нелегко — лошадь одного из жандармов пала на второй день пути, не выдержав бешеной скачки. Последние лье перед городом конь Младшего преодолел на грани своих возможностей — бедное животное хрипело от усталости, а с губ лошади срывались клочья пены. Если бы не страх за жизнь и рассудок товарища, Младший растянул бы поездку и с большим комфортом проделал бы весь путь в почтовой карете.
Дни, проведённые в седле, не лучшим образом сказались и на самочувствии его попутчиков — жандармам порой казалось, что их проводник сделан из железа и готов скакать дни и ночи, не зная отдыха и не щадя ни людей, ни лошадей.
Копыта коней звонко застучали по булыжной мостовой, возвещая о том, что всадники въехали в город.
— Эй, малый, — окликнул мальчишку-разносчика Младший, осаживая уставшего коня, — каким путем нам побыстрее добраться в порт?
Юнец был рад отвлечься от своего скучного занятия, поэтому охотно ответил:
— Эта дорога, месье, идет к центральной площади, к ратуше! — крикнул он. — Там повернете направо, потом еще раз направо и тогда уже прямо, никуда не сворачивая.
«Эти люди спешат, как будто за ними гонится сам дьявол», — удивлённо подумал мальчик, качая головой. Малочисленный отряд поскакал в указанном направлении, рискуя сбить нерасторопных граждан, оказавшихся на их пути.
Спешившись у портовой гостиницы, наездники вошли внутрь, прищуриваясь, чтобы привыкнуть к полутемному помещению после яркого солнца. Попривыкнув к полумраку гостиницы, Младший не стал терять и секунды, обратившись к владельцу гостиницы, копавшемуся за стойкой.
— Когда отплывает корабль в Америку? — спросил он.
— Через три дня, месье, — любезно ответил тот, искренне желая помочь и питая надежду, что эти люди окажутся новыми постояльцами. — «Амазонка» отчалит, как только закончится погрузка.
— Скажите, — мягким, обволакивающим голосом продолжил мужчина, — не останавливался ли у вас мой друг, парижанин? Ему за сорок, у него плохие зубы и хромота, поэтому он ходит с тростью.
— Месье Дарни? Как же, я знаю его! — воскликнул владелец. — Он прибыл неделю назад, поселился и ждет отплытия.
— Он собирается плыть на «Амазонке»?
— Да, месье!
— Хорошо, — обрадовался Младший, — он в своей комнате? Я могу его видеть?
— Он вышел более часа назад. Сказал, что прогуляется по пирсу. Будете брать комнату, месье?
— Нет, — отрывисто произнес Младший, — подайте обед этим двоим, — он кивнул на своих спутников, — а я пойду, прогуляюсь. Если мой друг вернется, — наклоняясь над стойкой, заговорщически прошептал он, — вы ничего ему не говорите. Хочу устроить сюрприз старому приятелю.
— Конечно, месье! — поспешил согласиться владелец гостиницы, особенно когда услышал звон монет.
— Вы, двое, садитесь здесь, обедайте и ждите, — скомандовал Младший своим спутникам, что едва держались на ногах. — Вдруг он вернется. А я пойду на пирс, взглянуть на корабль. — он окинул жандармов внимательным взглядом. — Хорошо, что я заставил вас сменить форменные кители. Расслабьтесь и ведите себя естественно.
С этими словами Младший скрылся за дверью, оставив своих спутников одних.
— Я натер на заднице огромную мозоль, — тихо пожаловался один из сыщиков своему товарищу. — А ещё мне кажется, — добавил он еще тише, — что наш проводник и не человек вовсе — он не спит и не ест, проводит по несколько часов в седле и, кажется, не устает!
Его компаньон ответил молчаливым согласием. Вздохнув, он взялся за вилку и нож, уделяя своё внимание куску мяса на своей тарелке и не тратя больше времени на разговоры.
***
Младший подошёл к пирсу и глубоко вдохнул напитанный солёной морской горечью воздух, подставив лицо яркому ласковому солнцу. Безбрежная синяя гладь моря сливалась с небом, на котором не было ни облачка. Солёный бриз коснулся лица и взъерошил отрастающие волосы.
За три долгих месяца в тёмной камере он истосковался по небу и солнцу; вдали виднелась тонкая полоса горизонта, и было так просто представить, что он мог не радумывая сесть на корабль и уплыть на другой конец света, начав всё с самого начала. Если бы не его обещание Пьеру...
Но ключ к свободе друга заключался в этом «месье Дарни», который понадобился людям, пришедшим к власти. Что ж, если он им нужен — они его получат.
Неспешно прогуливаясь по пирсу, Младший пристально вглядывался в лица прохожих — ему было приятно пройтись, никуда не торопясь, сбросив напряжение предыдущих дней.
Одинокие мужчины вызывали у него особый интерес — не зная точно, как выглядит тот, за кем они приехали, можно было опираться только на те факты, что удалось раскопать при осмотре его временного пристанища в Париже.
Убогую комнатку под самой крышей оставили в спешке. Несколько пар обуви, на которой каблуки были стерты неравномерно, подсказали, что их владелец страдает хромотой и, скорее всего, пользуется тростью. Каблуки чинили неоднократно, отчего в одном из ботинок сохранился бумажка с фамилией Дарни — он сдавал их сапожнику.
Размер камзола и рубашек, найденных в шкафу, подходил мужчине худощавому, чуть выше среднего роста.
Жесткие, курчавые волосы на подушке, среди которых нашлись и седые, выдавали в их заговорщике немолодого, но все еще активного человека. А кровь на тряпочке для чистки зубов и сгустки желтоватой слизи в тазу для умывания указывали, что у месье Дарни плохие и, скорее всего, гнилые зубы.
Младший медленно шёл вдоль пирса, совсем не замечая, что за ним по пятам следовал высокий мужчина, элегантно опирающийся на трость. Только услышав стук металлического наконечника, с тихим звяканьем опускающегося на камни мостовой, Младший насторожился; сделав вид,что увлечён прогулкой, он свернул в ближайший проулок и приготовился к нападению.
Стук трости повторился, становясь всё ближе — когда из-за угла появилась фигура преследователя, Младший бросился к нему и резко впечатал лицом в стену, заламывая руки за спину. С громким стуком трость полетела на пол.
— Кто ты и что тебе от меня нужно? — Младший встряхнул мужчину.
— Приятно видеть, что ты не утратил свои навыки и можешь за себя постоять, — с тихим смешком отозвался мужчина, и он удивлённо распахнул глаза, узнавая до боли знакомый голос.
От неожиданности он отступил, выпуская свою жертву из сильного захвата.
— Ты? — не веря своим глазам спросил Младший: перед ним стоял никто иной как старший брат. Бросившись в его объятия, юноша едва не прослезился от счастья — он ждал этой встречи с той поры, как закончилась война за Австрийское наследство, а минуло уже больше пятидесяти лет с тех событий.
— Почему ты здесь? Как? Откуда? — вопросы с обеих сторон сыпались, как из рога изобилия.
Братья то хлопали друг друга по плечам, то гладили щёки, заново привыкая друг к другу и отмечая некоторые изменения в облике. От внимания Старшего не укрылись небрежно обрезанные волосы младшего брата и его общий измождённый и бледный вид. Тот, напротив, посмеивался над лихо загнутыми усами Старшего и его эполетами.
Всё-таки, разлука их была слишком долгой и они оба истосковались по ощущению близости — не было рядом родного человека, который бы отругал одного за неразумные поступки или не посмеялся над рассудительностью и осторожностью другого.
— Расскажи мне все, что с тобой происходило с тех пор, как мы расстались, — потребовал Старший. — Я хочу знать, где ты был и чем занимался.
![Алан Эйкборн - Дверь в смежную комнату [=Тайна двери отеля «Риган»]](/uploads/posts/books/228832/228832.jpg)
